Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Однажды холодной зимней ночью я сидел в гостиной перед горящим камином и читал Ригведу. Она прошла мимо и спросила:

– Что это ты читаешь так поздно?

Просто чтобы ее подразнить, я ответил:

– Это Коран.

Она бросилась на меня, вырвала Ригведу из рук и швырнула в огонь со словами:

– Ты мусульманин? Как ты смел принести Коран в мой дом!

На следующий день я сказал ее сыну, своему профессору:

– Твоя мать мусульманка. Только мусульмане способны на подобные поступки.

Мусульмане сожгли Александрийскую библиотеку – одно из величайших сокровищ мира. Эта библиотека была самой большой в античном мире. Пожар продолжался почти шесть месяцев, так она была велика. Чтобы она сгорела, потребовалось шесть месяцев. И человек, который ее сжег, Халифа, был мусульманин. Его логика была логикой религии первого вида. Он пришел с Кораном в одной руке и зажженным факелом в другой и сказал хранителю библиотеки:

– У меня простой вопрос. В этой большой библиотеке, в которой миллионы книг…

Эти книги содержали все то, что до тех пор узнало человечество, – и на самом деле это было гораздо больше, чем знаем мы сейчас. Эта библиотека содержала сведения о Лемурии, об Атлантиде – писания и анналы Атлантиды, континента, исчезнувшего в Атлантическом океане. Это была древнейшая библиотека, величайшее хранилище. Если бы она существовала до сих пор, человечество было бы совершенно другим – потому что мы открываем заново многие вещи, которые были известны уже тогда.

Так вот, этот мусульманин, Халифа, сказал:

– Если эта библиотека содержит в точности то же, что и Коран, она не нужна, эти знания излишни. Если она содержит больше, чем Коран, эти знания неправильны; тогда она должна быть немедленно уничтожена. В любом случае она должна быть уничтожена. Если она содержит то же самое, что и Коран, эти знания излишни. Зачем напрасно обслуживать такую большую библиотеку? Достаточно Корана. А если ты скажешь, что в ней есть многие сведения, которых нет в Коране, эти сведения абсолютно неправильны, потому что Коран – это единственная истина.

Держа Коран в одной руке, другой он зажег огонь – во имя Корана. Мухаммед, наверное, в тот день заплакал у себя в раю, потому что во имя его была сожжена библиотека. Это первый вид религии. Всегда будьте бдительны, потому что подобный упрямец есть в каждом из нас.

Вчера вечером я читал…

Два старых чудака были одинаково известны своим упрямством. Когда они оказывались в таком положении, в котором один должен был уступить другому, дело всегда приходилось решать третьей стороне. Однажды старые упрямцы, каждый с большим возом овса, столкнулись на узкой дороге. Ни один ни за что не хотел уступить дорогу другому.

В конце концов первый сказал:

– Я пробуду здесь столько, сколько ты готов ждать.

Он вынул газету и стал читать. Другой раскурил трубку и тоже приготовился ждать. Наступило молчание. Через полчаса второй упрямец окликнул соседа:

– Пожалуйста, дай мне почитать, когда закончишь.

Такой упрямец существует в каждом. И это самая примитивная порода людей. Этот упрямец существует в индуистах, он существует в мусульманах, он существует в христианах, буддистах, джайнах – он существует в каждом. Все вы должны быть очень осознанны, чтобы не попасться в эту ловушку. Только тогда вы можете подняться к высшим видам религии.

Но беда в том, что мы почти всегда вырастаем на религии первого вида. Нам прививают ее с самого детства. Это наша обусловленность, и это почти вошло в норму. Это кажется нормой. Индуисту с самого детства внушают, что все остальные заблуждаются. Даже если его учат быть терпимым, это терпимость знающего в отношении невежд. Джайну внушают идею его исключительной и абсолютной правоты; все остальные невежественны, слепы и спотыкаются в потемках. Эта обусловленность может стать такой глубокой, что человек легко забывает, что это обусловленность, и что он должен вырасти и стать выше нее.

Мулла Насреддин предсказывал своему другу будущее по руке:

– Ты будешь беден, неудачлив и несчастлив до шестидесяти лет.

– А потом?.. – спросил тот с надеждой.

– А потом, – ответил Насреддин, – ты привыкнешь.

В этом беда: человек может привыкнуть к определенной обусловленности, и он может начать считать ее своей природой, или он может начать считать ее истиной. Поэтому, чтобы не попасться в эту ловушку, надо быть очень бдительным – сознавать, наблюдать, отслеживать в себе малейшую склонность к религии первого вида.

