Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

их город, и этот ресурс везде. А может, все так, как и прежде? Может, он просто сам изменился? Но в такой Москве Родион себя точно не мыслил, и жить бы здесь не смог. Столица для столичных.

Тетя была очень похожа на маму, в детстве их вообще с большим трудом различали, потому пока Алексей возился с замком, открывая дверь, у Родиона сердце выпрыгивало из груди. У порога стояла «мама» и обнимала его, обнимала как-то по-особенному, как и брат в аэропорту. Они все знали о его ранениях, командировках и, конечно, о том, что последний раз вопрос его выздоровления был совсем неоднозначный. Вот они его и встречали как заново родившегося.

Их квартира в старом доме позапрошлого века была образцом ведения домашнего хозяйства. У обеих сестер чистота и порядок были культом, и Родион это знал. После помывки с дороги его усадили за стол, тетя наготовила всего, что он любил с детства, много вспоминали, а о мертвых говорили, как о живых. Алексей очень даже удивил, сказав, что за обедом сегодня мог еще один человек присутствовать, Родион не понял, а тетя молчала, видимо, они заблаговременно это обсудили. Оказывается, в Россию вернулась Марина, она сейчас всего этажом ниже в родительской квартире, и знает, что он приедет. Если он хочет, то ее можно пригласить на обед из детства. Эта девушка, а тогда еще девочка, соседка их по подъезду, была первой любовью Родиона. Он-то сам поздно стал понимать, почему так каждый год рвется сюда, что это не только к тете и брату, но и чтобы побыть рядом с ней. Она была на три года младше их, но ни в чем не уступала, и по Москве целыми днями они шлялись втроем, позже стали ходить на дискотеки, потом в кафе. Как-то незаметно Марина из нескладного подростка превратилась в красивую девушку. Ей-то он и посвятил свои первые стихи. Как у всех, наверное, было очарование, а потом разочарование. Она была талантливая девочка: когда они с Алексеем добивали третьи курсы в своих вузах, она поступила без конкурса в Суриковское училище, а затем блестяще его окончила. А когда он во второй раз уехал в командировку на Кавказ, она уехала на пленэр на Балканы и там вышла замуж. Это известие его застало уже в госпитале, он запретил себе даже думать о ней, а теперь она вернулась разведенной. А тетя сидит и талдычит, что теперь они – два одиночества, на что Родион не без труда ответил, что в одну реку дважды не войдешь, пусть лучше она останется такой, какой он ее помнит. Все эти годы она рисовала лучшие пейзажи, не побыв ни разу на Родине, а сейчас организовывала выставку любителей не наших пейзажей. Для него самым лучшим пейзажем была его провинция, куда когда-то его отец привез его маму. А ее выставку пусть оценивают ценители, а милицейские майоры в числе таких ценителей никогда не были. Тетушка с мокрыми глазами все время кивала, да приговаривала, извиняясь, что все время забывает, что они взрослые люди, да только ей, бабке, внуков хочется.

***

На следующий день после обильного тетиного завтрака шевелиться не хотелось. К 12 приехал Алексей, и они выдвинулись по указанному им адресу. Ехать было не то что далеко, но с московским трафиком рассчитать время прибытия всегда сложно, однако прибыли на место еще за 20 минут до назначенного времени. Родион остался побродить, а Алексей уехал учить крылья служить людям. Он стоял у дома, в котором ему назначили встречу и вспоминал, что в детстве, глядя на такие монументальные дома, он дивился, кто же в таких домах живет. Дом был украшен статуями и барельефами. На фасаде не меньше дюжины табличек с именами жильцов, прославивших Родину, среди них нашлась и табличка великого советского академика-микробиолога, в квартиру которого он и намерен сегодня заявиться. Он прошелся по улице, выпил у лотка маленькую бутылочку Pepsi и пошел к подъезду; на часах было без двух минут до назначенного времени. На звонок в домофон ответил все тот же молодой женский голос. Голос попросил подождать, и через пару минут ему открыли дверь парадной. Лестница в парадной была из мрамора и шириной с проезжую часть дороги, квартира, похоже, была на третьем этаже, и он пошел пешим шагом. Лишь прикоснулся к звонку, как дверь открылась. Его встречала миловидная женщина в зеленом фартуке, с большими черными глазами. Она попросила снять верхнюю одежду, обуть шлепанцы и еще подождать. Вернувшись, позвала за собой. За стеклянной мозаичной дверью был кабинет, до потолка разлинованный книжными полками. Нигде не было ни малейшей архаики, во всех геометриях, углах и окружностях все было идеально сопряжено. Наверное, не было только картин в позолоченных рамах, были лишь книжки.

У большого окна, затененного шторами цвета кофейных зерен, на напольном ковре такого же цвета стоял среднего размера письменный стол, за которым в кресле с большими колесами сидела женщина. Она жестом пригласила Родиона подойти и присесть на маленький диванчик. Женщина не выглядела какой-то дамой из прошлых веков. Стильная блузка, прическа, очки, явно из последней коллекции, очень ей шли. Родион представился хозяйке, а та без паузы задала вопрос: имеет ли он какое-либо отношение к исторической науке, а если не имеет, то что его подвигло интересоваться подобными вопросами? Она говорила на каком-то красивом и непривычном русском языке. Последние слова, с которыми его из прихожей сюда проводили, звучали так, что если он хочет получить полные ответы на свои вопросы, то должен не пользоваться диктофоном, а главное, должен быть сам откровенным и доступным. Поэтому он рассказал женщине все об убийстве, о себе, как о милицейском майоре, и о своем желании покарать убийц. Она сняла очки, они были на тонком шнурке и точно легли между пуговиц на блузке. На все им сказанное женщина ответила, что разговор коротким не получится, и куда-то в глубину кабинета обратилась, попросив себе и гостю чайку.

Чай еще не принесли, а она его уже начала удивлять, сказав, что убитая была девственницей, что ей было 24 года, а этого она уж точно не могла знать. Видя его искренне удивление, Галина Платоновна улыбнулась совсем по-молодежному и объяснила так: если взять двенадцатилетний зодиакальный цикл, то в 12 лет женщин в физиологическом смысле практически не бывает, в 24 девственницы очень даже вероятны, а в 36 исключительны. Значит, убитой было 24, и она была девственницей. Родион не очень понял, но