Православная монархия. Национальная монархия в России. Утопия, или Политическая реальность - Владимир Ларионов

Вот трагический результат предательства своего Царя. Начало отступления архиерейского от церковно-монархического предания можно видеть в деятельности «князей церкви» уже в XVII веке, но катастрофические размеры это предательство приобрело в марте 1917 года. В февральском перевороте были замешаны многие из тогдашних известных архиереев. Вспомним многочисленные молебны о «благоверном Временном правительстве»! И это при живом помазаннике Божием! И уж конечно, как следствие февральского предательства и молчаливого отступничества от монархического предания почти всего Собора 1917–1918 годов, прозвучали печально известные слова лжеприсяги Советам: «ваши радости — наши радости». Но если кто-то безапелляционно настаивает на том, что в Русской Церкви за рубежом Отечества все было распрекрасно и благочестиво, то он глубоко заблуждается. Уместно вспомнить показательный эпизод из церковной жизни Русского Зарубежья. В январе 1927 года несколько деятелей русского монархического движения (среди которых были такие известные лица, как, например, генерал А. Нечволодов или Н. Степанов) направили в Зарубежный Синод свое «Обращение» в связи с разоблаченным ими усилением абсолютно недопустимого масонского влияния на руководство Зарубежной Церкви. Сложно сейчас говорить о серьезности угрозы внутреннего перерождения зарубежной иерархии в тот период, к тому же для нас важен сам вывод, сделанный авторами «Обращения». Многим современным ревнителям Зарубежной Церкви необходимо помнить, сколь нелегким был путь канонизации Царской семьи в русском рассеянии. Важно знать, что даже будущий, во многих отношениях замечательный первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Виталий был сначала против канонизации. Лишь настойчивая просветительская деятельность членов Российского Имперского Союза-Ордена вкупе с немногими верными Истине иерархами переломила общее мнение в этом вопросе.

У всякого верного чада Церкви в связи с этим возникает болезненный вопрос, полный недоумения: а что же в данной неутешительной ситуации делать нам, простым прихожанам разных храмов недружелюбных меж собой юрисдикций? Неужели спасемся в пассивном ожидании? Конечно, нет! А что же предпринять, чтобы, не дай Бог, не погрешить против своей совести и остаться на твердой канонической основе православного фундамента нашей нравственности и чести? Отвечу. Не первый раз Церковь переживает подобные настроения. Другое дело, что в древности они не столь сильно угрожали самому существованию православной веры в православных империях. Сейчас — иное дело. Но лекарство, приготовленное для нас отцами Церкви, действенно и поныне. В Церкви, как учил св. Иоанн Златоуст, должно господствовать свободное исследование истины. Церковь же должна проверять личные мнения христианина исходя не из логических посылок, а из внутреннего интуитивного проникновения в смысл Божественных истин.

«Последнее откровение или озарение идет от Божественного Основателя Церкви и присуще одинаково как ученым, так и невеждам», — писал в комментариях на апостольские послания Златоуст (На 1 Тим. Бес. II, 1, 2, XII, II.). И если мирянин живет жизнью Церкви, то он, несомненно, обладает и присущей ей истиной. В силу этого мирянин обладает таким же правом на учительство в Церкви, как и иерархия! Различие лишь в степени и объеме допустимого учительства, но никак не в сущности его.

Уже одна эта мысль дозволяет нам обрести твердые канонические основания для активной деятельности в деле охранения чистоты Веры, а также вести указанную творческую деятельность на путях поиска организационных возможностей, позволяющих решать эту сложнейшую задачу.

Ничто не ново под луной. Народ церковный уже во времена св. Иоанна Златоуста «до безумия был занят житейскими попечениями», по словам самого святого, и погрязал во всевозможных пороках. В клир вторгались «беззаконники и откупщики». Уже тогда Златоуст видел, сколь необходимы были внешние средства в деле познавания и удержания церковной Истины, Св. Писания и Предания. Клир и миряне стоят в одинаковом отношении к этим источникам христианского ведения, тот и другой для них равно доступен и понятен.

