Литературные вечера. 7-11 классы - Надежда Пестрякова

Первый ведущий :

В отечественной прозе голоса участников войны впервые мощно зазвучали в середине 1950-х и начале 1960-х гг. <…> Юрий Бондарев характеризовал это несколько затянувшееся молчание вчерашних солдат так: «Душевный опыт этих людей был насыщен до предела. Все четыре года войны они прожили, не переводя дыхания, и, казалось, концентрация деталей и эпизодов, конфликтов, ощущений, потерь, образов солдат, пейзажей, запахов, разговоров, ненависти и любви была настолько густа и сильна после возвращения с фронта, что просто невозможно было все это организовать, найти необходимый сюжет, композицию, ясно проявить главную мысль. Сотни сюжетов, судеб, коллизий, характеров теснились в неостывшей памяти каждого. Все было слишком горячо, слишком близко – детали вырастали до гигантских размеров, затмевали основное».

<…>

Второй ведущий :

Роль поверенных истории, хранителей памяти взяли на себя писатели фронтового поколения – от бывших военных журналистов: М. Шолохова, К. Симонова, В. Гроссмана, Б. Полевого, А. Андреева, А. Калинина до тех, кто пришел солдатом или лейтенантом прямо на огненную черту окопов, вроде В. Астафьева, В. Быкова, Е. Носова, А. Ананьева, К. Воробьева, Ю. Бондарева, В. Кондратьева, Г. Бакланова.

Первый ведущий :

Безусловно, писатели изображают в своих произведениях военные действия – атаки, отступления, слезы, кровь, смерти, ранения. Но война – это также и испытание для человека, заставляющее делать нравственный выбор.

Второй ведущий :

Для всего творчества Василя Быкова характерна проблема нравственного выбора на войне. <…> Быков, сам прошедший войну, как бы отслеживает, как раскрываются его герои под воздействием обстоятельств. В повести «Сотников» главный герой с честью проходит через тяжелые испытания и с достоинством принимает смерть. Рыбак же, спасая собственную жизнь, предает Родину, партизанский отряд и собственноручно казнит Сотникова. Физически более слабый Сотников оказывается более подготовленным к нравственному подвигу:

Второй чтец :

«… Сотников вдруг понял, что истекает их последняя ночь на свете. Утро уже будет принадлежать не им.

Что ж, надо было собрать в себе последние силы, чтобы с достоинством встретить смерть. Разумеется, иного он не ждал от этих выродков. Оставить его живым они не могли – могли разве что замучить в том дьявольском закутке Будылы. А так, возможно, и неплохо: пуля мгновенно и без мук оборвет жизнь – не самый худший из возможных, во всяком случае, обычный солдатский конец на войне.

А он, дурак, все боялся погибнуть в бою. Теперь такая гибель с оружием в руках казалась ему недостижимой роскошью, и он почти завидовал тысячам тех счастливцев, которые нашил свой честный конец на фронте великой войны …

И вот наступил конец.

<…>

На первый взгляд это казалось странным, но, примирившись с собственной смертью, Сотников на несколько коротких часов приобрел какую-то особую, почти абсолютную независимость от силы своих врагов. <…>Он ничего не боялся, и это давало ему определенное преимущество перед другими, равно как и перед собой прежним тоже. Сотников легко и просто, как что-то элементарное и совершенно логическое в его положении, принял последнее теперь решение взять все на себя. Завтра он скажет следователю, <…>что он – командир Красной Армии и противник фашизма, пусть расстреляют его. Остальные здесь ни при чем.

По существу, он жертвовал собой ради спасения других, но не менее, чем другие, это пожертвование было необходимо ему самому. <…>

Как и каждая смерть в борьбе, она должна что-то утверждать, что-то отрицать и по возможности завершить то, что не успела осуществить жизнь. Иначе зачем тогда жизнь? Слишком нелегко она дается человеку, чтобы беззаботно относиться к ее концу».

Четвертый ведущий :

Виктор Астафьев говорил: «Что бы мне хотелось видеть в прозе о войне? Правду! Всю жестокую, но необходимую правду для того, чтобы человечество, узнав ее, было благоразумней».

