В этой истории не будет злодея, и человек есть закон - Дарья Милл

там спрятано, но всем им это было просто необходимо. Даже если секретные залы окажутся пусты, они должны были в этом удостовериться. Эмили не смогла бы простить себе трусость и возвращение с пустыми руками. Когда человечество стоит на пороге открытия, кто-то должен первым ступить в пропасть. Ведь когда-то и вакцину с Ньюэры впервые тестировали на чьём-то поражённом теле.

Пройти сквозь каменную массу во всех зимних одеждах было невозможно. Сколько Кари не пытался, дальше одного только плеча он не продвинулся. Фолк не стал дожидаться согласия Эмили, он и без того знал, что та не отступится. Пока она ломала голову, Кари уж давно бы убежал вперёд. Разве что стены ненароком его останавливали.

— А ты, случаем, не пролезешь? — прошептал он так, словно кто-то здесь мог их подслушать. Его голос в момент разлетелся по пещере глухим эхом. Фолку пришлось внимательно изучить девушку, прежде чем заключить. — Нет, твой таз явно шире моего.

— Спасибо, что не предлагаешь мне ломать кости.

— Да не за что, просто сейчас не до этого. Но потом мы обязательно как-нибудь сочтёмся.

Кари потянулся к замку и одним резким движением расстегнул свою куртку. Она успела слететь с него прежде, чем Эмили это заметила. Затем полетели кофта, шарф и даже верхние штаны. Будь на всё воля фолка, он снял бы и ботинки, только вот без их помощи по ледяному полу он не смог бы ступить и шагу.

— Ты что делаешь? Здесь ну уж никак не теплее, чем на открытом воздухе! — пытаясь оставаться тихой, она поймала куртку и накинула её обратно на Кари, но тот и не пытался её поймать. Одежда бесхозным мешком упала на каменное покрытие так, будто бы Эмили пыталась пристроить пуховик на голой стене без единого крючка. — Вы, фолки, хотя бы слышали о том, что такое пневмония? Такими темпами ты сляжешь прежде, чем успеешь узнать о своём народе хоть что-то! Не забывай, что после всего тебе ещё добираться обратно, а у нас нет ни транспорта, ни связи!

— Уважаемая заместительница председателя, а Вы, случаем, не притворяетесь ли представителем рода человеческого? Подозрительно мало Вы смыслите в людских делах. От лёгкого переохлаждения у меня лишь упадёт иммунитет, но никак не проявится одна из ваших болячек, которыми вы нас так любезно наградили. Да и пока я стою здесь с тобой, у меня больше шансов замёрзнуть насмерть, чем когда я буду идти к своему главному открытию.

Хоть Кари и блистал в лучах личных познаний о своих сводных братьях, ему недоставало информации о собственной семье. Эмили понимала, что её не хватает им всем. Всё, что люди знали о фолках, было меньше капли крови в океане. Она не была способна окрасить воду в красный, но и её могла учуять акула. Кари никогда не знал земных акул, но по неволе сам занял их место. Он был точно уверен, что места эти полны неизведанного. Его обуревало желание восполнить пробел в жизни своих загнанных в угол предков. Кари давно понял, что лишь по старческой глупости отец запрещает ему приближаться к Западным пещерам. И вот теперь фолк исчез в скале так быстро, как только смог.

Глаз за глаз, как любили приговаривать люди. И весь мир ослепнет, как добавил кто-то с Древней Земли. Эмили была готова поступиться со страхом, что не давал ей отплатить фолкам по заслугам, даже в том случае, если от её попытки жизнь останется без света. Они заслуживали большего, и один из людей понял это, пока не стало слишком поздно. Если предположения Кари были верны, то всё ещё можно было исправить. Раз уж Эмили приняла эту идею, то и оставшееся человечество сможет. Для чего же ещё неизвестный Творец дал человеку и фолку одно сознание, как не для выплаты долга? Слишком многое люди заняли у всего Сущего. Перемены в мироздании оказались не за горами, и к ним были готовы подтолкнуть две головы и четыре совместно работающие руки.

Избавившись от куртки и ставшей лишней одежды, Эмили плотнее обмотала шарфом шею и грудную клетку. Пробираясь меж давно мёртвых камней вслед за Кари, она надеялась лишь на то, что перед своей незавидной участью успеет доложить об их возможном открытии председателю Моису. Он бы точно понял её. Он и был всем человечеством. Скромные ледяные поцелуи гранита жалили голые щёки, а ещё не успевшая прильнуть к земле пыль от обвала щипала глаза. Плесень склеила волосы, тонкими бледными перепонками соединила пальцы. Когда Эмили закончила свой путь, Кари посмотрел на неё с нескрываемым облегчением.

— Что же это ты вдруг решила показать свой характер? Перестала бояться людских болезней? — как бы он ни пытался мужаться, его осипший голос выдавал в нём смесь нарастающего ужаса и предвкушения. Фолк помогал человеку избавиться от склизких комьев налипшего лунного молока, но не замечал белой плёнки на собственных щеках.

— Единственное, чего я боюсь, дак продолжать жить в нашем обществе. В мою работу входит восстановление справедливости. Это в принципе общечеловеческая обязанность. — Она закашлялась, отмахиваясь от каменного песка, без конца пытающегося попасть ей в рот. — И ещё ты забрал единственный фонарь.

— И правда. — Кари понял, насколько очевидным было то, что он её ждал. — Подумал, вдруг ты умеешь видеть в темноте. Знаешь ли, о людях ходит много слухов.

— Если бы ты хотел уйти, то давно бы уже это сделал.

— Просто знал, что Эмили Брамс точно отважится пуститься со мной во все тяжкие. — Он попытался отогнать назойливые мысли о ней, но у него ничего не вышло. Кари по своей природе умел говорить только то, что лежит у него на душе. Не всякий фолк мог этим отличиться. — Ты же понимаешь, что сейчас отдуваешься за всё человечество? Если мы что и откроем, они будут просто обязаны назвать этот день в честь тебя. Вы ведь любите нарекать события человеческими именами. Даже фолков вы обозвали по-своему.

— Пусть так, нам уже давно пора прозвать что-то как кого-нибудь из вас. В нашей истории вы стоите куда больше, чем все те скудные упоминания о фолках в учебниках. Это даже смешно. Найти информацию о фолках сложнее, чем зубочистку в стоге сена.

— Зубочистку? Если память мне не изменяет, речь всегда шла об иголке.

— Да, и только глупец не догадался бы поджечь солому. — Эмили улыбнулась. — Последний век все только и делают, что кричат о зубочистках. Но теперь говорить смогут лишь о нас двоих.

Тяжёлый скалистый пол и пропавший на неведомой