Вандал (сборник) - Андрей Посняков

– Здорово! – от всей души произнес полицейский.

Глаза мальчишки блеснули:

– Вам правда понравилось?

– Правда. А могу я этот рисунок взять… ненадолго?

– Да хоть навсегда берите! – радостно воскликнул художник. – Дайте только я подпишу… Вот так – Ж-И Фернье!

– Спасибо! – искренне поблагодарил Нгоно. – И за помощь спасибо. И за рисунок. У себя в кабинете повешу… или даже дома.

Парнишка заулыбался:

– Я рад. Нет, правда! Вот, в прошлом месяце случай был. Иду я как-то…

– Ну, так я пойду, Жак-Ив! Пора… еще много работы.

– Да-да, конечно. Всего вам хорошего, удачи.

– И тебе того же!

Славный мальчуган, – думал помощник инспектора уже в машине. И приметливый какой – одно слово – художник!

В Пуант-дю-Ок – так назывался мыс и часть побережья, по большей части ныне превращенная в музей под открытым небом – Нгоно добрался уже вечером, часов в восемь – до этого заезжал к «Дюгесклену», ждал Башу. Однако хитрый румын так и не появился, и стажер на то плюнул, да покатил к мысу.

Что он хотел там найти? Парашютиста? Так, если б тот оказался жив – его бы давно подобрали. А если утонул – море вынесло бы на берег если и не сам труп, то уж парашют – точно. Заметили бы, подобрали – там всегда полно зевак, да и мемориал рядом – охрана уж наверняка есть или, по крайней мере, сторож.

Бросив машину на стоянке, Нгоно пошел в мемориал, поговорил со смотрителем – правда, безрезультатно. Было поздно и все экскурсии уже закончились, так что господин Амбабве вышел к немецким укреплениям в полном одиночестве, не считая заходящего солнца и выплывшей в небо луны, такой же одинокой, как помощник инспектора. Признаться, это местечко впечатляло! Пожухлая трава, каменистая почва, скалы.

Воронки, бетонные капониры, пушки, колючая проволока… И – далеко внизу – бушующая кромка прибоя. Да, несладко пришлось рейнджерам в сорок четвертом – и сейчас-то пробуй-ка, заберись с моря на эти скалы! А тогда – под градом снарядов и пуль? Однако если парашютист приземлился неудачно… А очень может быть! Тут и сам черт ногу сломит! Конечно, был бы жив – закричал бы, услышали. А если ранен? Потерял сознание, и…

Хорошо бы завтра обыскать все, прямо с утра, как посветлеет. Позвонить в комиссариат, попросить помощи – людей главным образом, но, хорошо б и собачек. Да, с собачками-то враз бы нашли тело, живое там оно или мертвое. Хм… парнишка сказал – исчез! В таких скалах исчезнешь, запросто!

Нгоно достал из прихваченного с собой дипломата рисунок. Ну – вот он, мыс, затянутый колючей проволокой… наверное, в целях профилактики несчастных случаев. А вот – параплан. Парит этак безмятежно как раз над мысом. Впрочем, Жак-Ив говорил – парашютист далековато до мыса кружил, скорее – над морем. И исчез внезапно. Куда? Ни с того ни с сего просто упал в воду?

Осторожно перебравшись через колючую проволоку, молодой человек подошел к самому склону… нагнулся… Да-а-а… прямо скажем, трудновато было штурмовать этот райончик!

Что-то хрустнуло сзади, и Нгоно, как опытный охотник, резко отпрыгнул влево, совершенно машинально… Чья-то темная фигура, не удержав равновесие, полетела вниз, в пропасть… Да, можно сказать и так – в пропасть. Вопль отчаянья отразился от скал и тут же затих, словно бы захлебнулся кровью.

Выхватив из кармана фонарик – маленький, размером с палец – молодой человек посветил в темноту, постепенно осознавая, что на месте упавшего должен был быть он сам! Хорошо – охотничий инстинкт не подвел, а был бы на месте Нгоно обычный полицейский… лежал бы сейчас внизу с переломанными костями.

Внизу…

Посветив вокруг, стажер отыскал тропинку, ведущую в обход скалы вниз, к морю, и быстро пошел по ней, стараясь не споткнуться – запросто можно было сломать себе шею… чего, видимо, и хотел неизвестный. Кто б это мог быть? Да кто-то из местной гопоты, тут и думать нечего! Заприметил одинокого человека, спутал с туристом, решил столкнуть да ограбить… Вот только не повезло бедолаге! Ладно, ладно… скоро уж будет видно – кто. Может быть даже – кто-то из людей Мориса. Тогда было бы здорово, если он еще жив… Если повезло – упал на песок… Ага!

