Записки на ёлке - Кэтрин Вэйн

видели девушку в белом пуховике. Но что за глупость, откуда они могли видеть Женю? Будет искать, отчаянно безрезультатно, ощущая себя ребенком, специально заброшенным одиноко в незнакомый город. Хотелось выпить, заглушить эту проблему, упасть пьяным и проспать до утра второго января. Но когда лицо стало мёрзнуть, он обернулся назад, чтобы найти обратную дорогу и, в конце концов, увидел её.

– Женька, – не сдержавшись громко выдохнул Сёма, обратив внимание на её неприкрытую ничем голову в снегу. Она стояла в том самом белом пуховике и закрывала щёки руками. Глаза её сияли несказанным счастьем, каким казалось, не может похвастаться ни один из присутствующих. И это счастье было всё ярче и ярче по мере приближения Семёна.

– Телефон на морозе разрядился, а я к тебе домой пришла, тебя нет и я… И я…

В сильном волнении Женя хотела сказать что-то ещё, но не успела. Сёма взял её за пуховик, притянул к себе и под взгляды любопытства и всеобщего веселья прижался к её холодным, дрожащим губам. Замёрзла, бедняжка. В шёлковом платье она шла от одного края проспекта к другому, чтобы найти его. Весь город объездила в поисках подарка. Заполошенная всё шла и шла до него. Сказать, что хочет быть. С Сёмой. Как и хотела все эти четыре года. Она обвила его за шею, прижавшись крепко. Он ждал, когда она разрешит ему сделать шаг, а она ждала, когда он разрешит ей ответить что-нибудь. И оба думали, что это всё невозможно. Она не целует, а он не настаивает. Она не соглашается, а он и не говорит. Всё, всё. Теперь как и все может прижать к себе это счастье и не отпускать. Губы греют, и Женя всегда знала, что Сёма на это способен. Согреть, сохранить её. Глупая была, решив, что этого не бывает. Чтобы люди были с теми, кого любят. Бывает. В Новый год всё бывает и если тебе так хочется, оно продолжится дальше. В последующих днях нового календаря.