Врата Рима. Гибель царей - Конн Иггульден

к телегам и почаще меняйте передних дозорных, чтобы всегда были начеку на случай новых неприятностей. Нам повезло, что парни застали их врасплох и вынудили открыться. Возможно, спасли несколько жизней. До поста всего тридцать миль, пора двигаться дальше. Вопросы?

Марк посмотрел на горизонт. Спрашивать было не о чем. Погибших легионеров кремировали, и прах отправляли в Рим. Такова армейская жизнь. Выжившие продвигались по службе. Раньше он не задумывался над тем, сколь многое зависит от везения, но когда заговорил об этом с Рением, старый гладиатор кивнул и сказал, что, хотя у богов есть свои герои-любимчики, стреле безразлично, кого убивать.

Настоящие неприятности начались, когда до цели осталось всего несколько миль. Синекожие, не особенно скрываясь, следили за ними из подлеска, мелькая то здесь, то там. Для атаки у римлян не хватало людей, а поскольку противники никогда не пользовались метательным оружием, легионеры старались не обращать на них внимания и лишь крепче сжимали рукояти мечей.

Чем ближе к форту, тем больше врагов они замечали. Не менее двух десятков дикарей преследовали обоз, держась на некотором расстоянии от тропы. Иногда они прятались за деревьями и кустами, иногда выбегали на открытое пространство и осыпали суровых римских солдат насмешками и проклятиями. Перит хмурился и не снимал руку с рукояти меча.

Марка не оставляло напряжение, ему казалось, что в него вот-вот бросят копье. Он представлял, как какой-нибудь дикарь целится из засады, и почти ощущал удар между лопатками, куда вонзится наконечник. У синекожих были копья, но они почти никогда их не метали, по крайней мере до этих пор. Однако легче от этого не становилось. Он хотел поскорее добраться до форта и в то же время опасался того, что они могут там обнаружить. Должно быть, теперь их сопровождали воины нескольких племен. Как бы то ни было, никто из лагеря еще не видел столько синекожих в одном месте. Если кто-то выживет и доберется до легиона, нужно будет предупредить остальных, что дикари собрали большие силы и чувствуют себя увереннее.

Наконец за поворотом открылся последний отрезок пути, полмили тропы, ведущей вверх, к небольшому укреплению на сером холме. Но и синекожие собрали там немалые силы. Некоторые устроили перед фортом стоянку и теперь, щурясь, наблюдали за обозом. Сверху доносился шорох шагов, из-под босых ног осыпался щебень. Нервы у всех были натянуты, отряд начал медленно подниматься к форту. Погонщики щелкали кнутами, подгоняя волов.

Дозорных видно не было, и Марк ощутил холодок страха. Они не доберутся до форта, а если и доберутся, что там обнаружат?

Никто не появился, даже когда они подошли едва ли не вплотную. На стене не было ни души, и Марк с отчаянием понял, что живых там не осталось.

Внезапно синекожие завопили, и Марк, рискнув оглянуться, увидел, что к ним устремилось около сотни воинов.

Перит проскакал вдоль всей линии легионеров.

– Бросайте повозки! Все в форт! Быстрее! – прокричал он, и все побежали. Дикари взвыли с новой силой, когда и погонщики бросили подводы и побежали вместе со всеми. До ворот оставалось сто футов. Марк бежал с мечом в руке, не смея оглянуться. Крики преследователей приближались. Ворота поднялись, и он пролетел под ними с кучкой измученных солдат, которые тут же повернулись, чтобы подбодрить отставших.

Большинство успело. Лишь двое римлян, самых неуклюжих, отстали безнадежно – их загнали, как зверей, и проткнули десятками клинков. Дикари с вызовом трясли окровавленными мечами перед выжившими, которые торопливо запирали ворота. Перит спешился и приказал обыскать форт и проверить, в безопасности ли они. Кто поймет этих коварных, злобных дикарей? В форте римлян вполне могла поджидать засада, оставленная нарочно для того, чтобы перебить тех, кто нашел там укрытие.

Однако форт был пуст, если не считать трупов. Гарнизон горного форта составляли обычно пятьдесят человек и двадцать лошадей. Теперь их изуродованные тела валялись там, где их настигла смерть. Дикари вспороли животы даже животным и растянули вонючие кишки по мощеному двору. Тучи потревоженных сине-черных мух с жужжанием поднялись в воздух. От смрада двоих легионеров вырвало. Марку стало не по себе: они попали в ловушку и впереди их ждали только болезни и смерть. А за стенами форта вопили и улюлюкали синекожие.

Глава 30

До наступления ночи тела легионеров по распоряжению Перита перенесли в пустой подвал, где и заперли. Более сложную проблему представляли трупы лошадей. Никакого оружия в форте не осталось, не нашлось даже топора. Скользкие туши с трудом поднимали пять-шесть человек, но втащить их по каменным ступеням и перебросить через крепостной вал не удалось. В конце концов Перит приказал сложить тяжелые туши у ворот, где они могли бы задержать незваных гостей. Никто не надеялся пережить ночь; они были обречены. Стоя на стене, Марк, прищурившись, наблюдал за кострами.

– Чего я не понимаю, – пробормотал он, – так это почему нам позволили укрыться в форте. Они уже брали его однажды и, должно быть, понесли потери, так почему бы не перебить нас на тропе?

Пеппис пожал плечами:

– Это же дикари. Может, им нравится задирать или унижать нас. – Он снова принялся водить клинком по стертому точильному камню. – Перит говорит, что нас хватятся, если не вернемся к утру, и к завтрашнему вечеру – а то и раньше – вышлют подмогу. Не так уж долго надо продержаться, да вот только синекожие не дадут нам столько времени.

– Думаю, день или около того мы могли бы продержаться. Конечно, у них численный перевес, но это их единственное преимущество. Правда, однажды они уже взяли форт.

Марк сделал паузу – из наступающей темноты донеслось пение. Присмотревшись, он разглядел силуэты танцующих на фоне костров.

– Кое-кто сегодня веселится, – пробормотал он, сглотнув слюну. Колодец в форте отравили падалью, ничего из съестного не осталось. Если помощь не подоспеет в ближайшее время, синекожим не придется даже мараться – жажда сделает все за них. Может, они и хотят, чтобы у римлян пересохли глотки на палящем солнце. По крайней мере, это соответствовало бы жутким историям, которые он слышал и которые, несомненно, будут пересказываться с наступлением ночи. Пеппис посмотрел во мрак и фыркнул – то ли насмешливо, то ли возмущенно.

– Там, внизу, один мочится на стену.

– Осторожнее, не выглядывай и не поднимай голову слишком высоко, – предупредил Марк, прижимая голову к шероховатому камню и пытаясь заглянуть за край так, чтобы не стать мишенью. На удивление близко и прямо под ними стоял синекожий, раскачиваясь и поливая стену размашистыми дугами темной мочи. Уловив движение наверху, ухмыляющийся