Мы разобьёмся как лёд - Айла Даде

практически вдоль всего помещения. В гранитной стене напротив – камин, но не из кирпича, как у меня в комнате, а помещённый в какую-то причудливую 3D-оптику, которая создаёт впечатление, будто огонь находится в проёме в глубине кладки. Это вроде оптического обмана – именно то, что обожают Аддингтоны. Немного экстравагантно, немного странно, и определённо по-дизайнерски.

На внедорожнике марки «Дартс Промбронь», который выглядит как чёрный танк, мы направляемся через горы в центр. Думаю, для простого смертного иметь такую машину нереально. Вряд ли где-нибудь услышишь: «Эй, когда-нибудь у меня будет столько бабла, что я смогу позволить себе Дартс Промбронь, клянусь». Простаки просто повторяют то, что слышали от других плебеев: «Порше», «Мерседес», «Бентли». Ну а это совсем другой уровень.

Мы добираемся до конца нагорья. Тимоти включает поворотник и въезжает в этот маленький городок Санта-Клауса. Хотя я живу здесь уже две недели, до сих пор почти не бывал в центре. Большую часть времени я пробирался через снег в горах, пока не промокал до такой степени, что требовалось два часа в горячей воде, чтобы снова разморозить мои замёрзшие вены. Джорджия открыла на моё имя кредитную карту «Американ экспресс», чтобы я мог получить доступ к семейному счёту, и заявила, что мне следует изучить район бутиков. Я твёрдо решил прогуляться по городу, а затем вернуться домой с одеждой, в которой буду чувствовать себя комфортно. Чтобы ещё немного побыть собой.

Мягкое сидение цвета «дуб честерфилд» издает лёгкий скрип, когда я меняю положение, чтобы придвинуться к окну. Сначала я думаю, что светлячкам стало комфортно в Аспене, пока не понимаю, что это тёплые огни фонарей, золотые лучи которых просвечивают сквозь сильный снегопад. Сейчас только октябрь, но здесь снег идёт почти круглый год. Ярко сияют обёрнутые гирляндами голые стволы деревьев. Мы проезжаем мимо освещённой площади с высокой колокольней, поворачиваем у углового здания с неоновой вывеской, на которой красочными буквами написано «Закусочная у Кейт». Но буква «K» не горит, так что осталось «Закусочная у ейт».

В какой-то момент расстояния между домами начинают увеличиваться, а потом и вовсе встречаются только отдельно стоящие здания. Вскоре и они перестают попадаться на дороге, которая ведёт к горе Баттермилк. Здесь много дорогих автомобилей, поскольку в Аспене живёт много богатых людей. Мы паркуемся за «Порше», и когда я выхожу, мои суперкрутые туфли увязают глубоко в снегу. Я сжимаю зубы и изо всех сил стараюсь не морщиться, застёгивая пуговицы на пальто и шлёпая за своими новыми родителями. Наверное, присутствующие на этом мероприятии будут задаваться вопросом, почему Аддингтоны усыновили двадцатидвухлетнего мужчину. В таком возрасте подобное случается редко. Я ненавижу мысль о том, что меня посчитают ничтожеством. Примутся нашёптывать слова вроде «достойный сожаления», «бедный мальчик», «двадцать два года, а он не способен позаботиться о себе».

Между тем, это уже не так. Я вполне могу позаботиться о себе. Всегда мог, а теперь особенно. Я получаю запросы на рекламу и на работу моделью. Причём от всемирно известных компаний. Усыновление не стало для меня вопросом материального обеспечения или крыши над головой.

Важнее для меня было исполнение заветного желания.

Для меня значение имела семья. Так же, как для Джорджии и Тимоти. Они не должны подвергаться критике за то, что чувствовали себя неспособными растить младенца или малыша постарше. Большинство в курсе, что в то время Джорджия потеряла ребёнка из-за тяжёлой формы ветряной оспы. Но мало кому известно, что дочь сводила её с ума все эти три года. Сначала неунимающийся младенец. Потом не знающий покоя ребёнок. Джорджия как-то упомянула, что достигла черты. Стала тенью самой себя. Она сказала, что никогда в жизни не сможет пережить подобное снова. Тем более что, как сама со смехом призналась, она была бы уже слишком стара для этого.

Сквозь ледяной воздух до меня доносятся звуки. Я поднимаю взгляд и понимаю, что мы приехали. Деревянный фасад здания выкрашен в красный цвет, ставни и дверные косяки – в белый. Странно, что в какой-то уединённый сарай мы направляемся в дорогой одежде, но чем больше я слышу об этом городе и его жителях, тем сильнее моя уверенность, что здесь всё ненормально.

– Привет, – внезапно слышу я рядом с собой. – Оскар, не так ли?

Остановившись перед калиткой в деревянном заборе, я отвечаю:

– Да. Привет.

Джорджия и Тимоти оборачиваются почти одновременно. Они улыбаются парню в ботинках «Панама Джек» и пуховике. Он кажется мне знакомым, но я понятия не имею, откуда. Лишь мысленно отмечаю, насколько у него симметричное лицо.

– Привет, Нокс.

«Нокс… Нокс… не-а, не припоминаю».

Парень улыбается в ответ.

– Отец уже внутри. В передних рядах. Он занял вам два места.

– Отлично, – потирает руки Тимоти. – Пойдём, Джорджи, не хочу пропустить ставки.

– Ставки? – повторяю я в замешательстве, но они уже впереди, и свистящий ветер уносит мой голос.

Рядом со мной шагает Нокс, утопая в снегу и засунув руки в карманы брюк.

– Иногда мы заключаются пари, сколько времени пройдет, прежде чем у Уильяма случится первый приступ бешенства.

– Приступ бешенства?

Нокс смеётся.

– Пойдём внутрь. Позже поймёшь, что я имею в виду.

– Окей.

Снег хрустит под ногами, когда мы идём к сараю. Я открываю дверь слишком резко и едва успеваю удержать её от удара о фасад. Нас встречает шум разговоров, тёплый воздух и запах сена, духов и китайской еды. Я оглядываю комнату, но нигде не вижу буфета.

Нахмурившись, я поворачиваюсь к Ноксу.

– Мне кажется, или пахнет едой?

– Действительно пахнет едой. Запомни, что городское собрание сопровождается фаст-фудом. И запомни ещё кое-что: Уильям этого не разрешает. Так что прячь, а когда он спросит, скажи, что это собранный шалфей.

– Что? – Я совершенно сбит с толку.

Почти все тюки сена в сарае заняты. Нокс указывает на внешний край среднего ряда, где сидят несколько человек нашего возраста.

– Уильяму нравится всё, что связано с природой, – сообщает он, продвигаясь вперёд. – Он странный, и если ты хочешь, чтобы он был на твоей стороне, будь таким же странным. Тогда вы образуете идеальный симбиоз и будете на одной волне.

– Я понятия не имею, о чём ты говоришь, чувак.

– Нокс, он же новенький. Не пугай его так сразу, – укоряет одна из девушек с ниспадающими на бёдра густыми каштановыми волосами. Она сидит на одном из импровизированных стульев из сена, к которым мы как раз приблизились, а её руку держит загорелый парень в надетой задом наперёд кепке.

– Извини. Ария права, – обращается ко мне другая девушка. У неё светлые волосы, огромные