Спустившись, Нгоно выскочил из-за скалы на песок… и тут же закрыл глаза рукой – впереди вдруг вспыхнуло море! Волшебное сияние поднималось из самой пучины, волны сверкали, словно бы отражая сияющее солнце, однако нет – это был их собственный свет, идущий откуда-то изнутри, облизывающий и заставляющий светиться камни и белую пену прибоя. Лизавшие узкую полоску пляжа волны казались огненными пылающими языками… будто кто-то разлил в море бензин, поднес спичку…

Стажер машинально отпрянул… и тут же рассмеялся: ну, конечно же! Флюоресценция моря! Не столь уж и редкое в здешних местах природное явление, еще Виктор Гюго наблюдал его в Изиньи… Вот и Нгоно, можно сказать, повезло! Даже – два раза: со скалы не столкнули, и вот, увидел такое чудо!

Плохо вот, некогда сейчас было спокойно стоять, любоваться… пора было делать дела. Вздохнув, молодой человек убрал ненужный фонарик и зашагал к скале, маячившей на фоне синего звездного неба острым матово-черным рогом.

Ага… куда-то сюда и упал незадачливый незнакомец… ну да – вон и следы… Следы! А ведь повезло! Упал на песок, не повредился, уковылял куда-то… И не мог, никак не мог, далеко уйти!

Идя по следам, Нгоно нырнул за скалу и снова включил фонарик, поднимаясь вверх по узенькой и опасной тропке. Шел осторожно, прислушиваясь… Чу! Где-то наверху послышался шум мотора!

Стажер прибавил шагу, выбрался на скалу… заметив удаляющиеся огни автомобиля.

Черт!!! Упустил! Бежать к автостоянке? Нет смысла – слишком уж далековато. Однако этот ночной черт большой наглец – заехать на авто прямо к мемориалу. Тут и дороги-то нет – одни пешеходные тропы. Судя по красным огонькам – именно по ним авто и едет, во-он, видно, как огибает воронки, сохраненные с сорок четвертого года.

А что же сторож? Да нет здесь никакого сторожа, слишком уж велика площадь. Ладно… Завтра, все – завтра. А сейчас… его ведь, в конце концов, ждут!

Нгоно улыбнулся и, оглянувшись, бросил последний взгляд на дикое, охваченное неземным сиянием море.

Глава 2. Гости

Пробило полдень, вернулся ли этот путник?

что он здесь ищет?

Издали кажется: он, одинокий,

ищет потерянное.

Жан-Мари Ле Сиданер. «Баллада о нерешительном возвращении».Нижняя Нормандия. Департамент Кальвадос. Грэндкамп-Мэзи

– Ой, ой, как там здорово! – Катя – молоденькая, лет двадцати или чуть – чуть-чуть! – женщина с ярко-голубыми, как грозное грозовое море, глазами, восторженно закричав, заглянула в каюту. – Ну, что вы здесь сидите-то, мужички? Вылезайте, посмотрите – красотища какая! Море – прямо горит! Господи, да идите ж на палубу, успеете еще выпить! Ну, Саша!

Мускулистый молодой человек в полосатой матросской майке, кареглазый, похожий на одного знаменитого артиста, шатен с небольшой шкиперской бородкой и татуировкой в виде штурвала и ленты «Товарищ» на левом предплечье, ухмыльнулся и поставил стакан на стол.

– А кто тебе сказал, что мы тут пьем, солнышко? Мы это так… разминаемся. Верно, месье профессор?

Профессор, доктор Фредерик Арно, тоже улыбнулся и, пригладив растрепанную седую шевелюру а-ля Альберт Эйнштейн, встал.

– И в самом деле, господа, пошли, посмотрим! Явление того стоит. Все равно ни Луи, ни Нгоно еще нет.

– Этого Луи только за смертью и посылать, – поднимаясь, шутливо пробурчал Саша.

– Что-что? – обернувшись, не понял профессор. – За какой смертью?

– Это такая русская идиома, господин доктор, – с улыбкой пояснила женщина. – Означает – что мы уж слишком долго ждем.

– Да, да, вы правы, – кивнул господин Арно. – Ждем уже больше часа. Думаю, это не Луи… это Нгоно виноват… он же все-таки полицейский!

– Полицейский?! – молодые люди изумленно переглянулись. – Это как же так? А мы-то думали – он едва гражданство получил и работает… дай бог, каким-нибудь дворником!

– О, это длинная история, – выходя на палубу, рассмеялся профессор. – Как-нибудь он вам сам расскажет. Может быть, даже сегодня… если вы спросите. Ого! И в самом деле – красиво!

Да, море горело! Мало того – сияли, переливались, горели стоявшие в заливе суда, и проплывающие мимо лодки… с сияющих весел которых срывались в огненное море горящие капли!

– Смотрите – словно маленькие звездочки! – щелкая фотоаппаратом, восхищенно воскликнула Катя.

Она говорила по-французски, говорила очень хорошо, лучше, чем Саша, хотя и тот перед этой поездкой поднатаскался, но все же английский он по-прежнему знал куда лучше.

– Здорово, – Катерина опустила фотоаппарат, и Александр невольно залюбовался женою – стройненькая, в белой короткой маечке и голубых шортах, она выглядела сейчас так аппетитно, что… какое там, к черту, море! Ну сверкает, ну светится – да и пес с ним!