Записки на ёлке - Кэтрин Вэйн

поступка всё замерло. В ожидании.

Костя сделал долгий вдох.

– Не танцую. Я вообще танцевать не умею. У меня ласты вместо ног.

Рома улыбнулся ещё шире и затем засмеялся, когда заиграла песня "Небеса" Валерия Меладзе.

Костя напрягся и закатил глаза.

– Это не моё, мне подкинули.

Рома положил вторую руку на его ладонь, откинув с себя мишуру в сторону.

– Да ладно, расслабься, хорошая песня. Под ноги не смотри, а только на меня. И двигайся. Просто под музыку. Как я.

Было тихо у уха каждое слово. Это сто восемьдесят минут как они знакомы. Рома точно был заинтересован в других делах, чем возиться в прохладном актовом зале, но выбрал оставить всё за спиной. Остаться здесь и взяв Костю за руку вести его в танго. Он учился танцам с детства и хотел, чтобы интересный парень это тоже делал. Танцевал с ним.

Костю ждали дома, сестра заманивала пойти на "Шерлока Холмса" ведь там её обожаемый актёр. Но он набирал темп под блеском с потолка, перебирая ногами конфетти. Глаза кружились пока могли, а потом всё видели лишь фрагментами. Рома, стены, Рома, снова стены, Рома… Похоже на пьяное головокружение, где себя невозможно остановить. Вертолёты крутят винты в голове. Песня теряется из виду, тело превращается в лёгкие искры и ощущение лунного света вокруг нарастает. Костя опустил глаза на припеве, представив, что сейчас вокруг них хрустящий снег и темно. Они танцуют на дороге в сугробах, заставив транспорт исчезнуть. Всё, что может их спасти это лунный свет. И танец. Чтобы не замёрзнуть. Внутри в воронку закручивается радость и становится жарко. Пальцы лёгкие крепко сжимают ладонь. Костя переманивает каждое движение на себя и крепко держит спутника. С ним? Почему бы и да.

– Вау, ты отлично учишься. Я доволен тобой, – улыбнулся Рома, слабея с каждым оборотом. Нет, нет, всё дело не в темпе, а в той атмосфере, которую они здесь создали. Вместе.

– А ты отлично учишь, мастер, – Костя накрутил на палец один из завитков на голове парня и тут же со смехом отпустил его подальше от глаз. Миллион раз их сталкивало время, но по классике жанра они не видели друг друга. Как в плохом анекдоте: они сидели рядом на конференциях, ходили по одним и тем же коридорам, ходили на пересдачу по истории в один день и капсулу времени заполняли вместе. А увидели друг друга только когда близился Новый год и кому-то завтра улетать.

В зале осталась одна лишь тишина, когда оба остановили танец.

– Флешка кончилась, – заметил тихо Костя, не убирая руки с талии Ромы.

– Совсем маленькая, – улыбнулся он в ответ.

– На три гига слишком дорогие и их трудно найти.

– Значит, будем копить на флешку вместе.

Они оба засмеялись. Когда-то между танцами и песнями успели привести актовый зал в сверкающий вид почти дорогого почти ресторана. И теперь им ничего не оставалось как разойтись в разные стороны, закрыв двери до вечера на замок. Но они не разнимали руки друг друга. Время совсем ещё детское.

– Мы сделали всё, что могли, поэтому предлагаю спуститься в кафе. Я угощаю, – Костя улыбнулся так, будто всё, что происходит с ним сейчас это уже долгожданная Канада. Здесь его ни за что не осудят, здесь без упрёка он волен так делать – водить в кафе второкурсника с факультета испанского.

Рома едва сдержался, чтобы не засмеяться. От счастья. Поёт, хорошо танцует, а теперь и…

– Это что, приглашение на свидание?

– Если хочешь, то да. Но вообще это маленькое новогоднее чудо.

В актовом зале погас быстро свет и в пустом корпусе университета остались только шаги. Уходящие. Через час здесь снова включится свет, окна будут дрожать от взрывного бита, пока выйдя из кафе навстречу декабрьскому морозу, Костя и Рома найдут друг в друге необходимое тепло. За углом магазина, спрятавшись от всяких осуждающих глаз.

Встретимся сегодня

За углом этого магазина безопасно, когда садится солнце и с дороги не светят фары. В другое время это поле сражения. Внутри тесный супермаркет и там война: тележки летают как на гоночном треке, и продукты летят в руки, а чаще всего мимо как горячие угли. Посетители толпятся у одной единственной кассы как у последнего теплохода, уходящего в мирные времена.

– Ляля, солнышко, потерпи, пожалуйста, мама скоро приедет, – девушка в расстёгнутом пальто толкала вперёд тележку и бросала туда всё, что попадёт под руку: банка солёных огурцов, пакет пшённой крупы, собачий корм, зубная паста, конфеты. Всё в одну корзину с горкой. Её шарф давно уже цеплялся из последних сил за блузку, волосы прилипали вместе с телефоном к щеке, а на дороге всё время кто-то мешался. Она торопилась по лабиринту продуктовых полок и слушала в трубке хныкающий голос дочки. Она заботливо звала её Лялечка, имея в свидетельстве о рождении имя Вероника.

– Ты меня не любишь. Я не буду сидеть с бабушкой.

Вот уже пять лет для Тани новый год был ознаменован разрушенным любовным счастьем, выбранной на авось работой и семьёй на плечах. На одном маленькая дочь, на другом мама. Вот там, у кассы, в огромной очереди, мужья как привязанные стоят возле тележек, а у неё пять лет как парень сбежал. Оставил на скамейке роддома букет и до сих пор не вернулся. Пять бесцветных лет.

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы отсчитать до пяти. На повороте в мясной отдел чей-то локоть грубо впился в бок. Четыре, пять…

– Давай так, сегодня ты сидишь с бабушкой, а завтра мы с тобой едем на горках кататься. Потом пить горячий шоколад и в зоопарк. Идёт?

Прилагая всё нечеловеческое терпение и материнскую ласку, Таня продолжала исследовать праздничные полки. В её глазах они были обычные. И день как день. Ни ёлок, ни бус, ни хрустальных шаров она не замечала. Какой там может быть праздник в душе, когда она его не успевает создать снаружи.

– Зайчоныш, повиси, вторая линия. – Таня переключилась на другой звонок, взвешивая в руках пакеты с конфетами. Один за другим. – Нет, коробка с украшениями в комнате со швабрами. Её не трогайте, сама разберу. Ты костюм снегурочки нашёл? Всё, умница, Лёша спасибо тебе. Ты волшебник!

Вот уже третий год, бросая все дела после работы в детском саду, Таня мчала на шестом маршруте на окраину города. За решётчатый забор в бело-жёлтое здание, где на входе висела табличка – "Дом престарелых № 2". Взрослые, от которых отказались