Единственная Джун - Дженнифер Хартманн

обязанным подвезти ее домой, и…

– Ты занимался с ней сексом? – вылетает у меня.

Из комнаты словно испаряется весь воздух, а щеки просто горят.

Колени дрожат, я едва стою на ногах.

В груди все сжимается от щемящего чувства тревоги.

Брант молчит, а мой вопрос эхом отражается от голых стен; он снова поднимает голову, и его взгляд замирает на мне. Проходит целая вечность, прежде чем он отвечает:

– Нет. Так далеко не зашло.

– Ты… ты остановил?

Я веду себя просто жалко. Его сексуальные похождения – не моя забота.

Он. Мой. Брат.

Он прикусывает губы, качая головой:

– Она.

Меня пожирает ревность – самая омерзительная, самая ядовитая из всех человеческих эмоций. Слезы наворачиваются на глаза, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

– Джун… – Он надвигается на меня, встревоженные глаза излучают беспокойство. – Джун, поговори со мной. Ты выглядишь так, будто я только что вырвал тебе сердце.

У меня дрожит нижняя губа – я прикусываю ее, качая головой назад-вперед.

– Я не понимаю, – шепчет Брант, придвигаясь ко мне все ближе, пока мы не оказываемся лицом к лицу. Он поднимает руку и костяшками пальцев касается моей раскрасневшейся щеки. – Ты же сама мне сказала. Ты сказала, чтобы я повстречался с ней.

– Я… я знаю… так и есть. Извини. – Я не знаю, что сказать или как объяснить эту нелепую реакцию. Все, что я могу придумать, – это убежать от всего этого. – Я пойду. Я не хотела вот так просто заявляться к тебе. Это было грубо и бесцеремонно.

Отстранившись от его прикосновения, я обхожу его и направляюсь к двери. Я не беру свои сумки, но я вернусь за ними позже. Все в порядке.

Мне просто нужно уйти.

Дойдя до двери, я хватаюсь за ручку, готовая выскочить в коридор и сбежать от этой неловкой ситуации.

Но меня останавливают: рука упирается в дверь прямо над моей головой, захлопывая ее. Я делаю резкий вдох. Он прямо за мной, его грудь касается моей спины, когда он «заключает меня в клетку». С трудом сглатывая, я шепчу:

– Брант…

Вокруг нас проносятся электрические разряды.

Я сжимаю дверную ручку – больше для равновесия, чем для попыток к бегству.

Брант склоняется, губами лаская мне ухо – по спине пробегают мурашки.

– Скажи мне, почему тебя беспокоит мысль о том, что я занимаюсь сексом с кем-то другим.

Я с дрожью вдыхаю.

Он не отходит от меня: от его жара у меня сейчас случится тепловой удар.

– С кем-то другим? – шепчу я, облизывая губы. Вышло двусмысленно. Вся ситуация очень двусмысленная. – Ты имел в виду, кто-то другой, кроме… меня?

Он вздыхает. Вздох, в котором сквозит желание и тоска.

Вздох, который звучит так, что мне лучше уйти.

– Да, – шепчет он, поднимая голову. Проходит еще несколько секунд, прежде чем он приближается и кладет подбородок мне на макушку. – Именно это я и имел в виду.

Мы так и замираем в этой позе на долгое время: он рукой упирается в дверь, прижавшись ко мне и окутав своим крепким телом и ароматом мяты. Его дыхание щекочет мне затылок, отчего волосы колышутся.

Его слова повисли в воздухе, но у меня нет ответа.

Лишь печальная правда: я не знаю.

Брант наконец отстраняется, отдергивает руку и отходит назад. Я все еще сжимаю дверную ручку: ладонь влажная, дрожит.

Он снова вздыхает, на этот раз пораженно.

– Останься.

Это слово отдается во мне.

Вызывает во мне противоречивые чувства.

Бросает меня в дрожь.

Заставляет меня убрать руку и произнести лишь одно слово, которое мне не стоило произносить:

– Хорошо.

Я остаюсь.

И мне интересно, уйду ли я когда-нибудь.

Глава двадцать восьмая

«Сперва заслужи, а потом желай»

Брант, 25 лет

– Давай поиграем в «битву на плечах». – У нее лицо поблескивает от капелек воды, длинные мокрые волосы прилипли к спине. Джун кладет руки на бортик бассейна и опускает подбородок, ослепительно мне улыбаясь.

Я стараюсь не обращать внимания на то, как она смотрит на меня, словно кроме меня тут никого нет, хотя здесь море людей.

– Имеешь в виду «цыплячий бой?»

– Нет… «битву на плечах». Ну, знаешь, когда кто-то на твоих плечах дерется с другим человеком, который тоже сидит на чьих-то плечах.

– Ну, «цыплячий бой». – Кип подает голос, устроившись на деревянном шезлонге и потягивая пиво. – Это «цыплячий бой».

– Вы оба сумасшедшие, – говорит Джун, выпрыгивая из воды и направляясь ко мне по траве. – Это буквально битва, которая ведется на плечах. Здесь нет никаких цыплят.

У меня мышцы напрягаются, когда она приближается: на ней только розовое бикини в горошек, а по коже стекают струйки воды, отчего она светится, как лунная дорожка.

Я потягиваю пиво.

Когда Кип пригласил нас на вечеринку у бассейна в своем новом доме, это было желанной передышкой от моей семидневной рабочей недели, включающей работу в ресторане и клубе.

Выходной в субботу – почти неслыханная вещь в такие дни, что, собственно, не так уж и плохо. Работа до полного изнеможения помогает мне оставаться в здравом уме. Заставляет двигаться вперед в тот момент, когда хочется перейти от готовки шоколадных суфле к смешиванию коктейля «Мартини и капля лимона».

Но долгие часы на ногах уже порядком меня утомили, поэтому, когда Поли приказал мне взять выходные, я смиренно согласился. Мои счета оплачены, сберегательный счет растет, и я, честно говоря, не смог придумать весомую причину для отказа.

Особенно сегодня, когда позднее летнее солнце светит ярко; жара, музыка и смех поют мне серенады, а мой хороший друг Кип сидит рядом со мной, увлеченно рассказывая о своей последней облаве на наркоторговцев.

Гриль с пылу с жару.

Пиво холодное.

И еще тут Джун в едва прикрывающем тело купальнике.

Кажется, она не замечает собственного совершенства, когда отбрасывает влажные волосы. Ее светлая кожа уже краснеет под нещадным солнцем.

Кип достает телефон и что-то бесцельно в нем смотрит.

Хорошо.

Я бы, наверное, стукнул его, если бы увидел, что он пялился на нее.

Делая еще один глоток пива, я стараюсь не опускать глаза ниже ее лица.

– Я не знаю, почему это так называется. Просто это так.

– Ну, хочешь поиграть? Мы с тобой против Кипа и Селесты.

Кип поднимает голову.

– О… э, спасибо, конечно. Но думаю, что вырос из этого лет так десять назад.

Селеста приехала в город на две недели по семейным делам, поэтому Джун пригласила ее на вечеринку у бассейна. Кип был