Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв - Честер Хаймз

— Да, — ответил он неохотно, — не вполне. Это было очень остроумное устройство для диверсий, состоящее из радиоактивных отходов, заключенных в защитный контейнер с небольшим взрывным зарядом. Взрыв такого устройства недостаточно мощный, чтобы причинить ощутимый ущерб, но он распространил бы радиоактивные вещества на достаточно большой площади с печальными последствиями для всякого, кому случилось быть поблизости, в особенности, если он не подозревает об опасности радиоактивного облучения и не подвергнется немедленно дезактивационной обработке. У нас было отмечено несколько случаев…

— Знаю, — сказал я. — Я читал в газетах.

— Были и другие с менее печальными последствиями, сведения о которых не попали в печать, — заметил он. — В нескольких случаях были приняты незамедлительно меры, ранения были относительно легкими… имеются в виду физические ранения. Но вред, причиненный моральному духу, был значителен. — Он нахмурился. — Вы должны понимать, мистер Хелм, что люди, которые занимаются работами, связанными с радиоактивными веществами, скажем так, немного мнительны ко всему, связанному с радиоактивностью. Совсем так же, как люди, занимающиеся бризантными взрывчатыми веществами, склонны беспричинно дергаться, услышав громкий звук. Несмотря на то, что если эти вещества начнут взрываться, то звука они бы не услышали, понимаете, что я имею в виду, а когда люди получают большую дозу облучения, в местах, считающихся относительно безопасными… Недавно на одной установке даже не могли вывезти мусор, пока рабочим не позволили надеть специальную одежду, обеспечивающую стопроцентную защиту. Такие вот дела. Это — дьявольски остроумное устройство с психологической точки зрения. Если бы они получили его в достаточном количестве…

Я посмотрел на залитое солнечным светом окно, через которое мог видеть только безоблачное голубое небо Невады, так как находился на втором этаже больницы.

— Защищено, вы говорите, — заметил я. — Насколько эффективную защиту обеспечивает тонкая свинцовая оболочка бомбы?

Он рассмеялся:

— Вам не следует беспокоиться, мистер Хелм. Вас обследовали очень тщательно. Хотя вы и держали в руках одну из таких бомб, совершенно очевидно, что вы не получили достаточно большую дозу облучения, которая представляла бы опасность. Вот если на кого-нибудь попало бы содержимое бомбы, тогда ситуация была бы опасной и требовала бы принятия срочных мер. Однако, если какой-нибудь джентльмен в Мексике спал на кровати, под которой находился весь этот запас, он может теперь почувствовать небольшое недомогание. И я не думаю, что рискнул бы вводить этот героин себе в вены, даже если бы был наркоманом. Конечно, это их трудности. Любой прибор обычной чувствительности обнаружил бы это высокорадиоактивное вещество через относительно тонкий слой свинца, что и было причиной, почему они ввозили его таким окружным путем.

— У меня глупый вопрос, — сказал я, — но почему они просто не собрали эти отвратительные маленькие устройства прямо в США?

— Где бы они достали этот опасный ингредиент? Вы знаете, что мы не продаем его на территории нашей страны. Во всяком случае, его необходимо было импортировать; и это устройство было he такого рода, чтобы каждый мог его собрать в подвале из газовых труб и нескольких брусков динамита. Надо сказать, что их эксперимент увенчался успехом; это — первая большая партия, с которой мы имеем дело. Если они доставят вторую партию и используют ее по назначению, прежде чем мы придумаем, как нам с этим бороться, то у нас будут реальные трудности. Дело обстоит именно так, конечно, мы предпринимаем меры предосторожности против дальнейших диверсий такого рода… хотя я думаю, что это, вероятно, первый случай в нашей практике, когда мы должны беспокоиться о том, что всего-то доставляет радиоактивные материалы на ядерные установки. Ввозит их туда, где их и так в избытке, а? Итак, до свидания, мистер Хелм. Ваш начальник хотел, чтобы я довел эти данные до вашего сведения, как только вы почувствуете себя достаточно хорошо. Надеюсь, что я не слишком вас утомил.

Я проследил взглядом, как за ним закрылась дверь. Конечно, это была интересная информация, но, на самом деле, я не представлял себе, какая мне от нее польза. Я заснул. Утром меня пришла проведать Бет.

Она вошла в комнату, чувствуя себя немного неуверенно, словно не была вполне убеждена, что я буду рад ее видеть. Она была одета в один из тех ансамблей, состоящих из юбки и блузки, сшитых из грубой хлопчатобумажной ткани, которой искусственным путем был придан вид вылинявшей, а на голове у нее была большая белая шляпа фирмы Стетсон. Я обрадовался, когда она ее сняла и перестала выглядеть, словно девица, принимающая участие в родео.

