Великая иллюзия - Татьяна Юрьевна Степанова

совсем не нужны.

Катя достала его ноутбук, включила, держала так, чтобы он видел. Гектор коснулся экрана, открывая какой-то файл.

– Что там еще? – тревожно спросила Катя.

– Маяк сигналит и камера.

– Маяк?

– Я тогда, помните, на дверь квартиры Мармеладовой камеру поставил беспроводную. А в ее кроссовку под шнурки засунул микродатчик. Маяк.

– Гек, вы вроде споткнулись в прихожей… значит, это микродатчик… А что там? Что они показывают?

– Камера… Черт, угол я не рассчитал обзора – она включается, когда открывается дверь. Вот здесь картинка… Только не видно – или кто-то вышел, или поздний гость явился к Мармеладовой.

– Гость? В три часа ночи? – Катя покачала головой. – Скорее всего, она куда-то отправилась тайком…

– Я слышу, слышу все! – откликнулся Полосатик-Блистанов. – Если она Регину Гришину прикончила из-за того фетиша Четвертых, талисмана, то, может, она его где-то спрятала? А сейчас ночью хочет забрать?

– Она движется, – объявил Гектор, глядя на экран ноутбука. – Сеня, мы сейчас махнем на улицу Дмитрия Донского, может, мы ее там перехватим где-то… Локация маяка пока прежняя. Ты будь наготове, жди от нас звонка.

И они рванули на улицу Дмитрия Донского! Но та в самый глухой ночной час встретила их лишь огнями фонарей да пустотой и тьмой дворов. И маяк вдруг внезапно отключился… сигнал пропал…

Гектор остановился у знакомой «хрущевки», указал Кате на окна квартиры Мармеладовой и застекленный балкон – они были темны. Открыл при помощи универсального ключа дверь подъезда. Они быстро поднялись на третий этаж. Дверь квартиры заперта, а на резиновом коврике…

Гектор нагнулся и поднял мелкие осколки пластика.

– Камеру она сорвала и растоптала… Ну, Соня-Мармеладка! – Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы. – Дурак я дурак… купился на ее ложь. Я ж как ее на пробежке у дома тогда увидел, сразу подумал – черта с два она сумасшедшая! Психи так себя не ведут.

– Гек… Гек. – Катя тормошила его. – Но вы же сказали, что непонятно, что с картинкой камеры, к ней мог кто-то прийти и… Мало ли, что дверь заперта? А вдруг она там лежит убитая? Мы Резинову Веру отпустили… А она ведь не только в свой Звенигород могла вернуться. Она нам зачем-то в самом конце проговорилась про фетиш… Не означает ли, что она сама в нем заинтересована? Хочет до него добраться? Гек, не лучше ли нам сейчас вызвать сюда местных полицейских? Пусть они вскроют квартиру, и мы убедимся…

– Ваша полиция еще нас повяжет – чего это мы тут делаем среди ночи. – Гектор опустил руку в карман пиджака, достал свою верную разогнутую скрепку и сунул в хлипкий замок двери Мармеладовой. Крак!

– Я сам себе слесарь. – Он легко открыл дверь.

Тьма. Катя нашарила на стене выключатель. Квартира Мармеладовой была пуста. В прихожей разбросаны вещи. Однако не похоже было, что кто-то что-то искал. Скорее, впопыхах собирался.

И вдруг… Резкий сигнал мобильного Гектора.

– Маяк опять включился! – Он вперился в телефон. – Локация… Съезд с МКАД на Минское шоссе. Пока мы у нее в квартире, Мармеладка куда-то мчится на всех парах… Тачку, что ли, угнала или такси поймала?

– Минское шоссе? Но это же…

– Да, Катя, да. Судя по всему, она едет в Полосатово. Может, и прав наш Блистанов – после убийства она спрятала там какую-то вещь, которой они, эти Четвертые, дорожат… В доме ли, на участке или где-то в лесу… Не там ли, где мы с вами разбитую одалиску нашли?

Гектор набрал номер Блистанова.

– Слушай, Сеня, ее дома нет. Судя по сигналу маяка, она направляется к тебе в Полосатово. Поднимай всех – надо прикрыть путь в поселок на подступах, у вас ведь одна дорога… Дом – туда сам отправляйся сейчас же. С лесным массивом труднее, конечно, но постарайся. Мы возвращаемся к тебе, но Мармеладова нас здорово опередила. Поэтому, если что, действуй по обстановке, задержи ее сам.

– Понял, Гектор Игоревич! А… я ж ее не видел… Как она хоть выглядит?! А то задержим, да не ту!

– Блин… да, ты ее не видел. Но чем ты слушаешь?! Узнаешь ее сразу – у нее же лицо изуродовано, шрамы.

В машине Гектор настроил мобильный на прием сигнала с маяка, синхронизировав его с ноутбуком.

– Катя, пристегнулись? Поедем очень быстро. Штрафов за превышение не миновать, но… это ерунда. Главное, вы не бойтесь гонок ночных.

– Гек, я не боюсь, – ответила Катя, пристегиваясь. – С вами мне не страшно.

И они рванули по Москве так, что…

Какие там штрафы…

Оглушительные сигналы машин, которые Гектор обгонял, устроив бешеные «шашки» на дороге. Вой полицейской сирены… Гектор лишь прибавил скорость – и разозленные наглостью лихача гаишники остались где-то далеко позади. Огни, огни, огни… Они так и мелькали мимо, мимо…

Катя раз пять покрывалась холодным потом. Все же… «какой русский любит такую езду»? О, мама моя…

Но он, Гектор Троянский… Шлемоблещущий словно создан для всего этого – скорости, риска, экстрима…

Они уже сворачивали с Минского шоссе к железнодорожной станции Юдино, откуда начиналось Полосатовское дачное шоссе, как вдруг… Сигнал маяка снова пропал.

Гектор съехал на обочину. Остановился. Катя перевела дух.

– Полосатик ее взял, что ли? Не пойму. – Гектор позвонил Блистанову. – Ну, что там у тебя, капитан?

– Ничего. Я у дома Гришиной. Здесь никого. Все темно. Калитку я сам открыл – на участке тоже никого, дом не вскрыт, окна целы, проникновений нет, – доложил Блистанов. – Мои патрульные на дороге у поселка останавливали все машины подряд. Их за это время всего пять прошло. Грузовик с продуктами для магазина, три частника и одно такси. Ни в одном женщины со шрамами на лице не обнаружено. Если она вышла из такси раньше поворота на нашу дорогу, значит, она все еще в пути, лесом идет. Но куда? А что сигнал показывает?

– Ничего. Вырубился сигнал, – мрачно ответил Гектор. – Ждем, Сеня.

– А что собой представляет ваш маяк? – спросила Катя.

– Пластинка типа фольги. Израильская разработка датчиков движения с локацией. Но там радиус лишь примерный, до полукилометра от фактического местонахождения объекта. – Гектор постукивал по рулю кулаком.