Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

по сезону. А погодка, вроде как, нахмурилась, сейчас висел мокрый туман, но особого холода не было. Зима что-то в этом году совсем не торопилась, похоже, осень еще не все свои дела доделала. Да и статистика сезонных заболеваний еще точно не дотягивала до прошлогодних значений, но Пилюлин, исходя из своей врачебной практики, был уверен, что эти-то показатели точно подтянутся.

Вчера, как рассказала жена, приходили две женщины смотреть условия проживания, вроде им все понравилось, хотя рекомендовали купить девочке отдельную кроватку, но ее уже сегодня и купили. С утра была пациентка, которая явно пришла не по адресу, ей надо было к психиатру. На его вопрос, измеряет ли она себе температуру, она бодро ответила, что смотрит на термометр за окном, у нее всегда такая же температура, как на улице. К психиатру она идти стесняется: говорят, что все мужики-психиатры очень нахальные. Он все же дал направление этой женщине, а сестричку попросил проводить ее к профильному доктору и посидеть с ней немного рядом. Вернувшись, Ксения рассказала, что у психиатра женщина повторила про температуру на градуснике, но только добавила, что она метеозависимая, потому что когда на улице холодно, то и ей холодно, но если уж жарко, тогда она прямо пламя.

Близился день рождения главного врача, это для поликлиники был сакральный праздник, и в первую очередь потому, что пропустить его было нельзя. В вестибюле устанавливался длинный стол и заставлялся угощениями. Главный был не жмот, да и сам любил кулинарные изыски. Но самое было в том примечательное, что каждое такое застолье было точь-в-точь как отчетное годовое собрание. Выступать приходилось каждому, и каждое выступление подкреплялось цифрами, а лучше, когда и графиками. Докладчик рассказывал о своих успехах и промахах на работе, и это всегда звучало празднично, и было похоже на тост: своеобразно и вразумительно. Но в конце все равно напивались и пытались вальсировать, главный любил вальсы. Глянув на свою медсестру, Пилюлин догадался, кто же в этом году будет королевой бала. Главный умел сплотить коллектив, и основным методом было не мешать людям работать и не лезть с профессиональными рекомендациями.

Их новая кровать выглядела роскошно. Видимая ее часть была цвета орехового дерева, а весь простор устлан новым стильным постельным бельем с цветочками и бабочками, подушки тоже были органичны и пышны. Жена ко всему, конечно, набрала и белья с полотенцами. У Машеньки в комнате был праздник, но жена что-то была совсем не веселой, взгляд ее был встревоженный и потерянный, и вот что она рассказала. Когда двое рабочих все скрутили, отрегулировали и ушли, они с Машей стали все украшать новыми подушками и бельем, а когда все надели и все морщинки разгладили, сели с ней вдвоем в новое кресло передохнуть. Телевизор работал, и вдруг по нему начали показывать какой-то карнавал масок; Маша испугалась так, что ее заколотило. Учитывая то, что с ней было в парке, и что с ней произошло сегодня, ее что-то страшно пугает, и после долгих уговоров она все же поделилась с ней своими страхами. Она рассказала, что когда они репетировали «Чиполлино» в актовом зале на третьем этаже, она подошла к окну и во дворе соседнего здания увидела фигуру мужчины в черной одежде и очень страшной маске. Он там был не один, и те люди исполняли какой-то танец, первый сделал шаг в сторону, и за ним обнаружился второй, тоже в маске. Тот сделал шаг в другую сторону, и она увидела за ним еще одного. Это было до тех пор, пока их не стало шестеро, а последний из них – самый маленький, вроде даже погрозил ей. Вот это и была та самая свидетельница, которую так долго искали и не нашли. Жена от себя добавила, что из окна актового зала действительно хорошо виден закрытый двор соседнего здания.

У Пилюлина похолодели ладони, особенно после цифры шесть. Дома он сидеть уже не мог, позвонил химику и поехал с ним встречаться все в том же кафе, где поваром был бывший литературный критик. Волнительный момент осуществления задуманного ими плана вдруг резко приблизился. В этот раз они пили и разговаривали громко и эмоционально, даже официант им мило сделал пару замечаний. Выяснили, что все договоренности между ними оставались в силе, никто не съехал. Прямо завтра Пилюлин поедет на разведку и осмотрится на местности, а химика, главным образом, беспокоило, чтобы в день X было нужное атмосферное давление и влажность. За эффективность своего метода он был готов ответить головой. В тот вечер Пилюлин вернулся домой поздно и довольно пьяный, пытался в одежде завалиться на новые простыни, но жена его долго, с уговорами раздевала, и как надо уложила на цветочки и бабочки. Она понимала, что сообщила мужу нечто важное, но всю картину, конечно, не видела. А пьяный Пилюлин прежде чем вырубиться окончательно, назидательно ей сказал:

– Все, что ни делается, все к лучшему.

От того ей стало совсем тревожно.

***

А бык был, из самого дальнего их околотка, и весть эта пришла от пожарников. В осенний период те, как могут, борются с палами, которые хорошие плодородные земли превращают в пустыни. Тогда они выехали по сигналу, но, оказалось, там горела не трава, а старое колхозное строение. Они чуть посбивали вокруг траву, чтобы ветер не разнес огонь. Когда они приехали туда, обратили внимание на сильный запах паленого мяса, в итоге выяснилось, что под дымящимися балками перекрытий лежала туша огромного быка. Все бы так и забылось, ибо животное – не проблема пожарных, но вот только этот сарай все еще стоял у кого-то на балансе, и им пришлось писать акт, где про быка и указали. Телефонограмма пришла вечером, а утром Андрей с Василием рванули на те дальние хутора. Когда-то востребованные территории обезлюдели, но не далее, чем в трех километрах от места пожара было село, где занимались мясным животноводством. Как только они свернули с асфальта, подвеска на «Ниве» стала жалобно хрустеть, дорога неожиданно из автомобильной стала тракторной – твердой и ухабистой. От поворота до села, судя по указателю, было семь километров, а место сожжения было в трех километрах не доезжая до села. Вдоль дороги стояли заросли жесткой травы, которая была за два метра в высоту. Василий вышел отлить, и только шаг сделав в эти заросли, сразу пропал. Кое-где были пробиты заезды, скорее всего охотники по сезону штурмуют поля, или сами сельчане что-то вывозят.

Пожарище было справа, где-то метрах в десяти от