Дети города-героя - Ю. Бродицкая

уже считал: три дня, два, один…

Председатель фабкома радостно кивнул Ваньке и посмотрел на Витьку Некрасова — тот сидел рядом.

— А медаль дадите? — спросил Витька.

— Дадим! — улыбнулся председатель и ударил ладонью по колену. Да он совсем молодой, этот председатель, совсем еще парень!

— Ну вот, Паша, — обернулся он к бригадирше, — а ты говорила…

Бригадирша сидела в углу, сцепив руки на коленях. Она кивнула на наши запасы:

— Во кулаки. Гляди, сколько натаскали.

Председатель махнул рукой:

— Да брось ты, Паша! Они премию заслужили…

Володька встал:

— Остаюсь.

Теперь Женькина очередь. Потом моя. Если бы кто знал, как я хочу домой, к маме!

Женька тянул волынку. Под Женькиной койкой в ряд стояли стеклянные банки с грибами. Женька все лето мариновал грибы и делал аккуратные наклейки: рисовал грибы, писал число, месяц… Как ему не терпелось похвастаться дома своими грибами!..

Женька что-то промямлил.

— Не понял, — сказал председатель.

— Да я как все, — вяло сказал Женька.

— Мы ведь никого не заставляем, мы только просим, — сказал председатель.

Теперь все смотрели на меня. Я встал и хотел сказать громко, но голос мой сорвался, и я пропищал:

— Остаюсь!..

Все расхохотались. Я стоял красный. Одно слово сказать не сумел! Одно слово! И я повторил, нарочно грубым, твердым голосом:

— Остаюсь.

А они хохочут. Тут я увидел, что все смотрят на мои ноги. Я тоже посмотрел на свои ноги — сапоги у меня подвязаны веревочками, чтобы подошвы не отскочили. Тут мне сразу стало легко и весело: все остаются, и я остаюсь.

— Ну, кто следующий? — спросил председатель.

— ★ —

Самый счастливый…

…27 января вечером я выучила уроки и читала книгу. Вдруг по радио передали приказ Говорова.

Ленинград освобожден от блокады! От вражеских обстрелов! Я даже не могу передать, какая радость охватила меня. Два с лишним года я ждала этот день. Я много перенесла за это время. Потеряла родных, близких мне людей, знакомых. Фашисты повесили моего дядю. Моей ненависти не было конца. И вот пришло то время, когда гитлеровцы бегут. Они отступают на всех фронтах. И на Ленинградском. Ленинград салютовал доблестным воинам Красной Армии и Флота.

Я выбежала на улицу. Сердце мое замирало. От радости я даже не могла сказать ни единого слова. На глазах выступили слезы. Изо всех домов выбегали на улицу, смотрели туда, откуда доносились залпы орудий. К небу взлетали фейерверки: зеленые, красные, белые. От радости совсем незнакомые люди стали обниматься и целоваться. И так мы стояли еще долго после того, как отгремели залпы орудий. Я побежала домой. Мне хотелось петь, плясать, кричать: «Дорогие бойцы и офицеры! Спасибо вам от всего моего сердца. Бейте их, гоните! Чтобы они запомнили навек, что Ленинград был, есть и будет Советским! Что никогда русские люди не будут рабами!»

(Сочинение Л. Овчинниковой, 8-й класс 47-й школы.)

Н. Аникиева,

заслуженная учительница РСФСР, бывший директор школы рабочей молодежи № 12 Василеостровского района

Ученическая тетрадь

Синяя ученическая тетрадь с надписью на обложке «1942–1943 год». Мой дневник, который я вела 30 лет назад…

События и люди, как живые, встают перед глазами. Неужели мы все это пережили и остались живы? Неужели действительно были такими героями наши мальчики и девочки? Где они теперь, юные ленинградцы, которые, не зная каникул, праздников, 900 дней работали на заводах и фабриках, учились и принимали самое деятельное участие в обороне города?

1942 год… 8 сентября. Большинство школ закрыто, их здания заняты госпиталями. Жизнь без любимого дела кажется тусклой, неуютной… Вчера пришел ко мне библиотекарь нашей бывшей школы и спросил: не хочу ли позаниматься с одним мальчиком, который сейчас оставил школу и поступил работать на завод. Он непременно хочет закончить седьмой класс. Очень хороший мальчик. Зовут его Алексей Миронов. Ему четырнадцать лет. Я с удовольствием согласилась. Как-то легче будет на душе! Кто знает, когда кончатся все ужасы и жизнь снова войдет в свою колею. Зачем терять драгоценное время и ждать, когда ребята снова смогут учиться в школе.

11 сентября.

Сегодня пришел Алеша. Серьезный, но какой-то грустный. На мой вопрос, почему он так печален, сказал, что недавно пришло извещение с фронта о гибели его отца.

— Я решил оставить школу и заменить отца у станка, — сказал он. — Мама тоже работает на этом заводе, а дома у нас еще две маленькие сестренки. Жаль бросать школу, но иначе ничего сделать нельзя: завод работает круглые сутки. Буду учиться самостоятельно, пройду программу седьмого класса и сдам выпускной экзамен.

7 октября.

Жду своего мальчика. За это время мы с ним успели много пройти по русскому языку и литературе. Уверена, что весной он сможет сдать экзамен. Алеша привел с собой товарища, Всеволода Иванова, который тоже работает на заводе, в одном с ним цехе, и тоже хочет готовиться к экзамену за седьмой класс. Очень славный мальчик. Ему тринадцать лет, он круглый сирота, живет самостоятельно. Просился на фронт, но не взяли. Пришел на завод, где работали раньше отец, мать, брат.

— Если война не кончится к весне, после седьмого класса непременно пойду на фронт! — сказал он.

От Алеши я узнала, что Славик (так он зовет товарища) уже с самого начала войны ведет дневник, отмечает в нем количество тревог, обстрелов и налетов, записывает свои выводы, мысли и чувства. Интересно познакомиться с этими записями!

2 ноября.

Сегодня в библиотеке встретила бывшую нашу учительницу Марию Николаевну, которая сказала, что в городе ходят упорные слухи об открытии в скором времени бывших общеобразовательных школ для взрослых. Неужели это правда? Вот было бы счастье! Но кто же будет там учиться? Взрослые рабочие ушли на фронт или работают дни и ночи на своих заводах. А ребята? Такие, как Алеша и Слава? Вот я обрадую своих мальчиков. С нетерпением ждала их прихода. Пришли, но очень поздно — дежурили на крыше (они живут в одном доме). Сообщили, что ожидаются большие налеты и обстрелы. Ведь скоро ноябрьские дни!

— Ночью опять придется не спать, — сказал Алеша.

— Немцы злятся за Сталинград, чувствуют, что их дело идет к концу! А тут еще наши праздники! Они думают, что будет демонстрация, и собираются нас громить, — добавил Славик.

В этот вечер не занимались: беседовали. Я рассказала насчет рабочих школ. Они тоже об этом слышали.

20 ноября.

Невозможное стало действительным! На Васильевском острове открываются четыре