До первого снега - Алиса Гордеева

моей сестры, да и у Мики плановое лечение в январе. Тео, милый! Ты же сам мечтал увидеть океан! Что с тобой?

— Надолго? — сжимаю кулаки, лелея последнюю надежду, что это лишь на Рождественские праздники.

— До конца февраля, — заплаканным голоском произносит Мика и наконец поворачивается.

— До конца февраля? — смотрю на её залитое слезами лицо и понимаю, что моё сейчас не лучше.

— Я не поеду, — кручу головой во все стороны. — Нет!

— Это не обсуждается! — кулак Анхеля с грохотом приземляется на стол. — Завтра утром вылет из Эскеля! Отдохнёте немного!

— Два месяца, — не чувствую ног, не верю своим ушам.

— Тебя-то что здесь держит? — расстроено спрашивает Мика. Знаю, что, глядя в мою сторону, она сейчас видит размытое пятно, но всё равно своим проникновенным взглядом упирается в самую душу. — Это мне предстоит уехать от любимого человека на два месяца! Мне! Не тебе! А что, если я больше никогда не смогу его увидеть?

— Мика, так будет лучше для всех! — не отступает Анхель. — Вик будет тебе звонить! Да и два месяца — это не срок для настоящей любви, верно?

— Мне мало слышать его «люблю», я хочу чувствовать его рядом, дедушка! — всхлипывает Мика, а я понимаю, что не дышу. Мы сами утопили нашу любовь во лжи, а потому сейчас я не имею права на истерику.

— Люблю? — одними губами повторяю следом за Микэлой.

— Что тебя так удивляет? — вдоль стены она подходит ближе, а я в этой хрупкой девочке с трудом узнаю свою сестру. Её взгляд пустой и безжизненный, он больше не сияет, а уголки губ не расходятся в задорной улыбке. Мика кажется такой подавленной и уязвимой, что я теряюсь, не понимаю отчего мне больнее в эту секунду: от вынужденного отъезда, её измученного вида или простого «люблю», адресованного Виком не мне.

— Дедушка, пожалуйста, отмени поездку! — ладонью прикрываю рот и сдавленно молю старика всё переиграть.

— Нет, Рита! Нам всем не помешает немного отдохнуть!

Глава 26. Росон

— Будьте так добры, отключите мобильный телефон. Самолёт готовится к взлёту.

— Рита! — шикает Тео, пихая меня локтем, и тут же переключает внимание на Мику, которая сидит с Мартой через проход от нас. — Два часа в небе, и мы увидим океан!

— Девушка, прошу вас! — стюардесса снова буравит меня недобрым взглядом. — На борту самолёта запрещено звонить!

— Да-да, простите! — суетливо прячу мобильный в карман, предварительно включив авиарежим, а потом прислоняюсь горячим лбом к небольшому окну. Мы с Виком так и не попрощались. Слёзы отчаяния застревают в горле, а гул турбин перекрывает голоса Тео и Мики. Интересно, Сальваторе только со мной не попрощался? Судя по тому, как улыбается сестрёнка, радуясь предстоящему полёту, ответ очевиден — да!

Закрываю глаза, чтобы не видеть ничьих лиц: сейчас меня дико раздражают чужие взгляды и голоса. Ощущение, что все вокруг знают больше, чем я, не покидает ни на минуту, но и спросить мне некого. Тео холоден и отчего-то винит меня в сорванном лете, Марта за всё это время так и не стала мне близкой и родной, а Мика… Отчего-то мне страшно услышать правду из её уст… Приходится довольствоваться словами деда, что упорно всплывают в памяти.

Наивная! Убежав с ужина к себе в комнату, я притворилась спящей, а после, когда в доме погасли огни, через окно пыталась сбежать к Сальваторе. Полная решимости, необъяснимого волнения и азарта, я неслась к мосту, страшась только одного — не успеть! Особенно когда в темноте смогла различить одинокий силуэт. Я летела стремглав, запинаясь о кочки и путаясь ногами в высокой траве. Еле сдерживала себя, чтобы не закричать «Вик!». Но каково же было моё удивление, когда вместо Сальваторе на подвесном мосту я столкнулась с дедом.

— Ты? — закричала на грани истерики. Вмиг сердце рухнуло в пятки, лишив последней надежды, а горькое разочарование заполонило слезами глаза.

— Вик не придёт, Рита! — печально склонив голову, произнёс старик. — Он уехал. Ещё днём.

— Не верю! Вик не мог! — безумно, на грани отчаяния мотала головой.

— Не мог уехать? — переспросил, пожав плечами, Анхель и медленно двинулся к берегу.

— Не мог не сказать мне об этом! — своими криками сотрясала ночную тишину.

Или мог? Или сказал, но не мне? Почему нашёл время для Мики, но не для меня? Чёртовы догадки непрошенно лезли в голову, затмевая голос сердца.

— Я вместо него, — тяжело вздохнул дед, ступив на твёрдую землю. — Он уехал с Гаспаром на границу с Чили.

— Снова? Он же только вернулся!

— Вернулся? — взгляд старика показался мне удивлённым. — Да, неважно. Гаспар увёз Вика на всё лето, Рита. Так будет лучше!

— Лучше? Для кого? Для Мики? — я не могла поверить, что всё происходящее — правда.

— Для всех вас. Вы запутались, заврались, заплутали в своих чувствах. Одна не мыслит жизни без Сальваторе, вторая сходит с ума, а он сам никак не может понять, что для него важнее: собственная совесть и радостный блеск в твоих глазах.

— Ты ошибаешься, дед! Вик выбрал любовь! Даже если она лишь вспышка! Пожалуйста, пусти меня к нему!

— Рита, внучка, — старик одним махом притянул меня к себе, — да разве Вик выбрал? Тайно встречается с тобой, а на людях — с Микой? Хорош выбор! Ничего не скажешь! Вик вам обеим дурит головы! Разве это выбор?

— Ты не понимаешь! Всё не так! — ёрзала в объятиях старика, пытаясь того оттолкнуть.

— А как, Рита? — тяжёлой ладонью Анхель прижал мою голову к своей груди, стараясь утихомирить. Я ощущала надрывистый стук его сердца и почти невесомое подрагивание пальцев. — Пока Вик будет метаться между долгом и чувствами, вы с Микой превратитесь во врагов! Это неправильно, Рита!

— Вик любит меня, дед! А я его! — сорванным голосом шипела в его плечо. — Понимаешь?

— Не сомневаюсь, дочка, не сомневаюсь, — выдохнул тяжело старик, а помолчав добавил: — А выбрал он кого?

Этой же ночью Анхель вернул мне мобильный. Вик не особо меня искал: три пропущенных и одно СМС с сиротливым «Прости».