Загадать желание - Ольга Кай

Мне хватило ума не обернуться.

Это только призраки…

Дорога пошла немного в гору. Вильнула, обходя застроенный пятиэтажками холм. Небо над головой оставалось серым, пасмурным, солнца не видно. Рассеянные тени под деревьями двигались теперь непрерывно, в них мерещились людские силуэты, и взгляд – жестокий, беспощадный – по-прежнему ощущался кожей, но я старалась смотреть только на дорогу.

Сосредоточив все внимание на асфальте, я заметила двух человек у обочины, едва поравнявшись с ними. Застыла, не зная, убегать или подойти, и лишь потом сообразила, что это снова не люди. Машина, врезавшаяся в бетонный столб, выглядела вполне настоящей, а вот окровавленное тело у бордюра и несколько фигур, склонившихся над ним – серые, словно обсыпаны золой.

Стараясь не смотреть на них, я уверенно прошла мимо.

– Умираю. Помоги.

Эти слова прокрались в тишину робким шелестом, заставили замереть.

– Ты. Живая. Помоги. Поделись.

С кушака сыпались искры, разбиваясь об асфальт.

Что это? Они могут говорить? Но… они же ненастоящие. Совсем-совсем ненастоящие! Здесь не осталось людей!

А может, это те, кто не вернулся? Или кто не ушел вовремя? Их тени или их души. Или что-то еще, чего я не понимаю. Знать бы наверняка, что они… оно неживое.

Я глянула через плечо. Черная ящерица подошла к силуэтам, оскалилась, высунула длинный раздвоенный язык. Серые тени не пытались уйти, лишь подняли руки, закрываясь, а чудище просто прошло сквозь них.

На обочине никого и ничего не осталось. Только ящерица стала больше.

Ботанический сад я обошла стороной. Там, за решетчатой оградой, как и прошлой весной, цвели тюльпаны. И хотя давно уже наступило лето, цветы казались свежими и, в отличие от всего, увиденного в пустом городе, были не тусклыми, а пламенно-яркими. Только слишком неподвижными.

Территория института примыкала к саду. Над широкими воротами торчали камеры наблюдения, теперь бесполезные. Калитка открыта, замок расплавлен. Я толкнула ее внутрь, пронзительно скрипнули петли, и громко, требовательно заплакал ребенок.

Как они оказались рядом – непонятно. Группа серых фигур с малышами на руках.

– Пожалей. Помоги.

На сей раз голоса звучали уверенней. Я вжалась в калитку и тут заметила, что к этим не-людям подбираются сразу две черные ящерицы. А они словно не замечают…

– Я не могу вам помочь! Уходите!

Тени словно того и ждали. Бросились ко мне с криками, не жалобными – гневными:

– Жалко? Живая! Жалко? Помоги! Отдай!

– Нет! У меня ничего нет!

Они не слушали. Навалились, прижав к воротам, повалили на землю. Я-то думала, они бесплотные! Холодные жадные руки тянулись к телу, забирались под одежду, прижимались к коже ледяными ладонями.

– Нет! Отпустите!

Подняться не получилось. Я вспомнила про топорик в сумке. Потянулась за ним. Чужие пальцы трогали лицо, глаза пришлось закрыть, сжать зубы, чтобы эти серые руки не лезли в рот. Хотелось кричать от омерзения, но я только тихо скулила, пытаясь нащупать рукоять Арисова топора.

Наконец, нашла. Дернула его из сумки, выставив перед лицом.

Тени отпрянули.

– Убьешь? – в голосах не слышно было страха – лишь ярость. – Убьешь?

За их спинами, очень близко – черная громада. Монстр подбирался ближе. В окружении холодных теней пояс, повязанный Всемилом, потускнел, и ящерицы его не пугались.

Я махнула топором – он был слишком маленьким, даже чтоб напугать. Сообразив, что бояться нечего, тени вновь качнулись ко мне, но тут ящерица вклинилась в толпу, и существа, касаясь ее боков, бледнели, испарялись. Вряд ли чудище собиралось мне помочь, но оно отвлекло тех, которые теперь казались более опасными. Отбившись от уцепившихся за мои ноги и плечи рук, я толкнула спиной калитку, проскользнула в нее и, последний раз махнув топором, отгоняя ринувшиеся за мной тени, сломя голову побежала по длинной аллее.

Меня не преследовали.

Обнаружила я это не скоро, потому что оглянуться решилась, лишь миновав несколько пятиэтажных корпусов и поднявшись по крутым ступенькам к высокому белому зданию, окруженному площадкой с клумбами и лавочками. Над крыльцом – широкий навес, стандартная табличка с золотой надписью – полное название института. Большие окна и массивные двери.

