Когда осенние печали. Часть 3. - Эвелина Пиженко

В отличие от неё, Виталий прекрасно видел и лицемерие, и хорошо прикрытую иронию, и чрезвычайную угодливость Ростислава — тёмно–карие глаза под чёрными как смоль, кудрявыми прядями волос буквально поедали тётушку; узкие, растянутые в полуулыбке губы расточали комплименты и благодарности; руки всегда были готовы подхватить под локоток, усадить, помочь подняться…

Молодой человек чрезвычайно раздражал Виталия, но говорить об этом с самой Изабеллой было бесполезно.

…Завтрак втроём ознаменовал начало праздничных мероприятий — это чувствовалось и по приготовленным блюдам, и по торту, водружённому горничной на стол сразу после основной еды. Ел Мясников без особого аппетита — он давно уже ощущал дискомфорт во время принятия пищи, но списывал это на общую усталость. Этот год дался ему нелегко — были проблемы и с партнёрами, и с конкурентами: всё приходилось решать ему. Теперь же, когда основные тревоги остались позади, организм давал сбой за сбоем.

— Ты плохо спал? — дождавшись, когда Ростислав после чаепития покинет кухню, Изабелла бросила на мужа пытливый взгляд. В этом взгляде не было особой озабоченности — скорее любопытство.

— Нормально, — Виталий не был расположен к обсуждению своего сна.

— Знаешь, я решила сделать Ростика начальником отдела… — Изабелла тоже решила больше не муссировать эту тему и перешла к другой. — Как тебе такой подарок?

— Подарок? — Мясников недоверчиво усмехнулся. — Кому — подарок?.. Мне?.. Или — ему?..

— Не цепляйся к словам. Подарок — нам всем. Мальчик очень способный, И зря ты его не любишь.

— Я обязан его любить?.. — Виталий поднял на супругу удивлённый взгляд. — Ему вполне хватает и твоего обожания.

— Талик!..

— Прекрати называть меня этим чёртовым Таликом!.. — Мясников раздражённо бросил чайную ложечку на стол. — Я же просил!..

— Ну, хорошо… — Изабелла обиженно поджала губы. — Но я всё равно не понимаю, почему ты ведёшь себя так с Ростиславом?!

— Как — так?!

— Так — отчуждённо!

Мимолётный взгляд, брошенный на рассерженную супругу, заставил посмотреть на её ещё раз — пристально и удивлённо… Зрение не обмануло — подбородок Изабеллы и в самом деле задрожал, а из глаз совершенно неожиданно выкатилась одинокая слеза. Это было так не похоже на уверенную в себе, железную даму, что Виталий недоумённо застыл.

— Ты чего?.. — он резко сбавил тон. — Бела… ты чего?!

— Неужели ты не понимаешь?.. — она громко шмыгнула носом и потянулась за салфеткой. — Неужели ты меня не понимаешь?!

— Ну, что?.. Что именно?..

— У меня никогда не было детей… — ещё одна слеза предательски скатилась по гладкой щеке. — У нас с тобой нет детей… И, вдруг — этот мальчик…

— Какой же он мальчик?.. — Мясников снова усмехнулся, но на этот раз осторожнее. — Двадцать четыре года…

— Для меня он — мальчик… — Изабелла промокнула слёзы салфеткой. — Это же так здорово — ощущать себя семьёй… заботиться о ребёнке… Да–да! Для меня он — ребёнок… Он — умный, всё хватает на лету… Ростик именно тот, кто нам нужен. Неужели ты не понимаешь?! У нас всё равно с тобой вариантов нет. Для кого мы живём?!

— Он тебе нужен, а не нам, — Виталий нахмурился и опустил взгляд. — И вообще… Странно, что тебе только сейчас это пришло в голову.

— Мне уже давно приходило… — Изабелла, наконец, окончательно справилась с собой. — Но детей–то нет… Ни у тебя, ни у меня…

— Как это — у меня нет?.. А Мишка?

— Мишка — не твой сын, — супруга подняла на него свой обычный, пронзительный взгляд и чуть прищурилась. — Я говорю о родной крови.

— Какая разница? — Виталия задел её тон, и он решил не сдаваться.

— Огромная. Дело передавать нужно только родным преемникам. Ростик — тоже Лозинский. Я хочу оставить не только дело, но и свою фамилию в этом деле. А твой Мишка… — Изабелла чуть смягчила голос. — Он не может иметь никакого отношения к тому, что построено моими руками. Ты должен меня понять. Не моя вина, что у тебя нет ни родных детей, ни родных племянников.

— Хочешь сказать, что я здесь — никто?..

— Я этого не сказала… — Изабелла легко выдержала тяжёлый, «бычий» взгляд супруга. — Но я определилась насчёт Ростислава. И мнения своего не поменяю. Владеть бизнесом после нас будет только человек по фамилии Лозинский. А сейчас — пошли собираться. Пора выезжать.

* * *

Самым приятным в этот день оказался звонок от Михаила — кажется, впервые в жизни Виталий почувствовал родную душу, хотя бы со своей стороны. С сыном он общался редко — всё сводилось к звонкам в дни рождений его и Мишки. Виталий сам обрубил все концы — ещё тогда, много лет назад, когда окончательно сделал свой выбор. Женившись на Изабелле, он практически свёл общение с Мишей на нет. Не было ни времени — так ему казалось потом — ни стремления самого мальчика. Как будто понимая, что Виталию не до него, Миша тихо отошёл в сторону. Он не искал с ним встреч, ни о чём не просил, он вообще не обращался к отцу за помощью. Несколько раз Виталий переводил ему деньги на учёбу, но сын ими так и не воспользовался, лишь благодарил. Снова общаться они начали, когда Миша окончил академию — видимо, переполненный радостью, он сам позвонил отцу и с гордостью объявил, что идёт работать в уголовный розыск.

С тех пор они перезванивались — дважды в год… Но в этот раз звонок сына стал настоящим подарком — Виталий почувствовал, что готов пустить скупую мужскую слезу… Роднее Миши у него никого не было. Изабелла была права — ни сестры, ни брата, ни племянников… Ребёнка, рождённого бывшей служанкой Фаиной от отца, глупо было считать родной кровью — она никак не могла родить его от умирающего старика, и последняя воля Ивана Михайловича, по которой тот завещал считать это дитя его собственным, окончательно обрубила все корни, связывающие Виталия с семьёй.

…Миша никогда не был у него дома, хотя Виталий и приглашал в гости. Это были дежурные приглашения — из вежливости, и Миша это понимал. Доставшаяся от природы деликатность не позволяла ему ни напрашиваться в родню, ни просить о какой–либо помощи… Сейчас, разговаривая с сыном, Мясников как будто впервые понимал, какой хороший человек — его Мишка… и как ему не хватает родной души… Не хватает, несмотря ни на полную чащу, ни на огромную занятость. Он вдруг подумал, что ни разу за эти годы не поздравил Михаила с профессиональным праздником, а ведь этот праздник — совсем рядом, за пару дней до его дня рождения… был буквально позавчера…

— Ну, как ты там?.. — выслушав поздравления, Виталий, решил поинтересоваться делами сына. — Всё ещё капитан?.. Или уже майор?