Дочери богини Воды (СИ) - Шурухина Мария

— Эх, молодежь, — нарочито ворчливо подал голос профессор Рин, — вообще-то я тоже здесь! Обнимаются, понимаешь, прямо на моих глазах…

Роанна смутилась, попыталась вырваться, но мастер вдруг вздрогнул и отпрянул сам, потому что рядом с ними, отчаянно вереща и роняя перья, с земли поднялась стая ворон.

— Засуха их побери! — воскликнул господин Карпентер, подозрительно озираясь по сторонам. — Откуда они взялись?

И правда, откуда? В этой части леса Роанна не то, что птиц, насекомых никогда не встречала.

— Надо было взять ружье, — досадливо бросил мастер, задрав голову вверх и провожая взглядом черную стаю.

Профессор насмешливо фыркнул.

— Хорошо, что не взял. Это всего лишь вороны, Ачи! Палить по ним собрался? Ребячество, право слово.

— А если зверь выйдет?

Неохотно и несмело Роанна предположила:

— Какие тут звери? Мертвый лес, пустой, заброшенный. Животным здесь питаться нечем — выжженная земля, ни растительности, ни побегов. А раз нет травоядных, не будет и хищников. Нет растений — не будет и насекомых.

— А птицы тогда откуда? — не унимался мастер.

— Не знаю. — Роанна зябко перевела плечами, кутаясь в тонкий плащ. — Все лето в этот лес ходила. Встречала играющих в разбойников, несмотря на запрет родителей, мальчишек; время от времени натыкалась на деревенского пьяницу Виля, по обыкновению отсыпающегося в овраге. Но животных с птицами не видела…

— Вот и не верь после этого местным легендам, — промолвил господин Карпентер, задумчиво рассматривая вороньи перья на земле. — Слышали, профессор Рин, говорят, люди в этом лесу пропадают. Я не стал бы посвящать вас в эти байки, зная, что вы, человек с образованием и ученой степенью, вряд ли захотите слушать про проклятья и пропавших людей.

— Отчего же, Ачи, мальчик мой, отчего же? С удовольствием бы послушал. Люблю, знаешь ли, жуткие сказки на ночь. — Профессор поднял прямые руки над головой, с хрустом потянулся и с хитрым прищуром посмотрел на Роанну. — Куда нам теперь, госпожа Хилл? Признаться, один бы я точно заблудился в этом царстве корявых палок.

— Вцдите вон ту сосну? Возле нее поляна.

— Вы про ту высокую палку, точащую в небо аки перст Засухи?

— Верно. Местные прозвали ее маяком. Нам нужно держаться ее немного левее, идти так, чтобы мох, растущий на деревьях, все время смотрел на нас.

— Значит, там, — господин Карпентер махнул рукой за спину, — север.

Роанна улыбнулась.

— Обычно, определять стороны света по деревьям, солнцу или звездам могут те, кто немало времени проводил в лесу. Вы же, кажется, росли в городе, мастер.

— В книгах вычитал, — бросил тот, обходя профессора. — К тому же, в Мернской академии нам преподавали не только столярное дело и историю искусств. Пойдемте дальше.

Они мерно продвигались вглубь леса, к одинокой сосне-маяку, куда из местных никто не отваживался ходить. После вспугнувшей их стаи ворон путники изредка перебрасывались короткими фразами, а потом и вовсе замолчали. Деревья в этой части леса когда-то росли довольно буйно. И теперь черные уродцы жались друг к другу, как прежде. Идти становилось сложнее: то и дело под ногами хрупала очередная обуглившаяся ветка, похожая на головешку из костра; приходилось перелезать через огромные стволы сваленных деревьев, отчего одежда запачкалась и вся троица стала похожа на угольщиков, вышедших из штольни в конце рабочего дня. Роанна не зря ходила кружным путем — через глубокий овраг не прыгать, да и застирывать в этом случае приходилось лишь подол платья, а не всю одежду целиком.

Внезапно накатила усталость и необъяснимое, тревожное чувство опасности.

По всей видимости, в таком состоянии пребывала не она одна, потому что профессор, давно переставший насвистывать себе под нос веселый мотив, нарочито бодрым голосом произнес:

— А не рассказать ли вам какой-нибудь забавный случай из моей врачебной практики? Гляжу, вы совсем приуныли.

