До первого снега - Алиса Гордеева

Вещи в чемодан я скидывала не глядя, беспрестанно набирая номер Сальваторе, чтобы потребовать объяснений. Но аппарат абонента всё время был отключён.

— Рита! Просыпайся! — Тео тормошит меня за рукав толстовки. — Приземлились! Твой рюкзак наверху?

— Да, — киваю парню и без особого интереса смотрю по сторонам. Так одиноко мне не было никогда.

Чужой город. Чужой дом. Чужие родственники. Первые три недели в Росоне пролетают как в тумане. Мы останавливаемся у сестры Марты Марии, в большом доме на побережье. Тео заселяют к Маркусу, младшему сыну Марии. Нам же с Микой на двоих выделяют комнату на первом этаже. Светлая, просторная, с огромным окном, открывающим вид на морской прибой — что может быть лучше? Свежий воздух, пропитанный солью и солнцем, улыбки сестры, словно и вовсе не скучающей по дому, и ни единой минуты в одиночестве, чтобы просто собраться с мыслями, — так незаметно пролетает Рождество, которое тут же сменяется новогодними праздниками. Но я ничего не замечаю. По привычке улыбаюсь, на автомате выполняю просьбы старших, делаю вид, что с интересом вслушиваюсь в болтовню сестры, а сама тихо засыхаю от тоски по Вику. Он так и не звонил. Не писал. Его телефон постоянно отключён.

— Что с твоим голосом, Рита? Ты чем-то расстроена? — щебечет Мика, вернувшись из больницы чуть раньше. Каждый день после завтрака Марта увозит её на процедуры, а я до обеда могу не скрывать своих слёз.

— Просто скучаю по дому, — шмыгая носом, убираю мобильный под подушку.

— По Мадриду? — уточняет Мика.

— Да, — нагло вру, но говорить по душам не готова. — А ты скучаешь?

Микэла не кажется потерянной или одинокой. Она так сильно переживала, что эта поездка разлучит её с Сальваторе, но сейчас словно и вовсе про него позабыла.

— Конечно! — соглашается и аккуратно подходит к окну. — По папе, по дедушке, по Вику.

— Он тебе не звонит? — с замиранием сердца спрашиваю сестру. За эти дни я впервые решаюсь заговорить с Микой о Сальваторе.

— Почему не звонит? — удивлённые нотки в голосе Мика даже не пытается скрыть. — Каждый день, как по расписанию. А что?

Ее слова бьют в самое сердце. Открыв рот, понимаю, что не могу вдохнуть. Всё внутри сковало от невыносимой боли, а тело вмиг онемело.

— Просто не видела…тебя… с телефоном…

— Вик обычно звонит утром, пока мы с мамой добираемся до медицинского центра. Его голос вселяет в меня уверенность и заряжает силами на весь день. Если бы не Вик…

— Отлично. Я рада, — перебиваю Мику, повышая голос, но слушать её сейчас не могу.

— Он впервые сказал мне «люблю», представляешь? — Мика продолжает смотреть в окно, а я благодарю Бога, что она не видит моих слёз. — А ещё он обещал, что мы вскоре…

— Прости! — вскакиваю с места. — Я совсем забыла, что Марта просила меня сходить на рынок.

— Можно с тобой? — Мика поворачивается ко мне с сияющей улыбкой на лице. Воздушной, чистой, напрочь срывающей крышу. Девчонка даже не представляет, как мучительно больно мне смотреть на неё в эту секунду. — Я знаю, Рита, что компания из меня так себе. Иду медленно, постоянно вешу на чужом плече, но я так устала сидеть в четырёх стенах: больница, дом, больница, дом…

— Хорошо, — позволяю слезам свободно стекать по лицу — так Мика их не заметит — а после подхожу ближе и беру сестру за руку. Её хрупкая ладошка растворяется в моей, а огромные глаза, спрятанные за толстенными линзами очков, кажутся до жути тоскливыми и потерянно смотрят в никуда. — Пойдём!

Как бы сильно я сейчас не ревновала Микэлу к Вику, как бы не злилась на Сальваторе и не проклинала больную любовь к нему, понимаю, что сестра ни в чём не виновата. Не она забрала у меня Сальваторе — это он выбрал её!

Дорога до рынка кажется вечной. Держась за руки, мы с Микой медленно идём вдоль побережья. Сегодня пасмурно, и океан хмурится, грубыми волнами набегая на берег. Впрочем, он и в ясные дни не балует лазурными водами. Мне вообще этот город кажется безликим и серым, а побережье пустынным и неухоженным. А в голове, как назло, манящими картинками всплывают воспоминания о маленьком домике, затерянном среди гор и лесов, на берегу бирюзового озера с кристально чистой водой. Как бы много я сейчас отдала, чтобы вновь очутиться там.

— Нет, Рита, там прибор такой смешной. Сверху клапан, видимо, для лекарства, — Мика увлечённо трещит о своём лечении, крепко держась за мою руку. Лучше так. На абстрактные темы. Чем снова эта тупая боль. Но видимо, там, наверху, кому-то показалось, что мне всё-таки мало.

— У тебя мобильный пищит, — сквозь шум волн различаю знакомую мелодию.

— Точно, — улыбается Мика и, резко остановившись, начинает копаться в небольшом рюкзачке.

Пока девчонка увлечена поисками, поправляю бандану и, подняв с земли камушек, со всей дури кидаю тот в воду.

— Сообщение! — расстроено топает ножкой Микэла. — Рита, прочитай, пожалуйста!

Девчонка протягивает телефон, не дожидаясь моего согласия, и мне приходится его принять. Слепящая заставка, огромные символы и выпуклые кнопки вместо привычных сенсорных. А ещё яркая надпись по центру экрана украшенная сердечками «Вик».

— Это от Сальваторе, — не узнаю свой голос и едва сдерживаю себя, чтобы не бросить телефон следом за камнем.

— Отлично, — Мика снова хватает меня за руку, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. — Прочитаешь мне?

— Конечно, — а сама кручу головой, прогоняя непрошеные слёзы, которые и так не успели толком испариться с лица. И всё же, запираю на замок свою дурацкую ревность, и нажимаю «Прочитать».

Перед глазами тут же открывается огромное полотно их переписки, пестрящее смайликами, сердечками и прочей милотой.

«Как прошёл твой день, детка?»

Буквы перед глазами пляшут и разбегаются, но мне всё же удаётся их прочесть.

— Зачем он тебе пишет? Вик же знает, что ты не видишь, не сможешь ответить.

— Я часто на процедурах или сплю, — пожимает плечами Мика. — Мама потом мне читает и помогает отправить ответ. Да и здесь есть голосовой помощник. Рита, напиши, что всё нормально, а я вечером перезвоню.

«Всё