Дочери богини Воды (СИ) - Шурухина Мария

— Полностью с вами согласен, — воскликнул Кир-ша, входя в гостиную с подносом, на котором громоздился чайник, пиалы, сахарница и вазочка с печеньем. — Знали бы вы ее отца! Вот уж кому действительно цены не было.

— А вы знали ее отца? — изумленно заломил рыжую бровь профессор Рин.

— Знал и даже дружил с ним какое-то время, чем несказанно сейчас горжусь.

— Мой отец был ученым, — уклончиво поведала Роанна. — Спасибо вам, Кир-ша, что цените и помните его.

— Ученым, вот как, — профессор, расставив содержимое подноса на низком столике принялся сам разливать напиток в круглые пиалы. — Значит, не просто так я предположил, что вы из образованной семьи.

— Вы весьма проницательны, — заметила Роанна, обхватывая свою пиалу двумя ладонями, чтобы согреться.

— Как и полагается дознавателю, — закончил Кир-ша и выразительно посмотрел на профессора.

Если тому и полагалось что-то сказать в ответ, то он промолчал. Изумленно изучив содержимое своей чашки, доктор Рин принюхался и несмело сделал глоток. Сморщился, словно проглотил лимон.

— Это еще что за гадость? Кир-ша, ты, похоже, отравить нас вздумал?

Роанна тихо хмыкнула, наслаждаясь содержимым своей пиалы.

— Это рамос, господин дознаватель, традиционный сагарский напиток. Мастеру нравится, вот я и готовлю. Да и госпожа оценила. Правда, госпожа?

— Необычный вкус, но мне правда нравится.

С сомнением сделав еще одни глоток, профессор Рин решительно отодвинул чашку.

— На травяной чай я еще согласен, но такое… нет уж, увольте. А кофе у вас нет?

Старый слуга улыбнулся краешками губ.

— Отчего же, нет? Найдется. Сварить вам?

— О, Вода Пречистая, вы проливаете истинный луч света на это хмурое утро!

Буду вам премного благодарен, Кир-ша!

Отвесив им обоим легкий поклон, старый слуга удалился.

Некоторое время они сидели молча, погрузившись в свои мысли. Роанна, греясь об пиалу и отхлебывая помаленьку мутновато-белый напиток; доктор Рин — рассеянно всухомятку жуя печенье и разглядывая тикающий маятник часов.

Когда Роанна, сделав последний глоток, подумывала, не налить ли еще рамоса, во дворе залаяли, но тут же смолкли, собаки.

Где-то вдалеке хлопнула входная дверь, и громогласный визгливый голос разнесся по всему дому. Так она и знала… сейчас начнется.

Как только Роанна поставила пустую пиалу на столик, в гостиную фырча и отдуваясь, ворвалась раскрасневшаяся Элоиз Карпентер — в добротном теплом плаще и, судя по влажным следам, в уличной обуви, которую не было видно под пышной, но изрядно загрязненной по подолу юбкой.

— Арчибальд! Ачи! Где ты, дорогой? — крикнула она с порога.

Взгляд ее, судорожно рыщущий по гостиной, мельком мазнул по доктору Рину и остановился на Роанне.

— А эта… особа что здесь делает? — властно вопросила она, обращаясь, наверное, к профессору.

— Работает, уважаемая госпожа Карпентер, — коротко и, словно с издевкой, бросил тот, оторвавшись, наконец, от созерцания часового маятника.

— Хм… интересная работа — чаи распивать, — ядовито зашипела хозяйка дома. — Не успела одного сына вылечить, за другого взялась? Никак, охмурить задумала? У-у… лахудра белобрысая… И что у него за причуды — вечно подбирает всяких… — Видно было, что ее так и распирает развить эту тему дальше, но судя по ее облику и спешке, нашлись дела поважнее. — Ладно, после с тобой разберемся. Ачи! Да где тебя носит?!

Отряхивая штаны от стружки, в гостиную, наконец, явился хозяин дома, а за ним, запахиваясь на ходу, впорхнула Ирма в неизменном полосатом халатике.

— Незачем кричать в такую рань, матушка. Вы весь дом перебудите! — ворчливо, приветствовал мастер госпожу Элоиз. Арчибальд вовсе не казался встревоженным — похоже, подобные шумные вторжения были здесь не в новинку. — Ну, что у вас случилось на этот раз?

— Не у вас, а у нас, мальчик мой, — еще больше краснея — непонятно, то ли от ярости, то ли от морозного воздуха, выговорила Элоиз. — Лия пропала.

