Избранница теней - Мэри Сэйбл

Остались только мы, созданные самим Владыкой на других континентах. Но визийя не потеряли бессмертие и до сих пор рыщут в поисках людей, которые убьют их, – только так они заполучат человеческие тела. Еще когда Владыка ходил по земле, визийя с помощью магии могли управлять тысячами людей, буквально гипнотизируя их взглядом. Сейчас им это не под силу. Они выглядят как обычные люди, но есть два отличия. У всех трех визийя есть три белоснежные пряди на голове. А глаза… глаза бледные, как сама смерть.

– Зачем им заставлять убивать себя, чтобы вселиться в тело человека?

– Это их способ выживания. Их тела стареют, но все же не умирают. Без магии им трудно заставить человека убить их тело. Они вынуждают людей убивать с помощью провокаций, драк, нападений. Потом специально поддаются, а после этого вселяются в тело. Как плата. Душа за душу. Не убьешь визийю – не станешь его рабом.

– Как же тогда уничтожить визийя?

– Неизвестно, но, думаю, Владыка знал, иначе не позволил бы убить себя. Он понял, что только так ослабит их магию.

– Если Владыка вернулся, мир в большой опасности.

– Это так. Недаром он хотел, чтобы все знания о магии на его континенте были уничтожены и она никогда больше не вернулась. Так он надеялся защитить людей. И как бы страшно это ни звучало, если он вернулся, мы обязаны примкнуть к визийя.

– Что? Почему? Куву… Перед смертью мой отец…

– Акацито знал одного из визийя. Визайбиса, – перебил Куву.

– Правда? Он ничего мне об этом не говорил.

– Такие сложные имена… но я никогда их не забуду. Визайтон, Визайгур, Визайбис.

– Отправляйся со мной на другие земли!

– Нет, я останусь со своим народом. Если Владыка и вправду воскрес, он сам позовет меня. Сейчас это только наши догадки. Может, никто и не возвращался вовсе. Если не ты, то кто мог это сделать?

– Ты прав. Анункасан не хотел говорить о том, что у него есть сын-проводник. У него было много тайн, о которых не ведал никто.

– Ищи его там, откуда ты прилетел. Если он вернулся… начнется война.

– Я не смогу летать сюда каждый раз и рассказывать, что удалось узнать.

Анункасан всплеснул руками, но Куву оставался предельно спокойным.

– Если он в самом деле воскрес и обрел силу, значит, мы сможем слышать друг друга. Так же хорошо, как ты слышишь орлеана. Так же хорошо, как слышишь меня сейчас.

– Значит, он еще мертв. Или это предзнаменование, что он скоро вернется в наш мир.

– Анункасан, когда-то Владыка и визийя были заодно. Мне трудно это объяснить, но будь готов к тому, что они снова объединятся. И мы последуем за ними.

Оба проводника были взволнованы, но не слышали больше ни рычания, ни шепотков. Они сошлись на том, что пока просто будут ждать.

Когда Анункасан улетел, Куву долго сидел в размышлениях. Конечно, он доверял Анункасану, но тот явно что-то скрывал.

Они оба не знали, почувствовали ли что-то проводники с двух других континентов. А они почувствовали, и ждали нового знака.

Но все затихло. Все затихло, словно никакого видения не было.

Глава 16

Варвары

Покинув Медеус, все они почувствовали облегчение. Никто пристально не следил за ними, не командовал, не требовал соблюдать этикет.

Исключением был Араксан, который мог выходить из своего укрытия только ночью, чтобы справить нужду. Это было для него непривычно: в тюрьме он мог мочиться в любое время. Но тяжелее всего ему давалось сидеть в новой тюрьме, да еще в такой тесной, что тело затекало до изнеможения. Каждое движение отдавалось еще большей пыткой, но он терпел. Джоан вместе с Эриком помогали ему выбираться из-под сиденья, и парень изо всех сил сдерживал себя, чтобы не закричать от боли, когда кровь начинала нормально циркулировать по телу.

Джоан тоже пришлось нелегко: с ней отправили только одну служанку, которая вряд ли могла защищать, поэтому ее всегда в лесок сопровождал пес. Он радостно вилял хвостом, но, когда они скрывались с посторонних глаз, хохотал что есть мочи, пока она пряталась в кустах.

Фред не понимал, откуда взялась такая послушная большая собака, но Эрик лишь отмахивался – говорил, что это пес Джоан и пришел вместе с ней из леса, что он всегда был в замке, просто на него не обращали внимания. Отчасти Эрик знал, что врать другу нехорошо, но, с другой стороны, Уильям и правда пришел из леса. Неоднократно играл с Фредом в азартные игры, гулял ночи напролет, ну а остальные детали про превращения уточнять пока необязательно.

Джоан часто садилась верхом на рыжего коня, чтобы проветриться и отдохнуть от скучной езды в карете, хотя Эрик развлекал ее как мог. Они уже не смотрели друг на друга с холодным презрением, но Джоан постоянно подчеркивала, что все еще помнит его проступок А Эрик не хотел ее добиваться, привыкнув к тому, что девушки сами прыгают к нему в постель, но, с другой стороны, ему нужны наследники.

Когда половина пути была пройдена, в один из безоблачных дней к Джоан верхом подъехал Эрик. Он указал на каменную статую лошади, которая разделяла территорию двух королевств. Наконец они ступили на земли Элрога. Они выехали на тракт, где справа разрастался лес, а слева раскинулись луга, открывая вид на далекие скалы.

– Вернемся в карету? – предложил Эрик.

– Давай еще немного прокатимся? – ответила Джоан, на удивление, пребывая в хорошем настроении.

– Как скажешь, но я немного подустал. С утра без остановок.

– Можешь слезать. Я не устала.

Внезапно Джоан остановилась.

– Ну уж нет. Ты же не хочешь, чтобы я опозорился перед моими людьми? Что случилось? – Он уставился на нее и, догадавшись, что она его не слышит, позвал: – Джоан?

Она прижала палец к губам, призывая его молчать.

Громкий лай собаки нарушил тишину, и конь под Джоан начал ржать и рыть копытами землю. Все остальные лошади повторили за ним, будто предчувствовали опасность. Лай Уилла впереди еще сильнее сеял панику.

– Останови солдат! – крикнула Джоан, озираясь по сторонам. Скрывавшая лицо вуаль мешала видеть, но снять ее она по-прежнему не могла.

– Что? Не наглей, Джоан, – возмутился Эрик.

– Делайте, что говорю. Приготовиться к бою!

Джоан проскакала немного вперед по тракту и, остановившись возле кареты, уставилась вглубь леса. Солдаты обнажили мечи, но они ничего не видели, пока у ног Рогоса не свалился первый рыцарь, пораженный в горло арбалетным болтом.

Воцарилась суета. Никто не понимал, кто их атакует,