Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв - Честер Хаймз

Джо съездил за ним в течение получаса. Это показалось дольше, и я не гарантирую, что на эту поездку не ушло больше времени, так как я не хотел привлекать внимание Мартелла, без необходимости двигая рукой, чтобы взглянуть на наручные часы… кроме того, подобно фотографу я был в состоянии отсчитывать время с достаточной точностью, и я сказал бы, что прошло полчаса.

В конце этого времени даже в поведении Мартелла чувствовалось напряжение. В конце концов на «ягуар» ставятся довольно большие колеса, и его запасное колесо могло вместить много героина, который можно было продать за большие деньги, факт, который мог проникнуть даже в ограниченный ум Джо. Конечно, у Мартелла не было выбора. Если бы он поехал за ним сам, это дало бы нам возможность обработать Джо угрозами и лестью.

Я и Лоуган тоже не чувствовали себя особенно спокойными и бодрыми. Я держал Лоугана более или менее в поле зрения. Предполагалось, что он хорош в деле, и если бы у него возникли какие-нибудь идеи, я не хотел их упустить, но все что он делал, так это лежал на спине, уставившись в потолок. Его лицо блестело от пота. Полагаю, что давала о себе знать боль в ноге.

По другую сторону от меня, на стуле сидела Бет с обнаженными руками и плечами, пытаясь изображать небрежный вид девушек, рекламирующих корсеты и пояса и делающих это так естественно, словно все не носили ничего другого, кроме нижнего белья. Сначала я уделил ей некоторое внимание, очень желая узнать, не недооценил ли я ее, и могла ли она разыграть невольный испуг с какой-нибудь целью, но в ее глазах я увидел только глупый страх, слишком естественный, чтобы быть притворным. От нее не приходилось ждать никакой блестящей идеи.

Блестящих идей ждать было не от кого. Время чудес прошло. Маленький мальчик Мэтью, который время от времени играл в казаков-разбойников под именем Эрика, перестал существовать для миссис Хелм.

Мы услышали, как «крайслер» свернул с дороги, проходившей через каньон, и, задевая днищем о неровности, подъехал к хижине. Джо поторопился войти внутрь, с любовью прижимая к себе запасное колесо «ягуара». Бережно держа его в руках, он пересек комнату и положил его на стол.

Вероятно, из любопытства с одной стороны он высвободил край покрышки из обода. Теперь он оттянул край покрышки в сторону, и показалась блестящая крышка жестяной банки, которую Джо поставил перед собой. Затем он сунул руку в карман и достал отвертку, которую он, вероятно, позаимствовал из набора инструментов «ягуара». Все британские машины выходят с завода с таким комплектом инструментов, что их достаточно, чтобы отремонтировать любую неисправность.

Мартелл положил одну руку на банку, а другой схватил Джо за запястье. Джо поднял на него глаза, удивленный и обиженный.

— Я сам это сделаю, — сказал Мартелл.

— Хорошо, хорошо, — отреагировал Джо.

Мартелл взял отвертку и с любопытством открыл банку.

— Не спускай с них глаз, черт возьми! — сказал он резко.

— Хорошо, хорошо! — ответил Джо, поворачиваясь к нам лицом.

Мартелл сунул палец внутрь банки. Я отметил, что он, кажется, погрузил его глубже, чем было необходимо, словно что-то нащупывая.

— Ну как? — спросил Джо, не сводя с нас глаз.

Мартелл нашел, что искал. Я увидел, как разгладились складки у него на лице. Он вынул палец, попробовал прилипший к нему белый порошок и сплюнул.

— Неплохо, — сказал он. — В нем мало примесей. — Он хлопнул по крышке, ставя ее на место, и кулаком забил до упора. — Сколько в колесе банок?

— Я не считал. Чертово колесо набито им полностью.

— Хорошо, — сказал Мартелл. — Поставь банку на место. Этот Фредерикс — подозрительный ублюдок, если он увидит, что ее открывали, он будет убежден, что мы взяли оттуда, по крайней мере, немного… как будто я когда-нибудь стал бы употреблять эту гадость!

Джо колебался:

— Фенн.

— Да.

— Здесь очень много. Какова будет выручка, при цене тысяча долларов за унцию?

— Ну?

— Я просто подумал…

— Никто никогда не делал себе плохо, просто подумав, — сказал Мартелл. — До тех пор, пока не стал претворять свою мысль в жизнь. Тебе приходила такая мысль, Джо?

— Хорошо, нет, но…

— Итак, засунь банку обратно в покрышку, как я сказал, и прекрати мечтать. Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты внимательно приглядывал за этими типами, пока я займусь незаконченным делом… Герцогиня!

Бет резко вскинула голову. Мартелл пересек комнату и встал рядом с ней. Он оглядел ее с головы до ног и облизнул свои толстые губы.

