Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв - Честер Хаймз

Я слышал ее неровное дыхание у себя за спиной. Вероятно, она достаточно пришла в себя, чтобы стать свидетельницей моего жестокого поступка. Даже Лоуган выглядел обеспокоенным.

— Послушай, старина…

Я перевернул ногой тело Мартелла. Он лежал скрючившись, словно ребенок, но, когда оно безжизненно перекатилось на спину и выпрямилось, его рука, сжимавшая револьвер, вывернулась наружу. Он отобрал его у меня в начале дня. Нужно отдать должное этому парню. Он был человеком крепкого закала. Они его как следует пропесочили и предложили на выбор: или Сибирь… или Америка… но он все-таки боролся до конца.

Я наклонился, высвободил у него из пальцев свой револьвер, сунул его пистолет себе в карман и достал запасные патроны, чтобы вставить две штуки в гнезда барабана своего револьвера… вместо тех, которые Мартелл израсходовал на молодого Лоугана. Следовало бы сообщить об этом Дюку, но это сломило бы его, да и любого на его месте, как раз теперь, кажется, момент был неподходящим. Я взглянул на мертвое лицо с толстыми сексуальными губами без какого-либо особого удовлетворения.

Это было личным делом, и оно было ужасным. Пол был отомщен, а также и парень по имени Фрэнсис, которого я никогда не встречал. Если уж на то пошло, нельзя было сказать, что Пол был мне особенно близким другом. Однако Мак мог расслабиться, а Смитти — считать дело Мартелла закрытым и сдать его в архив. Кроме того, я попытался забыть о потере своего маленького ножа.

Я вздохнул, подошел к покрышке, лежавшей на полу, вынул из нее одну из этих блестящих жестяных банок, нашел отвертку и с любопытством снял крышку. Я поковырял в белом порошке, находившемся внутри банки, и осторожно извлек небольшой темный металлический цилиндр. Он был довольно тяжелым, и мне удалось поцарапать металл ногтем большого пальца, похоже это был свинец. Две небольшие аккуратно скрученные проволочки были прикреплены к одному из концов цилиндра.

Бет встала, чтобы взглянуть.

— Что это такое? — спросила она.

— Не знаю, — ответил я, — но не думаю, чтобы стоило соединять концы этих проволочек вместе, по крайней мере, замыкать их на батареи.

— Но я не понимаю…

— И я тоже, — сказал я.

Лоуган лениво произнес:

— Послушай, старина…

Я очень устал от этого акцента, наигранного или искреннего.

— В чем дело, старина? — спросил я.

— Кажется, по дороге через каньон едет машина. Конечно, нельзя быть уверенным, что она едет именно сюда, но тем не менее…

— О, Господи, — сказал я дрогнувшим голосом.

Мы еще не вышли из леса, но, по крайней мере, я начинал видеть впереди свет между деревьями. Я засунул маленький свинцовый цилиндр обратно в сделанное им в героине углубление и закрыл банку крышкой. Это дало мне время, чтобы прикинуть свои дальнейшие действия. Вы никогда не должны никому позволять узнать, что у вас под рукой нет ответа на все вопросы.

Затем я пересек комнату, бросил Лоугану на койку автоматический пистолет Мартелла и вышел из хижины, не дав никаких глупых указаний. Если он был такой стоящий парень… каким должен был быть, что, впрочем, нам еще не довелось увидеть… он придумал бы что-нибудь дельное. Если же он не мог сам ничего придумать, он, вероятно, не сделал бы то, что надо, если бы я ему и сказал.

Они подъезжали просто великолепно, словно утки, летящие в засаду. Я находился над ними на склоне холма, за кустом, когда они, подпрыгивая на неровностях дороги, приблизились на достаточную для стрельбы дистанцию, в своем длинном «кадиллаке», оборудованном кондиционером воздуха. Это были Фредерикс и шофер, тот человек, которого я однажды уже видел у двери кабинета его босса в гостинице. Они проехали прямо подо мной, вышли из машины и огляделись по сторонам.

— Обе машины здесь, — услышал я слова Фредерикса. — Мне очень хотелось бы знать, какого черта…

Из хижины послышался пронзительный возмущенный женский крик. Лоуган что-то придумал, и Бет последовала его указаниям. Позднее мне следовало бы им обоим приколоть медали.

Шофер рассмеялся:

— Не удивительно, они оба слишком заняты, чтобы слышать, как мы подъехали.

Фредерикс рассерженно сказал:

— Проклятье, они могли бы распутничать не на работе! Я научу их, как заставлять меня ждать.

Я прицелился в шофера, считая его более опасным. Фредерикс, вероятно, давненько сам уже не стрелял. Это должна была быть несложная работа, кроме того, я должен был руководствоваться инструкциями, и я припомнил слова Мака: «По крайней мере, соблюдай видимость законности, чтобы родственные агентства остались довольны».