На этот раз кто-то, прошедший здесь раньше меня, не ограничился замком. Вся дверная створка была искривлена, оплавлена, изогнута так, чтобы человек спокойно мог пройти в образовавшийся проем. Я осторожно потрогала деформированный металл, опасаясь обжечься. Но, видимо, неизвестный некто был здесь давно – на потеках металла толстым слоем лежала обыкновенная пыль, и кое-где виднелись следы ржавчины.

Внутрь заходить не хотелось – кто знает, вдруг эти серые существа прячутся и там. Им будет куда легче поймать меня в ловушку в паутине незнакомых коридоров. Но… вряд ли шар желаний исследователи бросили где-то здесь, в парке. Нет, придется искать в здании, в какой-нибудь закрытой лаборатории, в которую еще надо придумать, как попасть.

Я вздохнула, дернула за ниточку, что все еще была намотана вокруг моего запястья. Кто-то там, далеко-далеко, дернул в ответ. Невероятно, ведь между нами полгорода. Интересно, кто там? Сам Всемил? Или все-таки Арис?

Солнца по-прежнему не видно. Я посмотрела напоследок в унылое серое небо и осторожно, стараясь не касаться дверей, пробралась в здание.

* * *

Здесь не было ничего живого. Тени больше не двигались, не прятались от меня за поворотами коридоров, и даже эхо шагов казалось тихим, робким. Либо это очередная уловка, либо мне повезло попасть в самый центр загадочной аномалии, куда не решались сунуться ни твари Пустоши, ни призраки заброшенного города.

Вертушку у входа пришлось перелезть. Лифты, естественно, не работали. У одного двери были открыты, и за ними пугающей чернотой зияла шахта.

Лестницу искала недолго – указатели на стенах подсказали направление. Ниже под лестницей виднелась скромная железная дверь – вход в подвал, и я, подергав за трубу винтового замка, пошла наверх.

Поднялась на второй этаж, прошлась по коридорам, заглядывая в пустые кабинеты. Перед закрытыми дверями останавливалась, сомневаясь, а не стоит ли попытаться их взломать. Но почему-то казалось, что нужная мне дверь будет открыта. С расплавленными запорами.

Здание, мало что высокое, оказалось внутри просторным, с запутанными лабиринтами коридоров, и можно было потратить часа два, чтобы обойти этаж, внимательно оглядывая каждое помещение – не лежит ли где скромно на столике та вещь, ради которой мы пришли в Пустошь? Чтобы не запутаться, я цепляла нить за дверные ручки, отмечая пройденный путь, а после, возвращаясь, осторожно снимала петельки, вновь наматывая на запястье. За окнами стремительно темнело. Хорошо еще, что спичек в Арисовой сумке всегда вдоволь, а еще, пока мы были в башне, Горыныч успел запастись свечами, и за эту предусмотрительность я была ему очень благодарна.

Хотя все еще злилась, что меня не предупредили. Что так просто отпустили одну. С другой стороны – кто-то же должен…

Обследовав второй этаж, я поднялась на третий, потом выше, выше… В пустом здании слышались какие-то скрипы, вздохи и… шаги. Чьи-то, не мои. Сложно было не обращать на них внимания, уверяя себя, что это лишь галлюцинация. А скоро пришлось достать свечу. Тени плясали на стенах, превращаясь то в незнакомый профиль, то в силуэт ящерицы с шипастым хвостом, то в длинные извивистые щупальца. Стоило оглянуться – тени прятались где-то позади, в темноте коридора, и едва слышным шорохом касался слуха их злорадный смех. Постепенно они подбирались все ближе, и все меньше пугались свечного огонька. Пояс, повязанный Всемилом, больше не сыпал искрами.

За очередным поворотом открылся просторный холл с окном во всю стену, низенькими диванчиками и сохнущей пальмой. Стараясь смотреть только вперед и не обращать внимания на тех, кто старался меня напугать, вздыхая и посмеиваясь за плечами, я медленно подошла к окну.

С высоты шестого этажа видно было весь научный городок и даже немного – ботанический сад и дорогу. Вон аллея, забор, калитка… Свет острого серпа луны обозначил резкие черные тени, которые одна за другой меняли очертания, перетекали с места на место, подбираясь все ближе к широкому крыльцу. В них вырисовывались силуэты, и вскоре там, на лужайке, топча запущенные газоны и клумбы, стояла плотная серая толпа. Пустые, одинаково безжизненные лица, протянутые в просительном жесте руки… Взять тяжелый пуфик, разбить стекло и сделать шаг, единственный шаг, как та девушка в окне…

Я отпрянула, едва не опрокинув пальму: слишком уж явно представился мне полет с шестого этажа туда, вниз, к толпе изголодавшихся теней. Спрятала за ладонью свечу, чтобы не видно снизу… Глупо, конечно, ведь рыжие отблески на стене слишком ярки, а этот огонек – единственный в городе, и теперешние обитатели Иванцово идут на него, словно на маяк. Задуть? Поможет ли?