Танец для двоих - Виктория Клейтон

— Я знаю, ты думаешь, что я безмозглая кокетка, у которой все амбиции сводятся к походу в парикмахерскую и к поимке богатого супруга. Но ты увидишь, я другая.

— Честное слово, я никогда не думал так о тебе, Виола!

Джайлс рассмеялся.

— Почему ты смеешься? Я не вижу ничего смешного!

— Извини, ты выглядишь такой неистовой и разгоряченной… Ради Бога, сними манто, ты в нем сваришься!

Я охотно подчинилась, в меховом манто я чувствовала себя как чайник, который вот-вот взорвется.

— Послушай, я полностью на твоей стороне. Образование — это длительный, медленный процесс. Получить даже азы науки довольно сложно, но это того стоит. Деньги, слава, власть — ничто не может сравниться со знанием. Давай выпьем за твой успех! — Джайлс осушил бокал вина. — Бр-р… Когда только в пабах научатся подавать хорошее вино?

— Спасибо. Кажется, что ты до конца мне не веришь, но я докажу…

— Хорошо. Я не такой скептик, как ты полагаешь. Давай заключим пакт, если хочешь! Ты пойдешь учиться, а я…

— Что ты?

— Я постараюсь воспринимать мир менее серьезно. Я тоже кое-что понял за прошедшие несколько дней. Я был чересчур серьезным и педантичным. С завтрашнего дня я буду учиться быть более легкомысленным.

— Как интересно, мы раскопали в себе столько всего, открыли столько ков ого, обнаружили такие черты, о которых даже и не подозревали.

— Вчера, когда все пошли на пикник, я решил перечитать Попа. Мне попался: «Виндзорский лес». Ты слышала об этой книге? — Я кивнула. — Книга представляет собой политическую полемику, но в ней также присутствуют замечательные пасторали. «Плывут над рыжим лугом облака, и виден синий холм издалека» [47]. Замечательно! Я выглянул в окно и был поражен яркой зеленью травы и невероятной синевой неба. Я подумал; какого черта?! Хватит распускать слюни и прятаться в доме! Жизнь ведь так прекрасна.

— Перестань терзать себя! У тебя были все основания считать себя уязвленным.

Джайлс покрутил головой:

— Не стану скрывать, мне льстил интерес, который Лалла проявляла ко мне. Я был настолько самоуверенным, что принял его за чистую монету. Поразмыслив, я пришел к выводу: мне хотелось улечься с ней в постель и ничего более.

— Ты не был влюблен в нее?

— Нет, нисколько. Я обманывал самого себя, потому что привык оборачивать простейшие желания в поэтическую обертку. Мне казалось, что таким образом я делаю их более интересными, более оправданными. Но очень скоро обнаружил, что просто был зол, мое сердце не было разбито. Я почувствовал себя гораздо лучше, когда отбросил в сторону гордость. Думаю, что во мне в большей степени говорило тщеславие, а не любовь.

— Я так рада! Я рада, что твое сердце не разбито. Думаю, что ты и Лалла не очень-то и подходили друг другу. Вы такие разные…

— Как день и ночь, — сказал Джайлс с мягкой улыбкой. — Хочешь еще бисквит?

Я размышляла об этом разговоре весь остаток пути. Сегодня впервые Джайлс говорил со мной серьезно. Я чувствовала, что наши отношения стали теперь совершенно иными. Мы понимали друг друга гораздо лучше, чем до поездки в Инскип-парк.

Мне не хотелось прощаться с Джайлсом, когда мы добрались до Лондона. Джайлс вызвался подвезти меня домой, в Спиталфилдс, но я настояла, что доберусь сама. Я вышла из машины в районе Гайд-парка и успела запрыгнуть в автобус. Немногочисленные пассажиры поглядывали на меня с любопытством. День оказался солнечным и жарким, а я была закутана с ног до головы в норковое манто.

Толгейт-сквер купался в солнечных лучах и, как всегда, радовал глаз элегантностью и спокойствием. Дверь дома номер сорок шесть была открыта. На пороге стояла Жозефина. Увидев меня, она стала громко визжать и подпрыгивать на месте.

— Ты вернулась, — сказал Дэниел голосом, полным презрения.

