До первого снега - Алиса Гордеева

как и все!

Глава 25. Украденные ночи

— Помнишь, как ты пытался меня свалить с этого самого моста? — щекой сильнее прижимаюсь к груди Вика. Слушаю размеренный стук его сердца и смотрю на отражение звёзд в реке. Наши пальцы туго переплетены, как и сердца, а тёплый плед укрывает от ночной непогоды. Свесив ноги с подвесного моста, мы сидим между двумя берегами, ровно посередине.

— Ты всегда меня бесила, Морено! Упрямая, честная, красивая, — тёплые губы Сальваторе касаются виска. — А в тот день особенно! Хотел тебя проучить, а за ужином понял, что тем поцелуем наказал самого себя! Потому и не сдержался. Злишься?

— Сейчас нет, — смеюсь, глубже зарываясь носом в любимое тепло его тела. — А в то время убить тебя хотела!

— Я слышал тогда твой разговор с Анхелем, — немного помолчав, добавляет Вик. — Шёл домой, но случайно наткнулся на вас с дедом. А может, и не случайно. Мне иногда кажется, что старик всё знает наперёд. Вот и тогда, думаю, он хотел, чтобы я всё слышал!

— Наверно, потому он и ушёл так просто, — вспоминаю следом. — Бросил меня одну в темноте.

Сальваторе кивает и сильнее укрывает нас пледом. Лето в Тревелине совершенно незаслуженно носит своё название: прохладные дни сменяются промозглыми ночами, и нам постоянно приходится во что-то кутаться. Каждую ночь.

Уже вторую неделю мы ведём с Виком нечестную игру: днём притворяемся друзьями, а под луной встречаемся на подвесном мосту, тайно сбегая из дома, и до утра согреваем друг друга своей нежностью.

Идея проводить ночи вдали от дома родилась спонтанно, в тот самый вечер, когда я проснулась от двухдневного сна. Вик просто постучал в моё окно, когда в доме все легли спать. Я же не нашла в себе сил его прогнать. Помню, как Сальваторе порывался уже наутро обо всём рассказать Мике, только я, трусиха, до сих пор боюсь её слёз.

— Дед тогда говорил про отца, — вспоминаю намёки Анхеля. — Я так мало знаю о его прошлом. Да что там мало! Практически ничего. Мне про деда-то папа сказал за пару часов до посадки в самолёт…

— Наши отцы были друзьями. Лучшими. Гаспар и Винсенто. Ты не в курсе? — Вик с удивлением смотрит на меня.

— Нет, — еле заметно кручу головой.

— Я тоже узнал недавно, — пожимает плечами парень. — Отец рассказал, когда Анхель увёз тебя домой в то утро с озера.

— Поделишься? — заглядываю в его глаза, в которых ни хуже, чем в реке, сияющими переливами играют звёзды.

— Это был их мост, — усмехается Сальваторе и нежно целует. — На том берегу находились владения Гаспара, а на этом — Винсенто. И только мост был общим.

— Ты знаешь, почему мой отец уехал из Аргентины? Зачем вычеркнул из своей жизни всё, что связано с Тревелином?

— За твоей мамой, разумеется. Как её зовут? Лаура?

— Да, это она.

— Лаура приехала в Тревелин вместе с родителями по делам и лишила наших отцов покоя.

— Ты хотел сказать моего? — ёрзаю, пытаясь быть к Вику как можно ближе.

— Нет, — Сальваторе помогает устроиться поудобнее. — С появлением в Тревелине юной испанки дружба закоренелых друзей лопнула как мыльный пузырь.

— Мама из двух красавцев выбрала Винсенто? Поэтому дружба распалась?

— Нет, твоя мама влюбилась в моего отца, а он в неё.

— Ничего не понимаю, — вспыхиваю от удивления. — А Винсенто? Зачем папа поехал в Испанию за мамой, если она любила не его?

— Слушай, любопытная моя! — Вик тормошит меня по голове, сбивая бандану набок, и приступает к рассказу. — Винсенто с детства любил Розу, соседскую девчонку. Вот только Роза не отвечала ему взаимностью и была по уши влюблена в Гаспара.

— Прямо как вы с Дани и Микой?

После того как я разорвала отношения с Толедо, Вик поведал мне о нем всё. До сих пор немного обидно, что парень меня использовал, но в то же время и безгранично его жаль: ради счастья Мики он переступил через свои чувства и отпустил её к Сальваторе.

— Рита, не перебивай! — ворчит Вик, а я пальчиками запираю рот на замок. — Любовь Розы к Гаспару была сродни сумасшествию, а отец в силу молодости и взрывного характера дал слабину. Понимаешь, о чём я?

— Нет! — совершенно искренне недоумеваю.

— Рита, — смеётся Вик. — Ну, что ты как маленькая!

— Они…, — прикрываю рот ладонью, глупо хихикая.

— Да, — улыбается в ответ. — Провели вместе ночь. Всего одну, но её хватило, чтобы родился я.

— О! Я благодарна Гаспару за слабость! — заявляю с важным видом.

— Иди ко мне! — хохочет Сальваторе, награждая нежным поцелуем.

— При чём тут мои родители? — стоит губам Вика отпрянуть от моих, я вновь погружаюсь в историю далёкого прошлого.

— Гаспар же не сразу узнал о беременности Розы, а тут в город приехала Лаура. Красивая до безумия, раскованная, желанная, манящая. Отец впервые влюбился. По-настоящему! Да и испанская гостья ответила ему взаимностью. Отец забыл про Розу, да вообще обо всём позабыл. С утра до поздней ночи он проводил время с Лаурой.

— Ого! Мама никогда не говорила мне. А что мой отец?

— Поначалу обрадовался, побежал к Розе, чтобы подставить своё плечо, рассказать о чувствах, утешить. А потом узнал, что Роза провела с моим отцом ночь и что беременна от него. И тогда-то всё закрутилось.

— Что именно? — и вроде жалко отца: безнадёжная любовь кого хочешь сведёт с ума. Но понимаю, что за его побегом стоит что-то большее.

— Дружбе пришёл конец, — продолжает Вик. — Простить предательство друга твой отец не смог.

— Ещё бы! — возмущаюсь. — Гаспар тоже хорош! Знал же, что Винсенто нравится Роза и всё равно с ней провёл ночь.

— Так я его и не оправдываю, Рита! — Вик задирает голову к звёздам, а я с нескрываемой нежностью скольжу взглядом по его профилю. Теперь знаю: в мире нет ничего привлекательнее.

— Винсенто тогда приложил немало усилий, чтобы разлучить Лауру и Гаспара, — тем временем продолжает Сальваторе. — Твоей маме рассказал про Розу и