Святилище кровавой луны - Зиан Шафер

Я прикусываю язык, заставляя себя сосредоточиться на движениях руки и смотреть на танцующие огоньки на лезвии, заставляя себя игнорировать разряды тока, пробегающие по моим венам, или экстаз, пробуждающийся к жизни у меня между ног от одного прикосновения.

– Хорошо, – мурлыкает он, проводя рукой выше по моему бедру. Моя душа словно раскачивается, у меня кружится голова от прикосновения Гидеона ко мне. Моя рука на мгновение дергается, теряясь в его прикосновении, прежде чем я успеваю опомниться. – У тебя все так хорошо получается, дорогая.

Жар приливает к моим щекам, когда его рука продолжает подниматься все выше и выше. Я сглатываю комок в горле и еле сдерживаюсь, чтобы не пошевелиться на своем сиденье.

«Мы в таверне. Кто-то может увидеть», – говорю я, затаив дыхание, вцепившись свободной рукой в сиденье под собой.

Я вскрикиваю, когда его палец касается того места, где у меня ноет больше всего. Внезапно мне становится невыносимо жарко в кожаных штанах, и вся моя одежда, покрывающая кожу, кажется слишком плотной, когда греховный жар взрывается внутри меня. Я сжимаю свой клинок, пытаясь выровнять дыхание, когда его большой палец начинает описывать медленные круги, заставляя комнату вращаться и сжиматься, пока все, что я чувствую, – это он.

Его губы ласкают нежную кожу моей шеи, медленно поднимаясь. Его зубы задевают мою кожу, и я проигрываю борьбу с собой, начиная извиваться под ним. Он мрачно усмехается мне в ухо, и мне приходится сдерживаться, чтобы не застонать еще сильнее.

– Прикажи мне остановиться, – шепчет он, усиливая давление на то место, которое в этом нуждается.

Моя душа словно кричит от блаженства, угрожая мне не отвечать ему. Он начинает покрывать мягкими поцелуями мой подбородок, останавливаясь как раз перед тем, как его губы встречаются с моими собственными. Моя хватка на клинке начинает дрожать, поскольку мне требуется все мое мужество, чтобы не повернуть голову и не покончить с этим одним поцелуем.

– Скажи мне, что тебе это не нравится, – выдыхает он рядом с моими губами, прижимаясь своим носом к моему. Я стараюсь оставаться совершенно неподвижной на случай, если кто-нибудь посмотрит в мою сторону и увидит, что я полностью раскраснелась.

– Не нравится, – шепчу я, не веря собственным словам, поскольку всякая надежда возобновить движение клинком испаряется. Он нажимает сильнее, и у меня перехватывает дыхание, когда я вцепляюсь в сиденье так, словно это мой единственный шанс на спасение.

– Я тебе не верю. – Он проводит по мне большим пальцем и трется костяшкой о самый мой эпицентр. Я зажимаю рот рукой, чтобы не издать ни звука. – Никто не может увидеть, что я с тобой делаю.

Он нежно целует меня в шею, что совершенно не соответствует напору его прикосновений внизу. Я прикусываю нижнюю губу, когда дыхание становится коротким и отрывистым. Холодный пот выступает у меня на лбу, поскольку становится почти невозможно себя контролировать.

Все в этом кажется таким неправильным и таким правильным одновременно. Я не хочу, чтобы это прекращалось. Я жажду каждый дюйм его тела. Я хочу все, что он готов предложить. Его запретные прикосновения и порочный шепот – я не осознавала, что он – все то, чего я жаждала. Но самое ужасное из всего этого: его хочет не только мое тело.

Тихий стон срывается с моих губ, когда его большой палец замирает.

– Скажи мне, если я встану перед тобой на колени под столом и полакомлюсь таким… изыском, ты сможешь скрыть это от всей комнаты?

– Гидеон, прошу, – шепчу я, слегка качая головой, несмотря на сумасшедшее желание – нет, потребность в том, чтобы это произошло. – Нам не следует. – В ту самую секунду, когда эти три слова слетают с моих губ, я жалею, что не могу забрать их назад.

Раскаленный воздух вокруг нас исчезает, и он отстраняется от меня, не сказав больше ни слова, погружая нас в тишину. Я оставляю в покое клинок и начинаю покручивать кольцо Сэйи, желая, чтобы что-то еще заполнило пространство между нами, и ноющий голод, которым он наградил меня, поглощает мой разум.

Никто не мешает нам ворваться в гостиницу в исступлении, но я знаю, что одной ночью под простынями это не закончится. Я захочу большего, того, что ни один из нас не в состоянии дать, только не тогда, когда наши пути сразу после этого разойдутся. И особенно не тогда, когда мы будем самой разыскиваемой парой в королевстве: Дочь Кровавой Луны и оружие.

«Боги, где, черт возьми, Та’нола», – шиплю я про себя, бросая взгляд на часы, которые показывают начало восьмого.

Я прочищаю горло, пытаясь придумать, что бы сказать, когда входит ворен с высоко поднятыми бивнями цвета слоновой кости. Несмотря на мороз, на ней нет ничего из теплой одежды, лишь кожаная жилетка, чтобы продемонстрировать свои рельефные мышцы и покрывающие их татуировки. Ее зеленая челка подпрыгивает при каждом шаге, сквозящем развязностью, когда она одаривает меня своей обезоруживающей улыбкой. К ее спине пристегнут топор. И вся она – само воплощение порока.

Она швыряет свой топор на стол, и некоторые люди вокруг вскакивают, хватаясь за оружие. Она хмыкает в ответ, обнажая свои длинные клыки, и опускается на сиденье, закидывая ноги на скамью.

– Давненько мы не виделись, деточка. – Та’нола самодовольно ухмыляется, прежде чем крикнуть, чтобы ей принесли эля. Ее грубая и беспечная манера успокаивает меня, и я наконец чувствую себя достаточно комфортно, чтобы отпустить кольцо. – Ты наконец приняла мое предложение?

Гидеон искоса посматривает на меня, и я покачиваю головой.

– Как бы мне ни хотелось, в данный момент я волк-одиночка.

– Так вот почему я не наблюдаю блондинчика поблизости? – фыркает она с отвращением.

– Я привязала его на улице, чтобы ты отвела его домой. – Я ухмыляюсь, еще больше расслабляясь, когда моя рука находит кожаную рукоятку ножа и крутит его в пальцах, как в танце.

– Он бы не вернулся целым и невредимым, если бы ты это сделала. – Ее смех сотрясает мои кости, пугая людей за стенкой.

Кувшин с элем приземляется на стол перед ней, и я поднимаю взгляд на того самого эльфа, который больше не улыбается. Вместо этого его лицо искажено натянутой насмешкой и метающим молнии взглядом, направленным на ворена.

– Твоя мамочка все еще должна мне денег, – спокойно говорит она, складывая руки на животе. – Лучше бы ей заплатить, прежде чем она узнает, что случается с людьми, которые переходят мне дорогу. – Она достает кинжал из ремешка на бедре и начинает ковырять им в зубах. Мой взгляд скользит по эльфу, пока я сижу