Православная монархия. Национальная монархия в России. Утопия, или Политическая реальность - Владимир Ларионов

Понимая, что настоящие церковные порядки должны выходить из полноты древних времен, и как трудно одной иерархии сохранить тождественность в веках церковных установлений, народ должен сам отстаивать их ценность, целостность и неприкосновенность. Признавая выборное начало иерархии, согласное апостольским постановлениям, миряне всякого епископа, поставленного «законно», путем народного избрания, должны поддерживать, а занявшего кафедру иначе — отвергать. В этом кроется определенный залог здоровья церковного организма. Конечно, народ не в силах лишить клирика священной степени в случае нарушения последним церковных законов, он может только просить об этом высшую иерархическую власть и отказаться от всякого общения с нарушителем норм церковной жизни. Святой Иоанн Златоуст искренне верил, что только при самодеятельности церковного народа возможна правильная приходская жизнь. Более того, святитель считал каждого христианина «священником, пророком и царем» (На 2 Кор. Бес. III, 5, 7, X, II. На Евр. Бес. XI, 3, XII, I.), но в нравственном, а не в протестантском смысле.

М. Новоселов, описывая церковную ситуацию в предреволюционной и пореволюционной России, писал следующее: «За последнее время нередко приходилось слышать голоса скорбного недоумения по поводу того обстоятельства, что наша иерархия запуталась в вопросе о стиле, а равно и в способах разрешения живоцерковного вопроса, — в то время как верующий народ обнаружил больше и ясности взгляда, и стойкости убеждения. Проскальзывает, а иногда открыто высказывается мысль, что «церковь заблудилась». Это нелепое и во многих отношениях крайне вредное отождествление иерархии с Церковью — обычное, к сожалению, явление в нашем обществе».

Ныне ничего не изменилось в лучшую сторону. Больно это признавать, но большое количество наших иерархов, в России и за границей, со времен Собора 1917–1918 гг., блуждает в потемках собственных ошибок и маловерия, во мраке нераскаянного греха за попустительство убийства помазанника Божиего — Русского Царя. Только организованный в орденском братстве мир способен в этой сложнейшей ситуации стать хранителем Церкви Христовой, защитником ее белых риз.

Надежды русской патриотической общественности долгое время возлагались на Русскую Зарубежную Церковь. Впрочем, раздавались и предупреждающие голоса, что слепая вера в непогрешимость Зарубежной Церкви была отчасти сродни общей русской болезни преклонения перед заграницей. Там, дескать, и солнце ярче, и сахар слаще, и Церковь лучше. До поры была лучше, но время это минуло.

Вернемся к процитированному выше «Обращению» к Зарубежному Синоду.

Видимо, в наши дни сбываются худшие прогнозы русских патриотов Зарубежья, прежних и нынешних, касательно перерождения РПЦЗ. Но семена плевел среди пшеничных колосьев были посеяны в русской церковной иерархии давно, еще до революции! Не распознанные вовремя, они стали заглушать добрые злаки, стремясь в наши дни окончательно засорить посев Истины. Время само диктовало необходимость братского объединения мирян, и не только в деле орденского служения сохранения истинного Православия.

Обращаясь к заявлению русских монархистов в 1927 году, о котором было сказано выше, мы можем процитировать текст документа в передаче архиепископа Феофана Полтавского: «При этом они заявляют, что если не найдут поддержки в борьбе за чистоту Православия у Синода, то будут вынуждены «с верными Православию пастырями искать путей спасения Русской Церкви помимо Синода и даже вопреки ему», по примеру православных братств южной России в XVI–XVII веках». Иными словами, авторы видели для себя возможность, ввиду явного отступления иерархов от Истины Православия, воспользоваться историческим русским опытом для сохранения Веры в орденских братствах верных клириков и мирян. Это не востребованный нами, но весьма актуальный в наши дни опыт Русского православного Зарубежья.

По примеру православных братств, чья борьба происходила в условиях тотальной измены епископата, русская православно-монархическая борьба в современной России встает перед необходимостью искать путей спасения Русского Государства и Русской Православной Церкви.

И путем спасения Отечества и Церкви будет неминуемо путь орденского, братского единения всех честных и верных пастырей любых юрисдикций с лучшими из мирян, не сложивших оружия и готовых идти до победы Русского Дела.