В. Астафьев отображает в своих произведениях «окопную правду», чтобы подвести нас читателей к основной мысли – о противоестественной природе войны, заставляющей людей убивать друг друга. И, более того, о страстной надежде на то, что война станет историческим, нравственным уроком человечеству, и подобное никогда не повторится. Поэтому, во всех фотографических подробностях В. Астафьев описывает геройскую гибель старшины Мохнакова в повести «Пастух и пастушка»:

Третий чтец :

«Он подпустил машину так близко, что водитель отшатнулся, увидев в открытый люк вынырнувшего из дыма и пыли человека. Старшина тоже увидел оплавленное лицо врага – голое, в детской розовой кожице, без бровей, без ресниц, с красно вывернутым веком, отчего глаза казались ошкуренными, косыми. Горел водитель, и не раз.

Они смотрели друг на друга всего лишь мгновение, но по предсмертному ужасу, мелькнувшему в изуродованном глазу водителя, Мохнаков угадал – немец понял все; опытные тем и отличаются от неопытных, что лучше умеют угадать меру опасности, грозящей им.

Танк дернулся, затормозил, визжа железом. Но его несло, неумолимо тащило вперед, и русский, загородив руками лицо, зажав глаза, пальцами, что-то прошептав, упал под гусеницу. От взрыва противотанковой мины старая боевая машина треснула по недавно сделанному шву. Траки гусеницы забросило аж в траншею.

А там, где ложился под танк старшина Мохнаков, осталась воронка с опепеленной по краям землею и черными стерженьками стерни. Тело старшины вместе с выгоревшим на войне сердцем разнесло по высотке, туманящейся с солнечного бока зеленью».

(Звучит отрывок из песни В. Высоцкого «Он не вернулся из боя»)

Второй ведущий :

Когда началась война, будущему писателю Юрию Бондареву было всего 17 лет. А в 18 – в августе 1942 г. – он уже на фронте. Дважды был ранен. <…>Через четверть века после окончания войны он напишет: «Война была жесткой и грубой школой, мы сидели не за партами, а в мерзлых окопах. Мы еще не обладали жизненным опытом и вследствие этого не знали простых, элементарных вещей, которые приходят к человеку в будничной мирной жизни… Но наш душевный опыт был переполнен до предела».

Как и автор, юные герои Бондарева шагнули в войну прямо со школьной скамьи<…>. Бондарев, изображая войну, старается придерживаться правды, «предельной достоверности», наверное, поэтому, судьба его героев зачастую трагична. В романе «Батальоны просят огня» <…>в живых по вине одного из начальников – полковника Иверзева из нескольких сотен людей останутся только пятеро.

Четвертый чтец (стихотворение Юрия Белаша «Неудачный бой»):

И на мокром лугу, там и сям, бугорочками серыми

Оставались лежать в посеченных шинелях тела…

Где-то кто-то ошибся. Что-то где-то не сделали.

А пехота все эти ошибки оплачивай кровью сполна!..

Мы идем и молчим. Ни о чем говорить нам не хочется.

Да о чем говорить, если мы четверть часа назад

Положили у той – будь она трижды проклята! – рощицы

Половину ребят – и каких, доложу вам, ребят.

Первый ведущий :

В отечественной литературе немало произведений о войне 1941–1945 гг. Война раскрывается в них с различных точек зрения, в зависимости от авторской позиции. Но есть один фактор, объединяющий писателей-фронтовиков: каждый из них пропустил войну через себя, каждый воочию видел весь ад войны.

А. Твардовский писал:

Война – жесточе нету слова,

Война – печальней нету слова,

Война – святее нету слова,

В тоске и славе этих лет.

(Звучит песня Б. Окуджавы «До свиданья, мальчики»)

Четвертый ведущий :

Начало войны наложило отпечаток на все последующее творчество Константина Симонова. Симонов сразу же отправился на фронт, и в течение всего военного времени работал корреспондентом газеты «Красная звезда». Ради нескольких строчек в газете Симонов переезжал с фронта на фронт<…>. Все, что он опубликовал в годы войны, позже вошло в его книги: «От Черного до Баренцева моря», «Югославская тетрадь», «Письма из Чехословакии». В военные годы Константин Симонов пишет пьесы «Жди меня», «Русские люди», «Так и будет», повесть «Дни и ночи». Выходят два его сборника стихов «С тобой и без тебя» и «Война». О войне он знал ни с чьих-то рассказов – он бывал в окопах, знакомился с солдатами и офицерами, хорошо знал тех людей, которые командовали полками и дивизиями, составляли планы военных операций. В послевоенные годы появляется его трилогия «Живые и мертвые», которая повествует о героических событиях войны.

Перед смертью в 1979 г. К. Симонов просил исполнить его последнюю волю: писатель хотел навеки остаться с теми, кто погиб в первые дни войны, и прах его был развеян на поле неподалеку от Бобруйска.

Второй ведущий: