Вандал (сборник) - Андрей Посняков

– Это… гм… Может, просто краска пролилась?

– Может… а может – и не краска. Да что вам говорить – небось и сами помните.

Все замолчали… вспомнили Тунис, Средиземное море… и странное научно-исследовательское судно с внезапно вырвавшимся из его антенн изумрудно-зеленым лучом, после которого… После которого, собственно, все и очутились… там, в пятом веке!

– Так ты думаешь… – тихо прошептала Катя. – Тот парашютист тоже, как мы тогда…

Нгоно взволнованно потер руки:

– Этот парень, художник, сказал, что парашютист вдруг как-то внезапно исчез – вот только что был, и – сразу нету… Впрочем, я позвонил в комиссариат, вызвал наутро подмогу – глядишь, парашютист и отыщется.

– Очень бы хотелось, – Александр усмехнулся и разлил по бокалам остатки водки. – Мы с Катей тоже там завтра будем – очень уже хочется осмотреть панораму, сходить на кладбище…

– Ну, тогда там и увидимся, – рассмеялся стажер. – Правда, я буду не сам по себе, а с инспектором Мантину – это мой начальник, очень, я бы сказал – своеобразный человек.

«Своеобразный человек» оказался непрестанно изрыгающим проклятия господином в синих, вытертых джинсах и грязно-белом джемпере, коренастенький, круглолицый, с седыми кудрями и короткой шеей, он проявлял прямо-таки кипучую энергию: куда-то звонил, бегал, распоряжался, кричал…

– Гоно! Гоно! Чем вы там занимаетесь, черт побери?

Гоно – с ударением на последний слог – так здесь все называли Нгоно.

– Так мы тут измеряем…

– Я вижу, что измеряете – а какого черта? Ищите лучше следы! Во-он туда пробегитесь, к той вон, скале… ножками, ножками… Сторожа опросили? Нет? Так какого ж черта? И что, что тот дома! Мало ли что он там отдыхает. Вызвать! А не явится, так вломиться самим, да так, чтоб мало не показалось! Кинолог где? Как – у моря? Я вижу, что у моря. Что он там делает со своей собакой – по-моему, так прогуливается, разрази их дьявол, что-то этот неспешный променад не очень-то похож на работу. Сходите к нему, Гоно, поторопите – скажите, пусть к скалам идет и пошарит во-он в тех кусточках… Это что еще за троглодиты? Вижу, что туристы. Спрашиваю – какого черта они здесь делают? Какая, к собачьим чертям, панорама? Открыта уже… Так закройте ее в задницу! И быстро у меня! Жаловаться будут? Пускай! А ты, Гоно, запомни – не жалуются на тех, кто не работает. На меня вот постоянно жалуются… потому что я работаю, а не просиживаю штаны, как те бездельники в комиссариате, можете им, при случае, так и передать, да они и так знают мое о них мнение. Ну, что ты стоишь, как пень, господин стажер?! Иди живо, прогони туристов… И кинологу, кинологу не забудь сказать. О, это ж не собака! Это ж – крокодил! Чего она в воду-то полезла? Что ей делать в воде, что она, рыба? Гоно, ты здесь еще? А какого ж черта? Где постовые, постовые где? А, вот они, бездельники… А ну-ка, идите сюда, черти! Ну, что пялитесь? Живенько убрали отсюда туристов. Что? А, пускай потом жалуются – мы тут не в песочнице играем, а, между прочим, исчезновение человека расследуем… то есть, я имею в виду – ищем. Гоно!!! Я сказал – живо!

Опершись на парапет бетонного капонира, Александр не без любопытства наблюдал кипучую деятельность инспектора Мантину, наблюдал до тех пор, пока постовые не попросили всех покинуть панораму во исполнение приказа начальства. Просили вежливо, но вполне настойчиво – и хвост туристов потянулся от скал и воронок на американское кладбище. Туда же пришлось отправиться и Саше с Катериной, тем более что ничего интересного среди скал они не разглядели. Разве что пару дотов были закрыты на реставрацию – о чем красноречиво свидетельствовали таблички с названием производящей работы фирмы. Фирма называлась красиво – «Подрядно-строительная организация реставрационных работ «Немезида». «Немезида»! – вот так-то! Не какое-нибудь там СМУ!

Правда, самих реставраторов что-то было не видно. Бездельники – как непременно выразился бы про них кипучий начальник Нгоно.

Александр все же задержался у самой тропинки, обернулся, силясь представить – откуда бы мог вырываться луч? Получалось, что вроде бы как ниоткуда. Прямо из скалы, что ли?

– Парашют! – показывая вниз, на песчаную отмель пляжа, вдруг закричал кто-то из оцепления. – Они нашли парашют! Вон-вон, собака из воды тащит!

– Да отберите вы от нее, наконец, вещдок, черти вам в задницу! Я кому говорю, отберите! Это ж не собака, это ж – крокодил!

Ну вот, – слабо улыбнулся Саша. Вот и парашют нашелся. А его бедняга-хозяин утонул, видно. Не повезло. Ладно, тем и лучше – не будут разные гадости в голову лезть. Лучи всякие…

Быстро догнав жену, молодой человек деловито зашагал к американскому кладбищу.

А Нгоно они пригласили поужинать, не одного – вместе с инспектором, вот прямо на яхту и пригласили. Насчет инспектора – это была Катина идея, типа вот, пусть Нгоно налаживает с начальством неформальные отношения, в дальнейшем они очень даже пригодятся. Кто б сомневался?!

Только вот инспектор Андре Мантину вблизи оказался еще невыносимей, чем издали!

За столом он говорил все так же громко и все так же ругался, правда, иногда спохватываясь и целуя Катерине ручку толстыми мокрыми губами.

– Не знал, не знал, что у моего подчиненного такие друзья! Целый профессор! Ну, надо же! И еще – русские! Вы правда из России?

– Из Антарктиды. Водку будете?

– О, водка, водка!

Полицейский явно обрадовался – как выяснилось, нашлась в нем и хорошая черта: инспектор оказался не дурак выпить.

– Хорошая водка – да! Холодная, ах! Парашют? Какой парашют? Ах, тот… Да нашли, нашли, вытащили… эта хвостатая сволочь его чуть было на куски не порвала! Не кормят ее, что ли? Это ж не собака – это ж крокодил!

В широких ноздрях представителя уголовной полиции департамента Кальвадос росли сивые волосы, темные, чуть раскосые, глаза цепко смотрели на собеседников, круглое лицо разрумянилось – то ли от выпитой водки, то ли от ругани, впрочем, может быть, инспектор и от рожденья был таким краснощеким.

– Что скажешь, дружище Гоно? Тот парашют?

– Тот, – Нгоно согласно кивнул. – Красный, с желтыми нормандскими львами.

– Сам ты красный с желтыми львами! – неожиданно рассердился инспектор. – Из этого еще вовсе не следует, что парашют – тот. Мало ли таких парашютов? Вот свози его на опознание в этот, как его… в Уистреам…

– В Порт-ан-Бессен, господин инспектор.

– Вот-вот. Свози! Пусть они его там опознают, составишь протокол, все оформишь, как надо. А потом подъедешь в Байе, к антиквару… ну, ты знаешь.

– К Жану, что ли?

– К нему, – инспектор Мантину снова недовольно поморщился и, словно ища сочувствия, посмотрел на профессора. – Нет, ну нельзя на недельку в отпуск сходить! Этот чертов Гоно столько карманных краж накопил – к зиме не расхлебаться! Поедем, поедем в Байе, потрясем этого барыгу Жано. Дьявол! Он же нас знает… гад… крокодил зубастый… А вы, мадам Катрин, случайно, в Байе не были?

– Случайно нет! – Катя весело рассмеялась, по всему чувствовалось, что общаться с инспектором ей нравилось, пожалуй, единственной из всех присутствующих.

– Там такой собор, уммм! – месье Мантину закатил глаза. – Кафедраль! А еще ковер! Гобелен знаменитый. Черт знает, какой длинный!

– Вышитый королевой Матильдой, – улыбнулась девушка. – Или, скорей – герцогиней. А что, Саша, съездим, посмотрим? Мы ведь собирались. Тем более – любезнейший месье инспектор нас туда довезет… Ведь довезете, месье?

– О, конечно, конечно! Такая любезная и мудрая мадам… и очень-очень красивая! Не беспокойтесь, привезем и все покажем… А вы нам с Гоно кое в чем поможете. Так… чуть-чуть. Собственно, вам и делать-то ничего не придется. Просто зайдете в одну лавку да кое-что спросите. Это ведь нетрудно, правда?

Короче – уговорил. Саша, правда, морщился, да супружница настояла:

– Ну, милый… ну, давай, поможем, – Катя уже болтала на русском. – Этот господин такой милый… на нашего участкового дядю Лешу похож, был у нас такой в поселке, сейчас на пенсии. А люди до сих пор уважают! Тем более, нам же все равно – в Байе. Ну, как же – быть в этих местах и не полюбоваться знаменитым гобеленом! Завоевание Англии герцогом Вильгельмом Нормандским…

– О, да, да, – охотно поддакнул инспектор. – Гийом ле Конкеран! Бренд!

Глава 3. Немезида

если остаться, сможет ли он

оплакать умерших?

Жан-Мари Ле Сиданер. «Баллада о нерешительном возвращении»Нижняя Нормандия. Департамент Кальвадос. Байе – Арроманш

Антикварная лавка располагалась на одной из центральных улочек города с древней славой, рядом с сувенирным отделом, да, собственно, сувениры продавались и здесь, и в большом количестве. Все изображали сцены со знаменитого гобелена – здешнего бренда номер один – брелки для ключей, открытки, магнитики, даже подушки.