Я поднялся из-за куста.

— Руки вверх! — сказал я. — Вы оба арестованы!

Это была глупая никчемная выходка. Должно быть, и следует так поступать… я слышал, полицейские всегда так делают… но, очевидно, это был не тот случай. Оба бросились в разные стороны, на ходу вытаскивая пистолеты.

Я легко разделался с шофером, прекрасно выстрелив с проводкой. Затем я повернулся к Фредериксу, и в этот момент что-то сильно ударило меня в правую сторону грудной клетки, парализовав мышцы.

Я попытался взять револьвер в левую руку. Этот трюк известен как «пограничная уловка», посредством него вы перебрасываете оружие из одной руки в другую… словно жонглер. Единственное затруднение было в том, что это не особенно хорошо срабатывало, когда у вас бездействовала правая рука, а когда еще в нем была необходимость? Согласно документам, фактически в последний раз, его попытался исполнить бешено стрелявший пьяница, когда Льюк Шорт, известный картежник и крутой парень, прострелил ему руку, но у него ничего не получилось. Льюк убил его выстрелом наповал.

Я почувствовал, как выронил револьвер и упал на него сверху, все еще пытаясь взять его в левую руку. Времени у меня было в обрез. Я чувствовал наведенный на меня пистолет, и мне очень хотелось знать, куда ударит следующая пуля.

Действительно, раздался выстрел, затем еще один, но в мою сторону пули не полетели. Я подобрал свой револьвер тридцать восьмого калибра и поднял голову. Фредерикс стоял на прежнем месте, лицо его приобрело странное обмякшее выражение, и не стрелял. Он выронил пистолет и начал падать.

Я посмотрел в сторону хижины. Да, Лоуган, должно быть, кое в чем разбирался, репутация, которой он пользовался в этих местах… Он был телохранителем, великим белым охотником; старый Бвана Симба снова появился на сцене, это было красивое зрелище. Как он добрался до двери с перебитой ногой, даже с помощью Бет, я не знаю. Я не собирался и спрашивать. Он просто сказал бы, не двигая при этом верхней губой, какую-нибудь британскую чепуху.

Он стрелял очень внимательно, словно в тире, тело его было расслаблено настолько, насколько позволяла рана, рука вытянута, но не напряжена. Когда босс упал, Лоуган с нарочитой аккуратностью всадил в него еще две пули, чтобы быть абсолютно уверенным. Прежде ему уже приходилось заниматься подобной работой.

Я поднялся. Казалось, что моя грудная клетка больше не болит. Боль придет позднее. Я прошел к телам и проверил, как выполнена работа мной и Дюком. Затем я подошел туда, где он все еще стоял, прислонившись к дверному косяку. Я поглядел на них обоих и сказал Дюку:

— Довольно хорошие результаты для стрельбы на открытом воздухе, старина. Пока мы все еще без посторонних, ты мог бы позволить мне узнать, как ты хотел бы, чтобы тебя за это отметили.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Никак, если это возможно уладить, — заявил он.

Я прикинул различные варианты и произнес:

— Мы могли бы предложить небольшую медаль, или несколько теплых слов от имени дядюшки Сэма, или еще что-нибудь.

Он бросил взгляд на Бет.

— Нам предпочтительнее никак не фигурировать в этом деле, если это возможно, — сказал он, и она согласно кивнула. Он слабо улыбнулся. — Я бы, конечно, предпочел, чтобы обо мне не упоминали, как о человеке, который провез контрабандой через мексиканскую границу несколько фунтов героина, не говоря уж еще кое о чем. Если тебе все равно, старина.

Мне было это вовсе не все равно. Но этот человек спас мне жизнь… по крайней мере, я так думал в то время. В течение последующих двух недель мне не раз пришлось в этом усомниться…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Молодой человек из АЕС[22] сказал:

— Конечно, мистер Хелм, вы понимаете, что все, что я сообщу, — строго конфиденциально.

— Конечно, — подтвердил я. — Что было в этих банках, во всяком случае? Новая модель миниатюрной атомной бомбы?

— Да, — ответил он неохотно, — не вполне. Это было очень остроумное устройство для диверсий, состоящее из радиоактивных отходов, заключенных в защитный контейнер с небольшим взрывным зарядом. Взрыв такого устройства недостаточно мощный, чтобы причинить ощутимый ущерб, но он распространил бы радиоактивные вещества на достаточно большой площади с печальными последствиями для всякого, кому случилось быть поблизости, в особенности, если он не подозревает об опасности радиоактивного облучения и не подвергнется немедленно дезактивационной обработке. У нас было отмечено несколько случаев…