Дочери богини Воды (СИ) - Шурухина Мария

Мастер, выругавшись сквозь зубы, придержал за рукав профессора, завороженно шагнувшего вперед.

— Стойте, профессор Рин. Если она не хочет, настаивать бесполезно. И когда она так говорит, лучше к ней не приближаться. Так уже бывало, это мы и зовем приступами. Нужно попытаться спугнуть зверя.

Медленно, очень медленно, не отводя глаз от бурой громадины, господин Карпентер нагнулся, нащупал палку возле своих сапог. Так же медленно поднялся, сжимая ее в руке и пряча за спину.

Медведь по-прежнему настороженно за ним наблюдал, переминался на месте с лапы на лапу. Но не уходил и будто даже не думал нападать.

— Ачи, ч-что ты с-собираешься делать?

— Брошу палку. Попаду, я меткий. Вспугну зверя — сам убежит.

— П-плохая идея, — зачем-то озираясь на Роанну, прошептал профессор.

— Предложите лучше! — огрызнулся мастер. — Нет? Не мешайте тогда.

Роанне пришлось немного отступить в сторону, когда господин Карпентер спокойным неторопливым движением поднял руку, размахиваясь, но застыл в нерешительности, услышав воркующий, умиротворяющий и уже нисколько не пугающий голос Лии:

— Все будет хорошо, Лия поможет. Это надо лечить… Лия не знает, как… но придумает. Больно? Потерпи… Хороший мишка, хороший…

Она снова потянулась к зверю худенькой рукой, словно хотела, но боялась дотронуться. Медведь немного переступил лапами, повернулся боком, и Роанна увидела рваную рану у него на спине. Неглубокую, но свежую и кровоточащую.

— Подождите, господин Карпентер, — она потянула мастера за руку с зажатой палкой, мешая сделать бросок. — Смотрите, медведь ранен. В таком состоянии вы его вряд ли вспугнете, только разозлите еще больше.

— Д-девочка п-права, Ачи, — не н-надо принимать п-поспешных решений.

— Поспешных? — взревел господин Карпентер, забыв, что нужно разговаривать тихо. — Не вашу сестру собирается разорвать на части огромный зверь! Предлагает просто стоять и смотреть?

— Т-тише, мой м-мальчик, т-тише, — шикнул профессор. — Н-никто пока не собирается ее р-рвать…

Медведь заворчал и угрожающе оскалил пасть, напуганный громкими звуками.

— Ачи, нет!

Но было уже поздно. Мастер, не имея больше не выдержки, ни терпения, размахнулся и бросил палку. Бросок и впрямь оказался хороший, палка метко стукнула медведя по морде. Зверь взревел, замотал башкой и вдруг встал во весь рост на задние лапы.

— Вы плохие, плохие! — услышала Роанна тонкий девичий визг.

Лия, отпрянула от разъяренного зверя в сторону, сгорбилась на земле, закрыла лицо руками. Плечи ее задрожали.

Медведь, опустившись на четыре лапы, коротко на нее оглянулся и решительно двинулся на путников.

— Роанна, бегите! — крикнул господин Карпентер, вооружаясь очередной палкой.

Роанна никогда не умела быстро бегать, а теперь страх пригвоздил ее к месту.

Поздно дернувшись в сторону, она не пробежала и десяти шагов как споткнулась о корень и упала на мерзлую черную землю, успев выставить руку, чтобы смягчить падение. Руку тут же пронзило болью. Не было ни сил, ни времени посмотреть, что с ней такое. Потому ее туту же ослепила вспышка, шумная возня, крики, рычание зверя. А потом все как будто стихло.

Она во все глаза смотрела, как профессор, вскинув руки вперед, двинулся на медведя. Из его ладоней сочился голубоватый яркий свет, который лучом бил прямо в глаза-бусины шедшему на него зверю. Медведь заворчал, остановился. Поджал лапу. Подобострастно пригнул морду к земле. Затем развернулся и, припадая на одну ногу, двинулся вглубь леса.

Когда профессор, брезгливо стряхивая с рук остатки голубого сияния, повернулся к ним, Роанна все еще сидела на земле, прижав к себе поврежденную руку. Мастер так и застыл с палкой в руке, словно не зная, куда ее теперь деть.

— Вы не должны были этого видеть, — твердым голом произнес профессор, враз прекративший заикаться. — Никогда. Но теперь уже ничего не поделаешь… Ачи, мальчик мой, отомри, на тебя смотреть страшно. Иди, обними сестру. А вы, госпожа Хилл, ничего себе не сломали, надеюсь? Дайте-ка посмотрю.

