Неправильная невеста. Сердце Стужи - Алекс Найт

трудом сдерживая внутреннее напряжение. Мой дом обращён в камень, как и остатки рода. Моё положение в обществе – лишь пустой звук. Теперь я могу быть интересна только как дочь погибшего конунга, красивый трофей без приданого, но с древней родословной. И Сердцем Стужи. Только известно ли о нём Андреасу? Я была склонна к положительному ответу, слишком уж он любезен. Но, кажется, ещё не разучилась надеяться на лучшее, хотя дорога показала, что планирование, осторожность и расчёт – более надёжные спутники беглянки с желанным многими даром.

– Вы сможете отдохнуть, расслабиться. Надеюсь, вечером отужинать с вами, – последние слова он проговорил с лёгким нажимом, давая понять, что не хочет слышать отказа.

– Если я буду хорошо себя чувствовать, – кивнула я. Может, тело и не реагирует на холод, но вдруг к вечеру меня свалит горячка. – Мы продрогли, – напомнила ему.

– Я вас провожу, – спохватился он, бросив несколько растерянный взгляд на мою сумку.

Пожав плечами, я передала её ему. Раз настаивает. Андреас сохранил невозмутимость на лице и выразил готовность донести мои вещи. Мне снова послышался смешок Рикарда.

Мы двинулись вглубь замка. Андреас с напускным интересом расспрашивал меня о тяготах дороги, но лишь в общих чертах. Густав отправил вперёд вестника, который наверняка принёс полный отчёт обо всём, что успел выяснить. Миновав широкие коридоры, украшенные статуями и гобеленами, мы свернули на лестницу, когда остальных повели дальше.

– Разве моих спутников расположат не рядом со мной?

– Ваши покои в крыле ярла. Они больше соответствуют вашему статусу. Вы сможете увидеться позже, когда отдохнёте с дороги.

Мой статус был сомнительным. Я лишь сирота с сильным даром без поддержки рода. Но Андреас относился ко мне как к равной, будто мой отец жив. Только я не могла понять, из вежливости и участия или только в стремлении расположить к себе. Возможно, оба варианта верны. Но последнее ему не удалось. Меня насторожило разъединение со спутниками.

Андреас проводил меня до покоев. Просторных, оформленных со вкусом. Лишь чуть менее роскошных, чем мои комнаты дома. Здесь он примостил мою сумку на стуле и, попросив хорошо отдохнуть перед ужином, удалился. Как-то осмотреться не удалось. Меня сразу окружили слуги. Помогли стянуть влажную одежду и провели в купальню, где отмыли до скрипа. Дома я предпочитала пользоваться минимумом обслуги, а в пути научилась ухаживать за собой самостоятельно. Потому щебечущая вокруг стайка девушек слегка дезориентировала. Мне даже решили покрасить волосы, вернуть им прежний цвет. Удивительно, что Густав сообщил о такой мелочи, а Андреаса заинтересовал этот момент. Но я позволила. Саму раздражала вынужденная смена образа.

Вскоре из зеркала на меня вновь смотрела черноволосая девушка. Худощавая, жилистая, с заострившимся лицом и колючим взглядом, будто Стужа поселилась и в нём. Цвет вышел темнее моего, насыщеннее, что делало кожу почти белой на его фоне. Но внешность мало волновала. После принятия ванны я в любом случае выглядела лучше, чем все эти долгие дни и недели скитаний. Полноценно искупаться выдавалось редко. А про себя я вспоминала вечер в прогретой подземным теплом воде в объятиях Холгера. И только грезы из прошлого прибавляли румянца бледному лицу.

Меня оставили одну на несколько часов, которые я провела, осматривая комнаты и лёжа на мягкой перине. Встретиться с друзьями мне не позволили, сославшись на то, что они отдыхают. Это ещё больше настораживало, но я не подавала вида. Рано бунтовать, надо сначала понять, какие планы у Андреаса.

Позже вновь пришли служанки, чтобы помочь мне подготовиться к ужину. Меня облачили в дорогие одежды по традициям Эрфолка. Белоснежное нижнее платье с длинными рукавами, вышитое по всей ткани перламутровыми узорами. Сверху изумрудный сарафан, прихваченный плетёным ремешком. На ногах удобные туфли. Волосы собрали пышной косой и пустили её вокруг головы короной, чтобы компенсировать сократившуюся дорогой длину. Придирчиво осмотрев себя в зеркале, я горько хмыкнула. Привычный в прошлом образ сейчас казался чуждым. Потому я добавила ему что-то настоящее: повесила на пояс болас, проигнорировав изумлённые вздохи служанок. После этого меня повели на встречу с Андреасом. Я надеялась осторожно поговорить с ним, узнать о планах в этой войне и на меня. Выяснить, чего стоит опасаться, но меня ждал сюрприз.

Слуги распахнули передо мной двойные двери, ведущие в тронный зал. Музыка, которая доносилась издали, зазвучала громче, как и голоса гостей. Мужчины и женщины в дорогих одеждах восседали за длинными столами, общались, ели, пили и смеялись. Слуги разливали по кубкам золотистый мёд, разносили исходящее паром жареное мясо и фрукты. Это когда народ провинции и беженцы не могут позволить себе купить и зачерствелого ломтя хлеба из-за непомерно высоких цен.

– Эрика! – заметив меня, Андреас поднялся из-за стола, привлекая ко мне взгляды присутствующих.

Место слева от него пустовало, видимо, ждало меня. Справа сидел Диярви, советник прежнего ярла. Удачно он решил остаться в столице. Наверное, он и помог Андреасу удержать власть.

Новый ярл вышел из-за стола и направился ко мне. Гордо выпрямив спину и вскинув подбородок, я растянула на губах сдержанную улыбку. За спиной ни рода, ни прошлого богатства, но мама учила сохранять достоинство даже при самом неудачном раскладе. В пути я отточила свои навыки, полученные на полигоне. Пора проверить, так ли хорошо я освоила и её уроки.

Андреас взял меня за руку и провёл к столу. В честь пира он облачился в дорогой наряд, за ним по полу волочился подбитый белоснежным мехом плащ. Пурпурные одежды подчёркивали яркие волосы, оттеняющие приятное лицо. С губ не сходила улыбка. И взгляд изменился. Появился в нём мужской интерес. Теперь, видимо, я соответствовала его вкусам.

Ярл подвёл меня к креслу слева от своего, пододвинул его и помог мне сесть. Мимолётно прихватив выбившуюся из моей причёски короткую прядь, он растёр её между пальцами и заправил мне за ухо. Так демонстративно и быстро, что я лишь коротко вздохнула от неожиданности.

– Выпьем за Эрику! – провозгласил он, поднимая золотой кубок, украшенный драгоценными камнями.

– За Эрику! – вторили ему разряженные гости.

На них было так много золота и драгоценностей, что от их блеска рябило в глазах. На лицах всех играли улыбки: слащавые, фальшивые, у многих напоминающие больше оскал.

Подхватив свой кубок с медовым напитком, я лишь коснулась его губами. Не стоит туманить мысли.

Вновь полилась музыка. После тоста гости будто ещё повеселели, а атаки любопытных взглядов усилились настолько, что стало гореть лицо. Я успела отвыкнуть от такого внимания.

– Угощайтесь, – нежно улыбнулся Андреас, – в пути, наверное, не было возможности нормально поесть.

Кажется, он успел