Гражданско-правовой статус публичных юридических лиц. Монография - Виктория Кравец

§ 2. Публичное юридическое лицо в современной системе юридических лиц

В современной правовой доктрине дискуссия о юридическом лице публичного права была активирована представителями публично-правовой науки, когда в 2005–2006 гг. появилась серия статей известного российского конституционалиста В. Е. Чиркина, посвященная понятию, признакам, классификации и месту данной категории в российской правовой системе. Тем не менее до сих пор единого подхода к категории публичного юридического лица российской правовой наукой не выработано. По меткому выражению Е. А. Суханова, «у нас никто не знает, что такое юридические лица публичного права, на каких началах они могут и должны участвовать в гражданском обороте, какое у них право на имущество, если они не являются собственниками»72. Но если последним двум вопросам, поставленным Е. А. Сухановым, практически не уделяется внимания в современной литературе, которая ограничивается по этому поводу лишь отдельными замечаниями в рамках теоретических разработок самого понятия публичного юридического лица, то в вопросе «что же такое публичное юридическое лицо?» на сегодняшний момент можно выделить несколько сложившихся подходов.

Самым распространенным и находящим широкую поддержку в научных кругах является взгляд на публичное юридическое лицо как на классификационную группу, существующую наряду с частными юридическими лицами73. Представители данного подхода исходят из междисциплинарного понимания института юридического лица как института, в рамках которого публичное и частное право оказываются «перемешанными» настолько, что достигнуть их четкого разделения просто невозможно. В связи с этой позицией предлагается существенно изменить не только российское законодательство, но и подход к пониманию юридического лица как субъекта правоотношений. Результатом чего должно стать появление не просто новой классификации юридических лиц, а существенное изменение всей теории юридического лица, которая формировалась в российской науке на протяжении не одного десятилетия и, можно сказать, является на сегодняшний день общепризнанной среди цивилистов. Так, В. Е. Чиркин предлагает не просто разделить юридические лица на частные и публичные, но ставит перед учеными задачу по выработке обобщенного междисциплинарного понятия юридического лица, которое охватило бы особенности публичных и частных юридических лиц, определения которых также должны быть даны законодателем74. По мнению автора, многие юридические лица, создание которых предусматривается, в частности, нормативными актами об образовании, научно-технической политике, об общественных объединениях, об органах государства и местного самоуправления, не укладываются в конструкцию юридического лица, разработанную цивилистами75. Что даст нам смена парадигмы, предлагаемая В. Е. Чиркиным? В чем ее теоретическая и прежде всего практическая целесообразность? К сожалению, сторонники рассматриваемой позиции в своих работах не дают ответа на данные вопросы. Характеризуя статус отдельных организаций, в том числе признаваемых юридическими лицами по действующему законодательству, основываясь на выявленных особенностях, касающихся публичной правосубъектности, авторы декларируют необходимость признания анализируемых ими субъектов юридическими лицами публичного права. При этом отсутствует оценка значения статуса юридического лица для публичного права, не исследуется вопрос о целях законодательного признания субъекта публичного права юридическим лицом, опускается вопрос о том, в каких отношениях публичный субъект обыкновенно выступает в качестве юридического лица. Дореволюционные ученые, занимающиеся исследованиями в области публичного права, обращаясь к вопросу введения в законодательство и науку понятия публичного юридического лица, напротив, исходили из необходимости первоначального определения сферы применения рассматриваемого термина в рамках публично-правовых отношений. Так, известный российский юрист А. И. Елистратов еще в 1914 г., анализируя возможность использования в науке административного права терминов «юридическое» и «физическое лицо», отмечал, что единственное различие, которое может быть выражено с их помощью, «состоит главным образом в том, что известный юридический результат в одних случаях связывается с действием одного человека, в других – с согласованною определенным образом деятельностью многих людей»76. Но, как верно заключает ученый, эти два термина менее всего указывают на рассматриваемое различие, в связи с чем их применение в публичном праве способно привести разве что к недоразумениям.

