Загадать желание - Ольга Кай

Наконец возле мглистой завесы вокруг Иванцово я смогла различить темный силуэт высокого строения. Круглая башня, у верхушки опоясанная широким балконом, стояла совсем близко от стены тумана. Она была сложена из глыб камня, идеально подогнанных друг к другу, и выглядела не древней постройкой, а, скорее, образцом возможностей современной строительной техники. Только полукруглые арки оконных проемов и чугунные решетки с завитушками – дань старине. От главного входа, обращенного к городу, вела вымощенная такими же гладкими камнями неширокая дорога, огражденная бортиками, словно мост. И ни на дороге, ни на стенах башни не видно было и следов липкой черной грязи.

Огненный Змей выбрался на дорогу и лег на камни. Его чешуя засветилась ярче, когти скрипнули по граниту, оставив неглубокий след. В следующий миг перед нами уже стоял светловолосый мужчина в вышитой рубашке и заправленных в высокие сапоги штанах.

– Пришли, – сказал он и первым пошел к темной арке дверного проема.

В башне царила мгла. Мы остановились на пороге со странным чувством защищенности и желанием поскорее пройти дальше, закрыть за собой массивную дверь, отгородившись ею от Пустоши. Всемил вытянул руки вперед, зажмурился, чтобы зрение не мешало ощущать окружающую обстановку в почти полной темноте. Потом тихо засмеялся, и на его ладонях зажглись огни, словно два маленьких костерка.

Внутри башня оказалась намного шире, чем можно было представить, глядя снаружи. Холл, стены которого терялись в тенях далеко впереди, смутные очертания массивной винтовой лестницы с каменными ступенями и вычурными коваными перилами, черными с легкими штрихами позолоты. На стенах, не завешенных коврами – звериные морды, как собрание охотничьих трофеев. Наряду с головами кабана, оленя, волка и медведя – еще какие-то чудища. Настоящие или созданные колдовством для устрашения незваных гостей – непонятно. Меч, прикрепленный у стены, ловил отсветы огней длинным лезвием и богато украшенной рукоятью, рядом с ним – небольшая коллекция такого же красивого оружия. На нешироком столике – книга в старинном черном переплете и большой тяжелый подсвечник с едва оплавленными свечами. А под потолком, в металлическом креплении в виде звезды – матово-прозрачный шар.

– Это просто стекляшка, – ответил Арис, когда я указала рукой наверх.

Мы пересекли холл и медленно, внимательно глядя под ноги, пошли по каменным ступеням лестницы, широким и пологим. Горыныч на всякий случай прихватил подсвечник, и свет от зажженных свечей и от огней на руках Всемила разгонял уснувшие тени.

На втором этаже было несколько дверей, ведущих из мрачного коридора. На стенах не видно факелов, вместо них – кованые светильники в виде цветов, но ни свечей в них, ни лампочек…

– Стойте! – я огляделась в поисках выключателя. Ведь если здесь, в этом мире еще не научились пользоваться электричеством, то светильники могли обходиться без лампочек, а работать благодаря какому-нибудь колдовству.

Выключателей не нашлось.

– Свет! – скомандовала я. Ничего не произошло. Я хлопнула в ладоши. Потом еще раз. И еще два раза…

Над железными цветами в чашах узорчатых лепестков зажглись теплые желтоватые огоньки.

– Как интересно! – Всемил тоже хлопнул ладонями, как я, дважды. Огни погасли.

Еще два хлопка – снова зажглись.

– Удобно, – оценил Арис. Он поставил тяжелый подсвечник на пол, но к нашей забаве не присоединился.

– Не то слово, – довольная, что разобралась с освещением, я бесстрашно открыла первую же дверь, хлопнула ладонями и восхищенно застыла на пороге.

Видно, посетителей колдуна, построившего эту башню, не пускали дальше холла на первом этаже. Здесь же хозяин никого пугать не собирался, а потому обставил помещения с удобством и некоторой роскошью. Передо мной была гостиная. За окном – кусочек неба, мебели немного – пара диванчиков, кресла и толстый, с высоким ворсом, ковер, украшенный замысловатыми узорами в тон мебельной обивки. У дальней стены – книжный шкаф темного дерева, небольшой: видимо, колдун не так-то много книг перетаскал из аномалий. Чайный столик с ножками в виде львиных лап стоял прямо под окном, чтобы, сидя в кресле, можно было любоваться закатом.

Соседняя комната оказалась спальней. На широченной кровати могли бы поместиться человек пять, не особенно теснясь. Темно-вишневое покрывало, опять кресла, мягкие и глубокие. Письменный стол… На нем, в невысоком стаканчике, выточенном из оникса – обыкновенные карандаши и шариковые ручки. Уютно так, по-домашнему, и не скажешь, что жилище колдуна.