— Медсестра сказала, что мне можно заглянуть, если я не пробуду слишком долго, — заявила она. — Как ты себя чувствуешь, Мэт?

— Прекрасно, — ответил я. — Более или менее. А как ты?

Кажется, она удивилась моему вопросу.

— Почему ты спрашиваешь, со мной все в порядке, — сказала она, а затем поняв, что я имел в виду, слегка покраснела. — Со мной все в порядке, — повторила она. — Я… Я чувствую себя прекрасно. В самом деле. — Она живо рассмеялась. — Полагаю, тебе известно, что семейство Лоуганов попало в жуткую автокатастрофу.

— Они воспользовались такой версией?

— Ты не знал?

— Я только успел наспех с ним переговорить, прежде чем из меня начали выковыривать свинец, — объяснил я. — Я просто не знал, как они решат эту задачу.

— Мы вдребезги разбили «ягуар» в каньоне Индейца, — пояснила она, — когда ехали в нем втроем. Во всяком случае, так сообщили в газетах. К счастью, неподалеку оказались несколько полицейских. Конечно, мы никогда так и не узнали, что они там делали, но они были очень любезны и внимательны и сразу же отправили Питера и Ларри в больницу. Один из полицейских даже одолжил свою форменную куртку.

На мгновение она замолчала, затем продолжила:

— Твой босс, кажется, влиятельный человек. Доктора ничего не говорят об огнестрельных ранах. Газеты просто поместили короткое сообщение об «аварии». Я… мы очень тебе благодарны, Мэт. Если бы была какая-нибудь огласка, то нам бы никогда не было так хорошо, как прежде. Ты понимаешь, что я имею в виду. Он попытался загладить свои прошлые ошибки. Ему не хочется быть ни героем, ни, тем более, злодеем. Он просто хочет быть… мирным, законопослушным гражданином, обычным человеком. Думаю, что он был огорчен тем, что вынужден был пожертвовать «ягуаром», но он сказал, что так и лучше, что ему не следует ездить на подобной машине. Теперь он собирается ездить исключительно на седане семейной модели.

— Понимаю, — сказал я. У меня давно был такой пикап, я обзавелся им, руководствуясь аналогичными мотивами, но это не помогло. Но я не стал это говорить. — Передай, что я желаю ему счастья, — произнес я. — И тебе тоже. Само собой разумеется.

Она улыбнулась:

— Ты довольно отвратительно вел себя там со мной какое-то время. В самом деле, я тебя не упрекаю. Я тоже вела себя не очень хорошо, согласно твоим стандартам. К счастью, Ларри более заинтересован в жене и друге, чем… в партнере по охоте, если можно так сказать. И я довольно хорошая жена и друг, Мэт, даже если бы я была отвратительным секретным агентом.

Я усмехнулся:

— Отвратительным, это — верно. Да, во всяком случае, прекрасно, что мы оба в этом уверены. Не так ли? Несколько недель тому назад был момент, когда я тебя встретил…

— Да, — сказала она, — если бы не появились мальчики… — Она слегка вздрогнула. — Слава Богу, они появились!

— Тебе не следует выражаться настолько красноречиво. Ты можешь ранить мои чувства, — заметил я.

Она рассмеялась. Ее не беспокоили мои чувства. После того, как она увидела, как я выстрелила Мартеллу в голову, она, вероятно, не была слишком уверена в том, что я, в самом деле, чувствителен. Она взяла свою большую шляпу.

— Хорошо, я лучше…

— Скажи только одну вещь, Бет.

Она повернулась к двери.

— О чем это ты? — спросила она.

— Те двое мужчин, — спросил я, — те самые, что пытались похитить крошку и были разорваны собакой, помнишь? — Я не стал бы задавать этот вопрос, если бы она тогда не смеялась.

Она облизнула губы.

— Как я могу забыть? Почему… почему ты об этом упомянул?

— Потому, что ты их послала, — заявил я. Я подождал, но она молчала. Я пояснил: — Я прикинул время и расстояние, и другого ответа нет. Ларри уже был на пути к мексиканской границе, он должен был быть в пути, когда эти люди пришли за Мойрой Фредерикс, и Ларри не тот человек, чтобы сбежать и оставить свою жену в одиночестве присматривать за похищением девушки. Он вовсе не позволил бы тебе участвовать в этом, принимая во внимание, что он первым совершил подобный трюк. У меня такое ощущение, что он не похож на некоторых известных нам людей. Ларри, в самом деле, слишком джентльмен, чтобы использовать молоденькую девушку, которую он знает и любит, в качестве оружия в борьбе против ее отца.