Многие православные люди приходят в ужас от одного только определения «орденское» для грядущего русского братства. Другие уверены, что коль скоро братство будет тайным, то оно неминуемо обратится в полную противоположность от начала задуманного благого мероприятия и обязательно станет антихристианским, как случилось, например, с орденом тамплиеров. Эти страхи вполне обоснованны, однако мы заявляем, что у русского ордена нет и не будет тайных задач и планов, какие были у масонских лож. Мы не скрываем, что наш глава от начала был, есть и будет Господь наш Иисус Христос, и мы пребудем до конца верными чадами Его Церкви. Говоря о значении тайны, мы, как христиане, обязаны прежде всего вспомнить Тайную Вечерю Спасителя и то, что из той же потаенной от иудеев Сионской горницы, как из скрытого семени, в день Сошествия Святаго Духа возросла наша Церковь! В отличие от масонов и отца их диавола, мы не лжем своим рыцарям долга и веры. Наша цель от начала известна всем, и мы не намерены ее укрывать! Мы не утверждаем лукаво, как то любят делать тайные масонские агенты, что нас нет. Мы есть и будем до конца времен сражаться за Святую Русь. Мы — белое рыцарство Христа и Православного Русского Царя, и имена наши ведает Бог. Мы — те, кто борется против духа разделения, против тех, кто раздирает хитон Церкви, растаскивая Единую Святыню по автокефалиям, юрисдикциям и сектам. Но наши устремления до времени должны зреть в тайне, чтобы молодые побеги новой национальной силы не могли быть уничтожены в зародыше.

Любая тайная организация современности или вообще организация непартийного типа имеет одну особенность, которая позволяет ей выживать и развиваться в условиях жесткого подавления инакомыслия современным (весьма нетерпимым, как бы ни утверждалось обратное) либеральным государством. Орден — это неформальный союз единиц, объединенных не столько организационно, сколько идейно. Это молчаливый, неписаный закон индивидуумов, готовых до известного времени и предела бороться за идею в совершенно автономном режиме каждый на своем месте. Это сообщество борцов, руководствующихся древним девизом: «И один ты в поле воин, если ты по-русски скроен!» Это — организация без определенных границ и очертаний, которая не боится административного нажима, официальных запретов и провокаторов. Это братство людей, упорно созидающих на поле духовной и культурной консервативной революции. Каждый на своем месте работает по своему плану и до своей маленькой, но очень важной победы. Из этих маленьких побед в будущем обязательно вырастет одна большая победа. Впрочем, орденская идея не исключает возможности создания и существования внутри орденской системы организаций и союзов традиционного типа с официальным статусом и прозрачной структурой, временных или постоянных.

Как бы то ни было, орден в таком виде есть братство единоверцев, не подвластное разрушительным воздействиям системы. И в такой орденской организации наших сил и воли мы уподобляем себя древним христианам, которые без нужды не выставляли на всеобщее обозрение враждебному миру язычников ни свою жизнь, ни таинства своей веры. Первохристиане всегда сохраняли тайну своей общинной жизни, если только речь не шла об открытом исповедничестве и мученичестве, когда сама вера требовала от них подвига. И тем не менее из тайного мрака катакомб выросла Церковь и, во всем своем величии и блеске, Вечная Христианская Империя.

Теперь о самом слове «орден», столь непривычном для «ортодоксального» православного уха. Латинское слово «ordo» можно перевести русским «послушание». Орден и тайные организации в истории Европы — не всегда одно и то же. Изначально это разные явления. Ордена зарождались в лоне католической церкви, и ничто не предвещало их антихристианского перерождения, пока они оставались в лоне этой церкви. Историческое масонство в XVII и XVIII веках поглощало те орденские и цеховые структуры, которые самостоятельно прошли путь разрыва с христианством в эпоху гуманизма. Вырождение орденских организаций Запада было прямым следствием отпадения их от единого тела Вселенской Церкви в латинскую ересь, в которой заложена потенция прогрессирующей деградации. Ордена как сообщества единоверцев известны и на Руси. Опираясь на этот, доселе не востребованный, опыт предков, мы могли бы продолжить борьбу за Священные идеалы. Тысячелетнее стояние в Истине Православия вселяет в нас исторический оптимизм, который мы можем подкрепить примерами нашего прошлого. Исторический успех православных братств Украины и Белой Руси вселяет в нас уверенность в победе. Идеолог борьбы братств против экспансии католиков и предательства епископата святой Иоанн Вышенский говорил: «Не попы нас спасут, или владыки, или митрополиты, но веры нашея таинство». Для современных мирян и клириков необходимо помнить, что для противостояния современному апостасийному миру мало считать себя православным и быть идейным монархистом. Надо исповеднически утверждать себя верноподданным грядущего Последнего Царя — «Удерживающего» и последнего русского Царя Николая, по нашим грехам ушедшего в вечность с трона земного, чтобы обрести трон на небесах одесную Царя Небесного. Без этого нет истинной православной веры. Предавший земного Царя, который есть «земная икона» Царя Небесного, не может более быть верным Христу.