В этой истории не будет злодея, и человек есть закон - Дарья Милл

замечала ничего, кроме веса фолка на своей спине и пары ботинок, что вдавливали её лодыжки в мех величавого зверя.

А за озером продолжал тянуться непроходимый лес. Хвоя нередко сыпалась им на головы, когда амфи увлекалась и подпрыгивала чересчур уж высоко, заставляя ели содрогаться под своим задорным напором. Смех Кари раздавался у Эмили прямо над ухом, и порой ей мерещилось, что слышит она его в сладкой дрёме. На удивление, в нескончаемом дне и лишь формальной ночи спалось подозрительно легко и приятно. Топот лап амфи мерно покачивал её сонную голову, а Кари большим одеялом укутывал Эмили в свою куртку. Если бы все дни Коляды фолков проходили именно так, то она бы без раздумий подписала петицию о повсеместном внедрении этого праздника для людей Вайнкулы. Подобного опыта с фолками им всем давно не хватало.

Западные пещеры скрывались под снегом. Словно кротовые норы, они лишь робко выглядывали из-под наледи одинокими и потухшими глазами-гротами. Червоточины зияли чётко очерченными проходами в бесконечной глади ещё неоформленного природой снега, собой напоминая высушенные кем-то гейзеры. Возможно, испил из них всё тот же великан, что беспорядке бросил на льду остатки своей ночной трапезы.

— Хэй, вставай. — Когда амфи замедлила шаг и примостила свою тушу у входа в одно из подземелий, Кари похлопал Эмили по плечу. Ему пришлось вновь помочь ей, и, потянув её за край куртки, фолк поймал девушку и поставил на землю с тем видом, с каким водружают на самое видное место хрупкую фарфоровую фигурку — с трепетом и осторожностью. И Эмили бы это польстило, если бы она не знала, что сейчас ему нужна только лишь её переполненная знаниями голова. — Ну же, просыпайтесь, Эмили Брамс. Вы доставлены прямиком к хранилищу древних артефактов!

— Почему именно сюда? Чем эти пещеры отличаются от всех остальных? — Эмили сделала шаг в сторону и тут же оступилась, чуть не провалившись в очередную подстроенную рельефом западню. Оказавшись снова спасённой Кари, она наконец очнулась. — Да во внешнем мире что, всё сплошь и рядом во льду да ямах? — девушка недовольно пнула ни в чём неповинное нагромождение снега, оказавшееся достаточно твёрдым, чтобы дать ей отпор и пригрозить повредить слабую ногу. В родном офисе от Эмили часто получала мусорная корзина, но она не пугала её риском сломать пальцы.

— О Боги, вы что, за сто лет на Вайнкуле ещё не успели к ней приспособиться? — мимо ушей пропустив её первую фразу, фолк согнулся в приступе хохота. Его энтузиазм начинал ей надоедать. — Ты как дитя малое, что только выпустили поиграться в песочницу.

— А ты, как я погляжу, точно знаешь, что такое песочница?

— Да, представляешь, изучил по человеческим книгам и даже сам построил такую в одном из дворов Сварога. В подобных у вас играют дети. — Заметив недовольство человека, он развеселился ещё сильнее. — С ума сойти, я даже с фолками никогда так не смеялся. Вы, люди, не перестаёте меня удивлять.

— Отвечай на мой вопрос. — Эмили не часто приходилось что-то требовать, а потому опыта у неё было совсем мало. С непривычки голос предательски дрогнул и превратил её слова в просьбу, а не в приказ. — Скажи, чем тебе приглянулись Западные пещеры.

— Тем, что сюда никому нельзя. — Кари опустился до шёпота. — Даже фолкам.

— Тогда почему их не охраняют? — она вслед за ним заговорила так тихо, как только могла.

— Потому что все пренепременно захотят сунуться за тем, что огорожено. — Всё, что бы он не произнёс, звучало так, словно фолк раскрывал ей ранее никому не известную государственную тайну. Если кто и должен был о ней знать, дак это заместительница председателя, но уж никак не Кари. — Не по этой ли причине Вы, уважаемая Эмили Брамс, выдвинулись в Сварог без охраны? — Эмили уже было подумала, что Кари снова над ней насмехается, но он был совершенно серьёзен. В его жёлтых глазах не было и тени былой радости. — Ведь, если что-то хотят уберечь, значит это что-то очень ценное.

— Мне не от кого защищаться. — Фолк подошёл слишком близко, и Эмили с опаской отпрянула от него. Её взгляд упал в одну из пещер. Чернота манила и отталкивала одновременно.

Кари и не представлял того, какой резонанс у общественности вызвало бы то, что заместительница председателя отправилась к миролюбивым фолкам даже с несколькими телохранителями. В лучшем случае все посчитали бы, что Эмили не смогла выйти из дома без верного напутствия преданных ей гувернанток. То, что она была заместителем, ещё совсем не значило, что ей не нужно было отстаивать своё право на место председателя. Эмили так и оставалась всего лишь одним из кандидатов, и в любом случае должна была показать, что своего места достойна.

— Что, даже погода и голодные звери тебя не тревожат?

Эмили нечего было ответить. По её мнению, Кари был совершенно не сведущ в делах политических, а потому слушать его не стоило. И без того она успела понять, что была не права, а потому не видела никакого толка в обсуждении своего недосмотра.

— Я не хотел говорить тебе о пещерах, потому что всё это звучит слишком страшно. Неужели ты не поняла этого тогда, когда я намеренно прослушал твой вопрос? Вы, люди, и сами часто так делаете. — Кари замолчал, выждал и вновь засмеялся. Эмили лишь поджала губы. — Ну вот видишь, ты тоже этим грешишь. Если хоть что-то человеческое можно назвать грехом.

— Переходи уже к сути. Что внутри?

— Ты можешь подумать, что там доисторические ловушки или ещё что похуже, но на деле это лишь предрассудки. Избавься от них точно так же, как и я от своих. — Эмили в недоумении вскинула брови, и потому Кари пришлось уточнить. — Всё не то, чем кажется, и не наоборот. Смотри на пещеры, словно на фолков. В них нет ничего и есть всё одновременно. Пещеры не хранят золота, но прячут ту информацию, что перевернёт наше прошлое представление о мире.

Человеку не оставалось ничего другого, кроме как смиренно согласиться с правотой фолка. В этом вопросе Кари рассуждал справедливо, и Эмили была готова поклясться, что его опыт общения с людьми чрезмерен. Всегда легко можно было различить фолка, что живёт исключительно со своими белокурыми товарищами. И она не поверила бы, скажи он, что круг его знакомых составляют лишь отец, пара друзей фолков и несколько человеческих коллег. Слишком многое в нём было от рода людского, чтобы истину эту можно было принять на веру. В ком-то из них было что-то всем фолкам чуждое.