Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

что меня никто не узнал, ведь ты один страшно замучил расспросами.

Макс улыбнулся, а потом хлесткий порыв ветра заставил его тряхнуть головой, убирая с лица отросшие каштановые кудри.

– Прости, больше не буду, – пообещал он. – Дэн наотрез отказывается говорить о случившемся. От этого мне не по себе.

– Не думаю, что он понимает больше меня.

Они пили кофе и разговаривали обо всем на свете. Ему нравилось задавать ей вопросы, а потом наблюдать, как Яра раздумывает над ответами. Тогда она слегка втягивала щеки и поджимала губы, иногда крутила пряди волос между тонкими пальцами – делала так много прекрасных мелочей, от которых ему было не оторвать взгляда.

– Я хотел спросить тебя про тот день в аэропорту, – сказал Макс, когда они пошли к выходу из сквера. – Ты помнишь, какое это было число?

– Два года назад, – ответила она, скрывая грусть и легко вышагивая рядом. – Число и месяц – новая дата моего рождения. Почему ты спрашиваешь?

– Есть пара мыслей, но не хочу пока тебя сильно обнадеживать. – Они остановились у невысоких ворот. – Тебя подкинуть домой?

Яра довольно огляделась по сторонам, а Макс уже знал, что это значит: никто не должен упускать такой прекрасный солнечный день. Она подняла голову, и ее глаза налились светом ясного неба.

В большой сумке у нее на плече зажужжал телефон. Достав его, она расстроенно вздохнула. В ответ на свой вопросительный взгляд Макс услышал ее усталый голос:

– Ты же не забыл, что наш чемпион составил программу питания?

– Что-то припоминаю, – протянул Макс, думая о том, как уже две недели питается по ней же.

– Раньше твой брат хотя бы тренировался без конца, а теперь он только и делает, что читает, заряжает артефакты и без конца ест. Вот, полюбуйся, – Яра протянула ему телефон с горящим на экране требованием немедленно явиться и выполнить все договоренности. – Я уже считаю дни до воскресенья, когда его подготовка наконец закончится.

– Значит, вот до чего на самом деле ты считаешь дни, – с напускной обидой в голосе протянул Макс, уводя взгляд в сторону.

– Я не это имела в виду, – начала оправдываться она, но Макс не дал ей продолжить.

– Ты не обязана делать все, что он говорит. Почему бы просто не послать его подальше? – с возрастающим недовольством спросил он.

– Наверное, потому, что он меня заколдовал, – весело подхватила она, не обращая внимания на его тон. – Каждый раз, когда я пытаюсь об этом кому-нибудь рассказать, то становлюсь сама не своя и спешу сначала в магазин, а потом на кухню.

Ее улыбка обезоруживала, но, несмотря на то что Яра старательно переводила их разговор в шутку, Макс все еще хотел понять, в чем дело. Он не мог не заметить, что Дэн легко заставляет ее делать все, что ему нужно, и что такое общение со стороны вызывает много вопросов. Особенно его возмущала ее кличка, значения которой он не понимал.

– Почему он называет тебя Пятницей?

Яра пожала плечами:

– Я назвала его заросшим бродягой, а он теперь отыгрывается Пятницей. Вот и вся история.

– Вся история? То есть больше никаких секретов у вас от меня нет?

– Какие у меня могут быть с ним секреты? – спросила Яра, но вопреки привычному удивлению, когда ее брови высоко поднимались, сейчас они остались сдвинуты, что говорило Максу: она скорее сосредоточенна, чем растерянна.

– Вот и я не перестаю удивляться, что заставляет тебя с таким пониманием терпеть моего брата-преступника и выполнять все его прихоти.

– Он – твой брат. – Она подчеркнула очевидность этого факта.

– Даже мне это не помогает.

– Хорошо. – Яра сделала шаг назад, сложила на груди руки – заняла оборонительную позу. – Он не так плох, как ты вбил себе в голову. Обрати ты чуть больше на это внимания, тебе стало бы легче наладить с ним отношения, и не говори мне, что ты этого не хочешь. Ты сам рассказал мне о том, что между вами произошло.

– Не так плох? – Макс опешил. – Возможно, это так, когда он на досрочном, в шаге от того, чтобы загреметь обратно, и ходит в библиотеку да тренировочный зал, но ты не видела, что творят банды.

– Просто поверь мне, – ее слова прозвучали так легко и понятно, словно и были истиной, в которой она уже убедилась.

– Я не все рассказал тебе. Я сталкивался с ним, когда еще проходил обучение у хранителей. Он убил парня на складе, который его охранял.

Яра спокойно и строго посмотрела на Макса, но он уловил движение тревоги на ее лице.

– Не знаю, что в нем осталось от моего брата, и просто хочу, чтобы ты была внимательнее.

– Если ты не знаешь, чего ждать от него, почему тогда разрешил ему остаться? – прямо спросила она.

– У меня целый список причин, – начал объяснять Макс, загибая пальцы. – Во-первых, вера в него на исходе, но чувство вины перед ним – нет. Во-вторых, из-за меня он уже оказался однажды по уши в дерьме, а потом в измерении. Я не хочу, чтобы это повторилось. И в‐третьих, Веда.

– Возможно, ему приходилось делать вещи, о которых ты говоришь, – отвечала Яра, а уверенность придала ее голосу резкости, – но сейчас его поступки говорят, что все это в прошлом.

– Какие поступки?

Сквозь ее чуть приоткрытые губы вырвался беззвучный вздох.

– Яра?

– Увидимся вечером, – только и произнесла она на прощание, оставляя его посреди шумного проспекта.

В тот самый момент, когда ему на секунду показалось, что ничто уже не сможет стать более странным, чем ее реакция на его слова, среди мелькающих мимо прохожих он увидел красное пальто, непроницаемые солнцезащитные очки и широкую улыбку.

– Пришла сдаться? – не веря своим глазам, спросил Макс.

Веда спустила очки на кончик острого носа.

– В твои объятия, если только. – Она манерно пожала плечами и хохотнула, широко открыв рот. Во всех ее ужимках было что-то до сумасшествия чрезмерное, но необъяснимо притягательное.

– Что мне должно помешать арестовать тебя прямо сейчас?

– Опыт, Тенёв. Я бы не появилась у тебя перед самым носом, допуская хоть одну тысячную вероятности того, что не смогу уйти. Может, лучше прогуляемся? По твоему хмурому лицу вижу, что тебе не помешает развеяться. – Не дожидаясь ответа, Веда подхватила его под руку.

– Развеяться? Прогулки с тобой скорее сведут меня в могилу.

– Я пришла с миром, – заявила она, улыбаясь всем прохожим, словно английская королева. – Хочу выразить тебе глубокие чувства и доказать, что могу быть полезна и даже преданна. И потом, это же я привезла тебя к Цитадели, так что мне ты нужен живым.

– Ха! – вырвалось у Макса в ответ.

– Я обещаю, что ты не пожалеешь, – она скорчила обиженное лицо, чуть вытянув тонкие и изящные губы.

– Куда мы идем? – спросил он, после того как они свернули с Невского проспекта.

– На базар, но об этом чуть позже, – ответила она и сняла очки, когда