Иногда мы усердно работаем над тем, чтобы трансформировать свою жизнь, но продолжаем верить в религию первого вида. Революция невозможна – потому что вы делаете что-то настолько примитивное, что это просто не может быть настоящей религией. Это одно название, а не религия. Она даже не должна называться религией.

Один приятель сказал другому:

– Мой зять, доктор, двадцать лет лечил пациента от желтухи. Только что обнаружилось, что пациент был китайцем..

– Это неслыханно!

– Да, но ужаснее всего то, что он его вылечил!

Если двадцать лет лечить человека от желтухи – он может быть китайцем, но долго ли он сможет сопротивляться? Если вы будете работать над собой, ваша природа начнет уступать – даже если вы выберите неверный путь и неверное лекарство. Вы переделаете себя так, как вам хочется. Да, привычка может стать второй натурой. К сожалению, иногда она становится первой натурой, а истинная натура оказывается забытой.

Характерная черта религии первого вида – подражание. Эта религия требует подражания: подражайте Будде, подражайте Христу, подражайте Махавире, – но подражайте, подражайте кому-нибудь. Не будьте собой, будьте кем-то другим. И если вы достаточно упрямы, вы сможете заставить себя быть кем-то другим.

Вы никогда не станете никем другим. Глубоко внутри вы не можете быть никем, кроме себя. Вы останетесь самим собой, но вы можете так старательно принуждать себя, что действительно станете похожи на кого-то другого.

Каждый человек рождается с уникальным предназначением, и у каждого человека есть собственная индивидуальность. Подражание преступно. Это преступление. Если вы попытаетесь стать Буддой, вы можете стать имитацией Будды. Вы можете выглядеть как Будда, можете ходить как Будда, можете говорить как Будда, но вы все упустите. Вы упустите все, что была готова дать вам жизнь, потому что Будда случается лишь единожды. Повторение не в природе вещей. Бог – это настолько творческая сила, что она никогда и ничто не повторяет. Ни в прошлом, ни в будущем, ни в настоящем вы не сможете найти существа, которое бы в точности походило на вас. Этого никогда не бывало. Человек не механизм. Он не похож на машины Форда, которые выходят с конвейера миллионными партиями, и все они абсолютно одинаковые. Человек – это душа, индивидуальность. Подражание отравляет. Никогда никому не подражайте, иначе вы окажетесь жертвой религии первого вида – а это вообще не религия.

Затем идет второй вид. Эта религия основана на страхе. Человеку страшно. Мир действительно враждебен и странен, и человек ищет безопасности, защиты. В детстве ребенка защищает отец, защищает мать. Но есть многие люди – миллионы людей, – которые никогда не вырастают из детства. Они застряли где-то в детстве, и им все еще нужны отец и мать. Поэтому их бог называется Матерью или Отцом. Им нужен божественный Отец, который защищал бы их; они недостаточно взрослые, чтобы стоять на собственных ногах. Им нужна защита.

Один психолог, Винникотт, много лет работал над определенной проблемой… Он работал с маленькими детьми. Он сделал массу прекрасных наблюдений, и сейчас будет полезно их вспомнить.

Наверное, вы видели маленьких детей с их плюшевыми мишками – или это может быть какая-нибудь другая игрушка, особенная игрушка, или даже одеяло, или что угодно, что для ребенка становится одушевленным и особенным. Плюшевый мишка… Ничто не заменит плюшевого мишку. Вы можете сказать ребенку, что бывают и другие интересные игрушки, но это будет бесполезно – ребенка с его плюшевым мишкой связывают любовные отношения. Его плюшевый мишка уникален, он незаменим. Он пачкается, он может совсем порваться, но ребенок будет продолжать носить его с собой. И нельзя дать ему другого – нового. Даже родители должны терпеть его. Даже они должны уважать его. Иначе ребенок будет глубоко оскорблен. Если семья отправляется в путешествие, они должны взять с собой и плюшевого мишку, они должны обращаться с ним почти как с членом семьи. Родители понимают, что это глупо, но для ребенка это важно.

Почему плюшевый мишка так важен для ребенка? Мишка – это некий предмет, объект, который существует вне ребенка, он часть реальности. Очевидно, что это не плод воображения, не субъективное явление, не мечта – это действительность. Но в то же время к реальности примешивается многое от мечты ребенка. Мишка – это объект, реально существующий предмет, объективная реальность, но в нем и много субъективного. Для ребенка он почти живой. Ребенок проецирует на плюшевого мишку множество вещей. Он разговаривает с плюшевым мишкой, иногда он сердится и выбрасывает его, потом мирится с ним и берет его обратно. У мишки есть личность, душа. Он почти как человек.