Завещание Инки - Карл Май

Когда они отошли немного от стоянки абипонов, офицер сказал с интонацией удовлетворенного мстителя, каковым он на самом деле, в общем-то, и являлся:

— Негодяй никогда уже не сможет пнуть ногой ни одного офицера! А теперь я хотел бы знать, что мы будем делать дальше.

Инка, вновь почувствовав себя в роли повелителя, жестом показал: за мной. И привел всех туда, где сидел над индейцем-часовым уже совершенно сам не свой от переживаемого волнения Антон. Он видел все, что произошло в лагере. К счастью, абипон до сих пор не очнулся, потому что в том состоянии, в котором пребывал Антон, он, конечно, не смог бы заставить замолчать индейца.

Аука сказал:

— Оставайтесь все здесь до тех пор, пока я не сниму второго часового возле лошадей.

— Не торопись, Аука, это мое дело! — воскликнул Прочный Череп.

Извини, друг, вовсе не твое, а мое! — вмешался в спор офицер. — Вчера эти собаки хотели меня утопить в озере. В наказание за такое преступное намерение они уже имеют труп своего вождя, хотя пока и не ведают об этом. Но, мне кажется, я еще не полностью расплатился с ними.

Эти слова были произнесены столь темпераментно, что Аука понял: удержать парня будет абсолютно невозможно. И тот ушел, ступая мягко и неслышно, как ягуар, в направлении, которое указал ему Аука. Пока его не было, все напряженно прислушивались к любому звуку, однако ничего похожего на шум схватки не услышали. Так прошло примерно две минуты. И вдруг так же неслышно, как уходил, между деревьями возник офицер.

— Парень не успел произнести ни звука. А теперь давайте разбирать лошадей. Пусть каждый возьмет себе по одной, какая ему больше нравится.

— Нет, — перебил его Аука, — мы уведем всех до одной, но другим способом. Среди них бродит — слышите колокольчик — мадрина. За ней они пойдут, как утята за уткой.

— А этот парень далеко не глуп, хотя еще почти мальчишка! — воскликнул офицер, обращаясь к своим недавним товарищам по плену. А потом опять повернулся лицом к Ауке: — Так вы, молодой человек, говорите, что лагерь Отца-Ягуара разбит по ту сторону озера? Вы сможете его найти в такой темноте?

— Смогу, — ответил инка.

— Тогда отправляйтесь к ее милости госпоже мадрине, а мы зайдем всему стаду в тыл.

Сочетая дружеское обращение, опыт военного человека и взятую на себя добровольно роль командира, он говорил таким тоном, что не подчиниться его приказам казалось просто невозможным делом. Аука, хотя и сам мог, как все уже убедились, успешно командовать людьми, подчинился приказу совершенно спокойно, во всяком случае, не возразил ни слова. Подкравшись к мадрине, он несколькими точными движениями освободил ее передние ноги от пут, ловко запрыгнул лошади на спину, слегка пришпорил ее, и они медленно тронулись… Дальше все шло, как и было задумано: табун потянулся за своей предводительницей. Все пятеро камба и офицер сели на лошадей, замыкавших табун. Антон, сев на лошадь, тут же подъехал к своему другу. И не только потому, что хотел быть сейчас рядом с ним, он испытывал безотчетную антипатию по отношению к молодому офицеру. Следуя таким порядком, они объехали примерно половину озера по периметру. Но это был не совсем тот путь, которым Антон и Аука шли в лагерь абипонов, поэтому они держались опушки леса, а на лошадях в кромешной тьме там было не проехать Пришлось обогнуть лес. И вот они, наконец, добрались до лагеря.

А там все было тихо и спокойно. Отец-Ягуар давно держался одного полезного в подобных путешествиях правила: он сам отправлял каждую новую партию часовых на пост, удостоверяясь при этом, все ли в порядке. Так все шло и теперь, с той разве что разницей, что на этот раз Отец-Ягуар спал в промежутках между сменой часовых меньше, чем обычно: ему не давала покоя какая-то казавшаяся пока совершенно беспричинной смутная тревога… Впрочем, он скоро осознал, чем она вызвана: расколовшимися флягами. Он вспомнил, что всегда, когда происходило нечто подобное, вскоре резко менялась погода. К тому же и небо было затянуто тяжелыми тучами, теперь уже не такими, как вечером, когда месяц все же иногда проглядывал между ними, а сплошными, впечатление было такое, как будто землю накрыли сверху плотным ватным одеялом. Поднялся ветер, и он становился все сильнее и сильнее. Что могло за этим последовать, Карл Хаммер знал очень хорошо — гроза с ливнем. А ливни в Гран-Чако случались такие, что могли прибить человека к земле. Надо было заранее продумать, какие в этом случае надо принять меры. Оставаться под деревьями, в любое из которых могла ударить молния, опасно. Однако опасность пребывания во время грозы в открытой пампе или на берегу озера была не намного меньше. И Отец-Ягуар решил, что необходимо посоветоваться с самыми опытными из своих старых товарищей, и стал разводить большой костер. Как только он разгорелся, Отец-Ягуар стал будить своих спутников, и тут выяснилось, что пропали Антон и Аука.

Начали звать их, но ответа не получили. Отцу-Ягуару стало нехорошо: банкир Салило доверил ему своего племянника, а тут такое… В его голове уже начали мелькать самые страшные картины того, что могло произойти, но постепенно он успокоился и пришел к самому естественному и логичному в данном случае выводу: надо, взяв в руки факелы, пройти по следам ребят.

Сам Отец-Ягуар, Херонимо и Ансиано возглавили группу, отправившуюся на поиски. Сухие ветки исполняли роль факелов. При их свете они скоро убедились, что ребята ползком забрались в лес, причем сами, без чьего-либо принуждения, что несколько успокоило Отца-Ягуара. Сухое дерево сгорело быстрее, чем они могли предположить, и участники поисков очутились в полной темноте. Они снова начали кричать, звать юношей по именам, но ответом был лишь яростный шум волнуемой сильным ветром листвы.

— Какая беспечность! — воскликнул Отец-Ягуар в сердцах. — Просто черт знает что! — Он почти разгневался, хотя обычно очень редко выходил из себя. — Я должен сообщить вам, друзья мои, что в этих местах полно ягуаров. А ребята легкомысленно оставили свои ружья в лагере!

— Вы напрасно ругаете их за легкомыслие, — сказал Ансиано. — Аука никогда не отличался легкомыслием, хотя он еще очень молод. Этот мальчик всегда хорошо понимал, что он делает и во имя какой цели. И если он оставил свое ружье в лагере, то сделал это не просто так, а потому, что оно ему было не нужно или мешало.

— В такую ночь, как эта, ни один вид оружия — не лишний, — возразил на это Отец-Ягуар.

— Но оно может быть обузой в некоторых случаях, — продолжал настаивать на своем старик. — Ружье всегда мешает при ходьбе по лесу, а уж когда ползешь в стан врага…

— В стан врага? — перебил его Отец-Ягуар. — Да уж, да уж… Похоже, наши бедовые ребята действительно ввязались в авантюру, которая запросто может стоить им жизни. Бог мой! Как же помочь этим дуралеям?