Я позволила себе упасть на постель, раскинув руки. Хоть немного полежать… Под потолком, переливаясь перламутровыми отблесками, сияло множество мелких, собранных в большую гроздь, шариков. Совсем как люстра.

– И все-таки, Всемил, где хозяева башни?

– У башни один хозяин. Но он не вернется.

Огнеглазый вышел. Я решила, что стоит осмотреть все здание, прежде чем устраиваться на отдых, и поспешила за ним.

Мы нашли кухню – темного дерева шкафы и буфеты, широкий стол, табуреты и стулья с высокими спинками. В буфетах обнаружился сахар, чай, кофе. И много винных бутылок. Следующий этаж оказался пустым, на стенах виднелись темные следы гари, выщерблины и сколы. Ни я, ни Всемил, ни Арис, молчаливо шедший за нами, не стали задерживаться здесь – поднялись выше и оказались на опоясывающем башню балконе.

Наверное, раньше отсюда открывался замечательный вид на пустующий город и ползающих по улицам чудищ. Теперь с запада весь обзор закрывала стена тумана, в которую уходила от башни вымощенная дорога. С других сторон почти до самого горизонта простиралась мертвая земля. На юге и востоке вдали виднелись бледно-зеленые полосы леса, с севера – нечеткие силуэты гор.

Здесь было ветрено и неуютно, и…

– Пусто, – высказала я вслух. – Как-то все вокруг голо и пусто.

– На то она и Пустошь, – Всемил облокотился о бортик, подставляя лицо ветру. – Ничего. Завтра ты увидишь кое-что поинтересней этой равнины.

– Заброшенный город, – обреченно пробормотала я. – Не больно-то и хотелось…

– А чего ж пришла, если не хотелось? – прищурился Огненный.

Я пожала плечами. Вряд ли стоит объяснять, что иногда приходится делать не то, что хочется, а то, что надо. Да и лучше уж с ними двумя в заброшенный город, чем отсиживаться где-нибудь в гордом одиночестве и ждать.

Огненный остался на площадке, а я прошмыгнула мимо Горыныча и пошла вниз, слыша на ступеньках позади шаги идущего следом человека. Видно, «змеиный брат» не верил убаюкивающему чувству безопасности, которое появилось, едва мы переступили порог башни, и предпочел держаться настороже. Впрочем, как и всегда.

Не думала, что сегодня вообще вспомню о еде, но после длительной прогулки по Пустоши организм настойчиво требовал хоть немного подкрепиться, и мы с Арисом направились на кухню. Как работает плита – я не сообразила, а просить Всемила вскипятить водички остереглась. Пришлось обойтись собственными припасами и вместо долгожданного чаепития прихлебывать воду из фляжки. После, пошатываясь от усталости, я забралась в ванную и под самым обыкновенным душем долго пыталась смыть с кожи и волос въевшийся запах гари.

В спальне царила уютная полутьма, рассеиваемая лишь золотистым светом из приоткрытой в коридор двери. Пристроившись на краешке кровати, я по шею закуталась в теплое покрывало. То, что на этой самой постели спал колдун, возможно, виноватый во многих наших злоключениях, нисколечко не беспокоило. Башня создавала ощущение безопасности, за окном наливалось сочной синевой вечернее небо. Я снова вспомнила лицо погибшей девушки, незнакомое, с застывшим взглядом, и обгоревшее тело Максима, увиденное мельком… Какая страшная смерть! А ведь, несмотря на недоверие Ариса, мы с Алиной и Леоном считали Максима если не другом, то хорошим приятелем. Может, он и не хотел ничего плохого, может, всему виной этот странный договор с тварями Пустоши? И почему Огненный заставил его мучиться? Ведь можно было сразу…

За окном темнело, тени сгущались. Я натянула покрывало на голову, хотя и понимала, что таким нехитрым способом вряд ли получится спрятаться от собственной памяти.

Спустя полчаса неудачных попыток заснуть и несбывшейся надежды, что кто-то из моих спутников заглянет в комнату, чтобы в этой огромной спальне стало не так пусто, и можно было услышать чей-то голос, я поднялась и вышла в широкий коридор.

Дверь на кухню была приоткрыта, из нее лился мягкий желтоватый свет. Горыныч сидел там, опустив голову на столешницу. Волосы на его затылке торчали жестким ежиком.

Я подошла к порогу и, уцепившись за лутку, спросила тихонько:

– Можно?

Горыныч угукнул в ответ. Наверное, сейчас ему было не до меня, но… опустившись на стул напротив, я очень старалась не вспоминать, как Арис стоял с мечом над обгоревшим телом, как закрывал глаза незнакомой девушке. Интересно, он думает о них? Или о Леоне с Алиной, которые неизвестно где, и неизвестно, что с ними? А может, просто дремлет, не добравшись до кровати?