Он неторопливо подошел к Роанне, присел рядом на корточки. Осторожно взял ее руку — пальцы у него были теплые, даже горячие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ничего страшного, — констатировал он, стягивая с шеи платок и перевязывая им руку. — Растяжение связок и легкая царапина — дома обработаю ее как следует. Холод, два дня покоя, и все как рукой снимет. Да вы и сами можете себя осмотреть и назначить лечение.

— Спасибо, профессор Рин, — тихо пролепетала Роанна. — Не понимаю, как у вас получилось, но зверь ушел. Вы спасли всех нас.

— И вы ничего не хотите объяснить нам, профессор? — вместо благодарности надтреснутым голосом спросил подошедший господин Карпентер. Одной рукой он обнимал и придерживал сестру, которая, несмотря на брошенные прежде в их адрес колкие слова, жалась к нему, как котенок, к спасшему его от злых собак мальчишке.

— Я маг, — просто доложил профессор, помогая Роанне подняться. — Ко всем моим прочим талантам дознавателя, доктора и ученого. И еще… мне хотелось бы ошибаться на этот счет, но я не ошибаюсь. Ачи, твоя сестра — ведунья. А это, поверь, проблема похуже внезапной смены настроения.

Мастер переменился в лице, тревожно взглянул на Лию.

— Пойдемте, — бросил профессор. — Дома я вам все объясню подробно.

Глава 24. Расплата и вознаграждение

Промозглый холод пробрал Калена до костей. Не отрывая глаз, он протянул руку, нащупал теплый шерстяной бок, придвинулся к нему. С другой стороны тоже стало тепло, постепенно он согрелся и начал снова проваливаться в сон. Но скрип петель и глухой стук двери заставил его мгновенно открыть глаза. Осмотрелся — снова в псарне, снова лежит на полу между двумя любимыми волкодавами госпожи. Но что было значительно хуже — он снова видел перед собой черную парчовую юбку.

— Нравится спать с собаками, Кален? — осведомился холодный насмешливый голос.

— Я как бы не знаю, как сюда попал, госпожа, — промычал он в ответ, прячась за пушистым кобелем, обнимая его за шею и не давая ему подняться навстречу госпоже. Кобель радостно вилял хвостом, но слушался и с места не вставал.

— Не знаешь? — спросил тот же, теперь уже язвительный голос. — Возможно вчера, вместо вечерней пробежки, ты выпивал сливовую наливку и играл в кости с Салькой, Ману и Балем?

— Нет, госпожа…

Вчера он исправно пробежал три круга вокруг усадьбы, облился прохладной водой, насухо растерся полотенцем, мимоходом отметив, что жир с боков ушел, а живот, ранее висевший складками, приобрел твердость и некое подобие рельефа.

— Ладно, Засуха с тобой. Вставай. Ты мне нужен.

— Я… как бы…

— Что, опять? Что на этот раз?

— Я голый, госпожа, — понуро ответил Кален, почувствовав как жар прилил к щекам.

Он так и не поднял голову, но услышал, как хлопнула входная дверь. По полу псарни, устланному соломой, поползло и рассеялось облачко пара.

Хозяйка вернулась быстро. Бросила Калену шерстяные штаны, овечий тулуп и старые стоптанные сапоги.

— Одевайся, — приказала она стальным голосом. — И немедленно ко мне. В лабораторию.

***

Время приближалось к полудню. Солнце распалилось не на шутку. Влажные комья грязи по краю дороги высохли, а земля больше не чавкала под ногами. Воздух сделался легким и дурманящим, как дым от листьев заморского растения, которые однажды Мел позволил себе раскурить в кухне. Помнится, толстая Мэг тогда бранилась, как конюх, и клялась, что треснет парня ухватом, если тот еще раз вздумает курить подобную мерзость.

Калитка возле домика вдовы оказалась распахнутой настежь. Во дворе обнаружились следы, а обычно чисто выметенное крыльцо оказалось заляпано грязью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Идти в дом не следовало. Но Терри и Гвен, до сих пор пребывающие в радостном изумлении после чудесного исцеления, довольные, расслабленные после прогулки, потеряли бдительность.

Когда за ними захлопнулась дверь, высокий страж спокойствия с пышными пшеничными усами, на форме которого красовался знак — колокольчик, заключенный в круг и перечеркнутый двумя линиями, запер за ними дверь на засов. Из соседней комнаты, плавно переходящей в кухню, вышла раскрасневшаяся вдова, за ней — крепкий бородатый мужчина и еще пара человек, рассмотреть которых Гведолин не успела.