Перед нами еще один монолит в основании важного дела самоорганизации мирян перед лицом всеобщей апостасии в рамках орденских православных братств и союзов. «Не ожидай другого учителя, — говорил Златоуст своей пастве. — Есть у тебя слово Божие, — никто не научит тебя так, как оно. Ведь другой учитель иногда многое скрывает то из тщеславия, то из зависти. Послушайте, прошу вас, все привязанные к сей жизни, приобретайте книги — врачество души. Если не хотите ничего другого, приобретайте, по крайней мере, Новый Завет, Деяния Апостольские, Евангелие — постоянных наших наставников» (На Колос. Бес. IX, 1, XI, I).

Святитель полагал, что, вследствие неимения наставника в вере, мирянину необходимо самому напрягать свой ум к познанию Истины и не грех просить откровения у Бога! Нельзя мирянину рассчитывать на готовое христианское мировоззрение, получаемое напрямую от священника. Мирянин должен сам его для себя выработать при помощи тщательного, самостоятельного чтения и изучения Священного Писания. Народ церковный не имеет права бессознательно принимать учение, хотя бы последнее преподавалось людьми, принадлежавшими к церковной иерархии. Иначе получается вера в авторитет лиц, проповедующих определенное учение, а не в само учение, в его непосредственное содержание. Живая церковная жизнь при таком положении вещей замирает. Народ со своей стороны не вносит никакого приращения к церковному телу, а клир, замкнутый в себе, не живет соками церковного тела и отпадает от него, как засохшая ветвь от древа живого.

Не эту ли печальную картину выпало нам наблюдать в преступном пассивном безразличии?! Св. Иоанн Златоуст особенно энергично восставал именно против пассивности народа даже в доктринальной стороне христианства и приветствовал деятельное участие мирян в хранении и защите истинного церковного учения! Ведь клирики — тоже люди, со своими слабостями и немощами, следовательно, нельзя признавать их непогрешимыми и с детской наивностью принимать их учение как небесное откровение, лукаво оправдывая свою лень и бездеятельность надуманными, квазицерковными правилами слепого послушания «батюшкам». Никакой особой сложности для верующих мирян в вопросах веры не существует. Например, критерием истинности того или другого проповедника должно быть согласие его с Священным Писанием. Чтобы не впасть в погибельную ересь, народу следует не полагаться на священных пастырей, но составлять на основе Священного Писания определенное мнение о священных предметах Веры, которое в своей основе было бы согласно с учением предшествующих поколений Церкви Христовой.

Безусловно, при таком энергичном участии церковного народа не будет места в Церкви ни «католическому папизму», ни протестантской всенародной иерархии. Клир у нас не господствует над народом церковным, но является его «старшим братом», «советником в делах веры», а не «самодержавным властителем». «Как сознательно-христианский, церковный народ не может не принимать широкого участия в церковном управлении клира», — писал Златоуст (На Тит. Бес. I, 4, XI, II). Серьезно занятый делами о вечном спасении, народ обязан живо интересоваться правоспособностью клира вести его к этой вожделенной цели человеческого бытия и в случае необходимости брать бразды правления Церковным кораблем в свои руки. Отсюда естественно происходит то убеждение, что народ не имеет никакого права оставаться равнодушным как к избранию членов клира, так и к прохождению ими своего высокого служения. Златоуст, хотя и не одобрял беспорядков, которые нередко происходили при избрании клириков, безусловно признавал выборное начало иерархии как необходимый принцип церковного благоустройства. При соблюдении сего древнего правила мы смогли бы избежать той ужасной деградации среди клириков, которую можем наблюдать сегодня, когда клир стал неподконтрольной мирянам корпорацией церковной бюрократии.

Возвращение к этим порядкам немыслимо без самоорганизации церковной общественности в деле защиты Веры и священных основ Церкви и государства. Принципиальным вопросом является и то, что Святитель всегда признавал необходимым для блага Церкви такой порядок вещей, при котором епископ не мог управлять Церковью по своему «произволу», «не давая никакого отчета», но чтобы управление его было «народным». Из этих слов св. Златоуста хорошо видно, что народ должен следить за тем, чтобы епископская кафедра была занимаема «законно», следовательно, ему нужно быть знакомым с апостольскими правилами, стать хранителем живого предания Церкви Вселенской. Сейчас это — насущная необходимость и главное обоснование существования особого православного братского союза-ордена мирян и клириков перед лицом растущей мировой Ипостасии.