Он вышел из кухни как раз в тот момент, когда я зашла в дом с Жозефиной на плече. Я не успела поздороваться. Он повернулся ко мне спиной и громко захлопнул дверь гостиной прямо перед моим носом.

— Точно так же ведет себя мой Тибби, когда я ухожу, — сказала миссис Шиллинг, которая стояла в прихожей и надевала на голову фетровый берет, собираясь идти домой. Она всегда носила берет, низко надвинув на уши, так что короткие, серого цвета волосы выглядывали со всех сторон. — Фогг похож на кота, только сейчас я поняла это. Посмотри, как он ходит по дому, мягко переступая лапами по полу. Весь мир должен вертеться вокруг него. Пока вас не было, мисс Виола, Фогг вел себя невозможно. Он капризничал, как вздорная девчонка. Мисс Тиффани кудахтала, как курица на яйцах, а мисс Барлэм похудела еще больше. Теперь она выглядит не толще сосновой иголки. Надеюсь, с вашим приездом к нам снова вернется радость и веселье.

— Как здорово вернуться домой, миссис Шиллинг! Кажется, я отсутствовала целую вечность, хотя прошло лишь несколько дней. Я привезла вам кое-что — небольшой сувенир.

На обратном пути я попросила Джайлса остановиться в Литтл Уиддоне. На оставшиеся деньги я купила подарки для всех обитателей дома. Для миссис Шиллинг я купила коробку конфет, которые, как мне было известно, она любит. В изящной, овальной формы коробке лежало восемь конфет. Розовато-лиловые ленточки, аккуратно завязанные бантиками, придавали коробке игривый вид.

— О-о, мисс Виола! Вам не следовало! Я обожаю эти конфеты! Да благословит вас Господь! Конфеты такие нежные, я смогу справиться с ними, даже не вставляя зубов. — Миссис Шиллинг являла собой ходячую рекламу походов к дантисту. Вставные челюсти постоянно подводили ее из-за воспаленных десен. — Какая красивая коробка. — Она нежно погладила коробку красными, загрубевшими от тяжелой работы пальцами. — Я буду хранить в ней украшения, когда съем все конфеты.

— А это для Тибби. — Я отдала ей оловянную заводную мышь, которую купила в крошечном магазине подарков в Литтл Уиддоне.

Миссис Шиллинг приняла подарки с бурным восторгом, не соответствующим их реальной цене. Мы поговорили немного о разных мелочах, она поцеловала меня и ушла. Входная дверь за ней захлопнулась, и я осталась в прихожей в полном одиночестве. Я вдыхала полной грудью особый, ни с чем не сравнимый запах и испытывала огромное удовольствие. Жозефина сидела у меня на плече и пыталась открутить ухо от моей головы. Таким способом она обычно привлекала к себе внимание. Вынуждена признать, что ее попытки были достаточно эффективны. Поднявшись наверх по лестнице, я постучала в комнату Тиффани.

— Виола!!! — закричала Тиффани. Она рывком распахнула дверь, увидев меня. — Как я рада тебя видеть!

На фоне блесток и ярких красок Тиффани выглядела великолепно. Окно в ее комнате было задернуто самодельными шторами. Шторы состояли из множества разноцветных лоскутов и были украшены бисером. Рыжие волосы Тиффани были распущены и падали вниз на плечи огненными волнами. На длинных стройных ногах ничего не было. Тиффани была похожа на языческую богиню плодородия. Когда я сказала ей об этом, уголки ее рта задрожали, и она вдруг заплакала. Жозефина перепрыгнула с моего плеча на подоконник и стала гладить лицо Тиффани своими мохнатыми лапами. Я вытащила подарок, который купила для Тиффани на барахолке в Литтл Уиддоне. Тиффани всегда носила перчатки, она стеснялась своих больших, густо покрытых веснушками рук. Я купила ей растяжку для перчаток, сделанную из слоновой кости. Положив подарок на прикроватный столик, я обняла Тиффани и стала гладить ее вздрагивающие плечи, укрытые желтой пуховой шалью. Наконец всхлипывания немного стихли. Я подала ей носовой платок Джайлса. Платок был далек от своей первоначальной свежести.