Представляется, что сегодня «присвоение звания» публичного юридического лица в том виде, в каком оно видится теоретикам публичного права, ничего не изменит ни в публичной, ни в гражданской правосубъектности рассматриваемых ими организаций: уже с той позиции, что в публичном праве статус юридического лица не предоставляет организации никаких дополнительных прав и не накладывает обязанностей, а в сфере гражданского права эти организации и так признаются юридическими лицами. Единственная проблема, которая находит свое решение в рамках рассматриваемого подхода, – проблема терминологического характера, существующая в науке публичного права. Как верно было замечено О. В. Михаленко, «понятие «юридическое лицо» государствоведам необходимо лишь в качестве общего определения таких коллективных субъектов публичного права, как государство, субъекты федерации, муниципальные образования, органы государства и муниципальных образований, некие территориальные публичные коллективы и т. п. Зачастую они упрощают его значение, понимая под юридическим лицом только некую организационную структуру, объединяющую коллектив людей…»77. При этом совершенно не учитывается, что за рассматриваемым понятием стоит определенный статус, права и обязанности, приобретаемые участником правоотношений. Такой ограниченный подход к категории юридического лица со стороны представителей публично-правовых наук грозит существенным искажением даже не просто теории юридического лица, но и всей системы законодательства в случае введения категории публичного юридического лица в предлагаемом ими виде. Следует согласиться с О. А. Серовой, что «принятие данной теории создаст условия для дуализма, для появления сразу двух систем юридических лиц – частного и публичного права, которые должны будут функционировать на основе не единого комплекса норм, а на базе двух различных отраслей законодательства – гражданского и административного»78. Вместе с тем, как верно отмечалось в литературе, только единое понимание института юридического лица в гражданском и иных отраслях законодательства позволит избежать коллизий в правовом регулировании различных сфер деятельности организаций79. Решение же терминологических проблем представляется возможным исключительно усилиями теоретиков и не требует участия законодателя, как, собственно, не нуждается в законодательном закреплении каждая научно обоснованная классификация.

Что касается применения предлагаемой классификации юридических лиц исключительно в рамках гражданского права, то в этом случае сложность видится в отсутствии в среде ее разработчиков единого подхода к вопросу о том, какие субъекты должны быть объединены под категорией юридического лица публичного права. При этом высказываются диаметрально противоположные суждения. От наиболее кардинального предложения – наделить статусом юридического лица публичного права, помимо отдельных некоммерческих организаций и государственных (муниципальных) предприятий, также органы публичной власти, территориальные публичные коллективы и государственные (государствоподобные) образования (широкий подход)80 – до ограничения рассматриваемой категории только органами государственной власти81 или РФ, ее субъектами и муниципальными образованиями82 (узкий подход). Нет единства и среди сторонников широкого подхода к категории публичного юридического лица. Так, спорным является вопрос о включении в эту категорию государственных (муниципальных) унитарных предприятий, учреждений и государственных корпораций. О. Ю. Усков, например, исключает данные юридические лица из числа публичных, поскольку «акты создания этих организаций в большинстве случаев не предусматривают закрепление за ними каких-либо государственно-властных полномочий»83. Л. Г. Ефимова, напротив, идет по другому пути: она не выделяет исчерпывающего перечня публичных юридических лиц, ограничиваясь лишь общим установлением, что к этой группе следует причислять все юридические лица, «целью создания которых является «решение общих дел»» и которые могут наделяться властными полномочиями для достижения этих целей84. Оценочность понятия «общие дела», которое не раскрывается автором, и диспозитивность положения о наделении властными полномочиями, которое может быть лишь потенциальной возможностью, размывают категорию юридических лиц публичного права, включая туда все некоммерческие организации, а также коммерческие в той мере, в какой их деятельность может способствовать общественному развитию.