— Вы пойдете сами или мне вас тащить за собой? — спросил он. — Вы уже взрослая женщина, миссис Лоуган. Вы не хотите, чтобы ваши мужчины видели, как я волоку вас по полу, словно ребенка, бьющего ногами и ревущего… Так-то лучше.

Она очень медленно поднялась, посмотрела на Лоугана, все еще лежащего, уставившись в потолок, от боли на его лице выступил пот, а потом на меня. Полагаю, она рассматривала меня дольше потому, что у меня были здоровы обе ноги, и я мог преодолеть в отличие от Лоугана некоторое расстояние, прежде чем меня поразит пуля, выпущенная из большого револьвера. Затем она глубоко и судорожно вздохнула, тронулась с места и остановилась.

— Ларри, — прошептала она. — Мэт!

Никто не откликнулся. Она снова пошла. Внезапно Лоуган пошевелился. Я услышал щелчок, когда Джо взвел револьвер, а в руке у Мартелла появился пистолет. Лоуган со стоном снова упал на койку, его лицо посерело и покрылось потом.

— Хелм, — сказал он. — Ради Бога!

Я все еще не мог понять, ради чего дать себя убить. Хорошо, чтобы это предотвратить, возможно, но никто этого бы не предотвратил, и меня никогда не вдохновляла идея умереть ни за что.

Я заявил:

— Теперь муж — ты. Ты хочешь геройски умереть, действуй.

Он произнес:

— Я не могу… Мы все умрем, старина, ты этого не знаешь?

— Я в этом совершенно не сомневаюсь, — заметил я. — Но все-таки я немного подожду.

Джо хихикнул. Он сел на стол и использовал большое тангетное колесо[20], лежавшее там, в качестве опоры для своего револьвера.

— Давай, Фенн, — сказал он. — Развлекайся. Они не доставят мне хлопот. Это не те люди, с которыми я не мог бы справиться.

Мартелл заметил, как истинный Фенн:

— Сегодня никто не хочет за тебя умереть, герцогиня. Тем хуже.

Бет облизнула губы, расправила плечи и прошла мимо в спальню. Он последовал за ней и закрыл дверь. Они отсутствовали недолго. У меня не было достаточно времени для того, чтобы даже начать разговор с Джо, чтобы не было заметно, что я тороплю события.

Джо очень хорошо подходил для такого разговора. Я мог его раскрутить, учитывая жадность, которую он только что продемонстрировал, хорошенько приукрасив ее призывом к патриотизму. Я мог очень сильно его встревожить, просто позволив ему узнать, что я — правительственный агент. Со времен Диллинджера[21] они испытывали суеверный страх перед правительственными агентами, и мне не следовало бы упоминать, что мне не посчастливилось работать на Дж. Эдгара Гувера… Но она совсем не дала мне времени.

Внезапно дверь открылась, и она вышла, выглядя точно так, как и прежде, за исключением выражения ее глаз. Даже волосы не были особенно сильно взъерошены, во всяком случае не настолько, чтобы она не была в состоянии уложить их на прежнее место. Если не принимать во внимание отсутствие блузки и застывшее выражение ее глаз, она выглядела так, словно просто прогулялась вокруг дома.

Мартелл, вышедший вслед за ней, выглядел взбешенным и неудовлетворенным. Я ясно понял, что она сделала. Она быстро разделась и позволила ему взять себя, подчинившись неизбежному, так как у нее не было выбора, но не дала ему испытать особенного удовольствия, ведя себя словно неживая. В будущем, если только оно у нее будет, она, несомненно, будет гордиться своим поведением. Он взял ее тело, но душа ее осталась в неприкосновенности. Маловероятно, что ей осталось долго жить. Как теперь и каждому из нас.

Он схватил ее и остановил. Я заметил, как он окинул взглядом колесо, лежавшее на столе, прежде чем посмотреть на Джо.

— Хорошо, Джо, — сказал он. — Теперь твоя очередь. — Он уныло почесал голову. — Добейся удовольствия или, если хочешь, вышиби ей мозги.

Каменное выражение лица Бет осталось без изменения. Она стояла, не двигаясь. Мгновение Джо ее разглядывал. Трудно было сказать, что происходит у него в голове, в действительности. Может быть, подобно мне, он увидел, куда первым делом взглянул Мартелл, и у него мелькнуло смутное подозрение, что, может быть, ему лучше не оставлять Мартелла одного. Полагаю, он также мог сказать, что ловелас Фенн не особенно преуспел. Может быть, он просто посчитал, что такая попытка не стоит беспокойства. Но исключаю вероятность, что в своих рассуждениях он руководствовался понятием порядочности. Это была женщина из другого мира, и он был просто озадачен, слава Богу.