— Что?! — вскрикнул мастер. Ворчание в его голосе сменилось нотками неподдельного беспокойства. — Снова? Когда? Как? Да говорите же, матушка, не томите!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— При ней говорить? — Элоиз кинула на Роанну хищный взгляд волчицы перед прыжком.

Мастер заколебался.

— Я могу выйти, господин Карпентер, — спокойно предложила Роанна.

— Не стоит, — наконец, решился он. — Говорите при ней, матушка.

— А господин Рин?

Профессор хмыкнул и отложил только что взятое из вазочки печенье.

— Я доктор. Так что в случае необходимости умею хранить секреты. — Он переглянулся с Роанной и незаметно ей подмигнул. — Но могу и в свою комнату пойти. Ачи?

— Ни в коем случае, — мастер тяжело опустился в глубокое кресло-качалку, Ирма пристроилась на корточках возле камина. — Я уже описывал вам состояние сестры и даже просил, чтобы вы ее осмотрели. Так что ваше присутствие будет как нельзя более кстати. Присаживайтесь и вы, матушка.

Только что вернувшийся Кир-ша поставил чашку кофе перед доктором Рином, поспешно подвинул хозяйке дома стул, принял из ее рук плащ и с поклоном удалился

— Вчера вечером Лия была дома, легла спать пораньше… — Элоиз закашлялась, но когда профессор услужливо протянул ей пиалу с мутным напитком, надменно поджала губы и отказалась. — Так вот, вчера вечером она была дома. Ничего необычного мы в ее поведении не заметили… ты знаешь, Ачи, если у нее начинается э-э… приступ, она начинает вести себя довольно странно.

— Знаю, — перебил господин Карпентер. — Рассказывайте дальше и покороче.

— А сегодня мы проснулись, собрались завтракать. Само собой, тебя и твою… натурщицу я не приглашала, зная, что вас нельзя отвлекать от работы. Но Лия всегда завтракала с нами. Я попросила Бэтси ее поторопить — вечно она опаздывает. Но Бэт вернулась со слезами на глазах. Нет, говорит, нигде молодой госпожи. Мы кинулись искать, обежали дом, заглянули во все углы и щели. Перетряхнули двор,

поспрашивали в деревне. Я не стала сразу сообщать тебе, думала, найдем и все благополучно разрешить… Но она как сквозь землю провалилась, блаженная дурочка!

— Хватит! — Арчибальд стукнул кулаком по столу, расплескав недопитый профессором рамос. — Вам надо было сообщить мне немедленно. Немедленно, понятно?! И не смейте больше ее так называть!

— Ачи, да что с тобой? — видимо, не ожидавшая подобного отпора, изумленно взвизгнула госпожа Карпентер. — Раньше ты не позволял себе повышать на меня голос!

— Извините, матушка, — устало произнес мастер. — Но мне надоело притворяться, будто я ничего не замечаю. Вы ведь ее стыдитесь, я уже давно понял. И вам ужасно неловко, что именно она — ваша дочь.

Словно только что пойманная щука, Элоиз безмолвно открывала и закрывала рот, будто собиралась возразить, но не могла решалась.

Роанна, невольно ставшая свидетельницей этого спектакля и семейных тайн, о которых ей, похоже, знать не полагалось, не имела понятия, куда деваться от смущения.

Неизвестно, что бы закончилась эта сцена, если бы доктор Рин невозмутимо не поинтересовался:

— А в лесу искали, госпожа?

— В лесу?! — Элоиз одарила его надменным взглядом, цепляясь за возможность переключиться на кого-то другого. — Кто туда пойдет, в проклятый лес? Может быть вы, профессор?

Дознаватель, в свою очередь, бросил на хозяйку дома если не надменный, то не менее гордый взгляд.

— Проклятый? Вот эти черные палки, торчащие стразу за вашим забором, и есть проклятый лес?

— Верно, профессор Рин, — подтвердила Ирма, полуобернувшись от камина. — Мы местные, но и мы почти позабыли настоящее название нашей деревушки. Так и зовем

— Черные пеньки. И все из-за леса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В таком случает, Ачи, мой мальчик, — сделав большой глоток кофе, промолвил профессор, — нам с тобой следует туда обязательно прогуляться.

— Что? — возмутилась Элоиз. — В лесу время от времени пропадают люди. Мой сын туда не пойдет, не пущу!

— Матушка! — после бессонной ночи бледное лицо мастера приобрело пунцовый оттенок. — Позвольте мне самому решать, куда мне ходить, а куда нет!