Роанна не отказалась бы послушать, но господин Карпентер, резко повернувшись, бросил:

— Нет уж, доктор Рин, увольте от своих рассказов. Терпеть не могу слушать про пациентов и их болезни. — Он пнул ногой некстати подвернувшийся пень, и тот рассыпался, щедро обдав сапоги и штаны мастера горсткой пепла. — Ненавижу болеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тогда сам расскажи нам что-нибудь. Непременно веселое. Кстати, вспомнил, давно хотел тебя спросить. — Профессор Рин состроил хитрую гримасу и подмигнул Роанне. — Скажи, мой мальчик, почему твое имя от Арчибальда сокращается до «Ачи»? Сокращение «Арчи» все-таки более популярно. Да и вообще… подобные имена вышли из моды еще до того, как ты родился. Откуда взялась такая дань старым традициям?

Вопрос был явно с подвохом и еще, кажется, немного фамильярным. Роанна сильно сомневалась, что мастер станет им что-либо объяснять. Если вообще ответит.

И сильно удивилась, услышав размеренный голос:

— Скажем так — свое имя мне никогда не нравилось. Наша семья не имела знатных корней, и как-то я спросил отца, отчего меня назвали словно лорда или графа. Отец, отмахнувшись, отправил меня к матушке. Оказалось, она придумала имя своему первенцу, начитавшись любовных романов. Похоже, главные герои этих книжиц для легкого чтения были потерянные во младенчестве аристократы, которых звали непременно возвышенно и пафосно: Арчибальд, Тристан, Артур. Хорошо, хоть Апполоном не назвала… — Профессор Рин прыснул в кулак и Роанна, признаться, тоже еле сдержала неуместный смешок. — А сокращение… Что до сокращения, тут все просто. В детстве я довольно долго не выговаривал букву «р». Поэтому, недолго думая, выбросил ее из своего короткого имени. Домашние сначала возмущались, а потом привыкли. Теперь иначе и не зовет никто. Да я и сам привык…

Он оборвал речь на полуслове и остановился, как вкопанный. Профессор поспешил выглянуть из-за спины мастер с тем, чтобы тоже замереть на месте. Роанна, в свою очередь, заняв позицию по левое плечо от господина Карпентера, взглянула вперед и не поверила своим глазам.

Прямо перед ними, на расстоянии ста шагов, застыл огромный бурый медведь.

Возле медведя, протягивая к нему худенькую ручку, стояла невысокая, немного похожая на сказочного эльфа, девушка. Смуглая, стройная, с ежиком обсидиановых волос, распущенных, еле доходящих до плеч.

Лия.

Роанна раньше видела медведей, которых приручали люди из вольного народа йаху. Те медведи были низкорослые, с мутными бусинками усталых глаз, с грязной, свалявшейся колтунами шерстью, с прочным кожаным намордником, чтобы зверь не смог никого укусить. Их заставляли плясать под бубен, кувыркаться на протертом коврике лимнского плетения, стоять на задних лапах, выпрашивая плату за представление. Зрелище было печальное, и Роанна всегда недоумевала, что заставляет толпу зевак глазеть на унижения несчастного животного да еще и платить за это.

Этот медведь был другим. С блестящей густой шерстью, мощными, широко расставленными лапами, выразительными глазами, настороженно наблюдающими за подошедшими людьми. Настоящий царь леса.

Господин Карпентер отмер первым. Сделал шаг вперед. Ветка под его ногой хрупнула, медведь насторожился и оскалился, обнажив острый частокол зубов.

— Засуха подери, — прошипел мастер, — все-таки надо было взять ружье. — Лия, послушай, послушай меня, — он слегка повысил голос, — медленно отходи в сторону.

Не делай резких движений. Иди к нам, только осторожно, плавно. Давай же, ты сможешь!

Лия сморгнула. И не двинулась с места.

— Д-девочка м-моя, — вставил профессор, снова начавший заикаться, — н-нужно лишь с-сделать шаг в-вперед. П-послушай брата. П-поверь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет! — вдруг тоненько взвизгнула девушка. — Лия не пойдет! Зря пришли. Уходите! — У нее вдруг застыл взгляд и голос, которым она начала говорит дальше, промораживал изнутри, пугая своей неестественной отрешенностью и холодным безразличием: — Здесь будет страшно. Скоро… Ненависть… тьма, злоба. Но все смоет очищающий огонь. Не бойтесь за меня — за мной придет волк… Бояться надо вам. Вам всем. Вы еще можете все изменить, нужно только правильно выбрать путь…