Танец для двоих - Виктория Клейтон

Я вздохнула с облегчением, меня больше не сердили насмешки Джайлса. Однажды в детстве меня повели в комнату страха. Я вышла оттуда вся в слезах. Моя школьная подруга и ее мама, которые сопровождали меня, ужасно разозлились. Затем, когда мы сидели в «Савое», они бросали колкие реплики в мой адрес, а я, всхлипывая, жадно пила очень вкусный горячий чай, пытаясь прийти в себя. После этого случая меня долго мучили кошмары по ночам. Думаю, дело в том, что я чрезмерно впечатлительна и принимаю все слишком близко к сердцу.

Ленч был очень хорош. Мы заказали два стейка, картофельные чипсы и грибы. Кажется, даже привередливому Джайлсу понравилось.

— Стейк пережарен, чипсы слишком жирные, но думаю, что все будет казаться деликатесом после той еды, которой мы вынуждены были питаться последние пять дней. — Он содрогнулся с отвращением, но, увидев мое лицо, сказал: — Я забыл — ты очень старалась. Извини, я должен был больше помогать тебе. Но эти книги… Мне просто необходимо было составить каталог. А за день до этого я потерял время, вытаскивая Джереми из полицейского участка.

— Я прекрасно знаю, что не умею готовить. Но я собираюсь научиться.

Джайлс недоверчиво улыбнулся.

— Не бери в голову! У тебя были не самые подходящие условия для работы и не самые лучшие продукты. Сырой порошок карри — излюбленная приправа в Средней Англии. Узнаю влияние моей матушки, она обожает подобные блюда. — Джайлс снова передернул плечами. — Но благодаря тебе у нас на ужин было хоть что-то съедобное.

— Мне помогала Сюзан, без ее помощи я вряд ли вообще что-нибудь смогла бы приготовить.

— Сюзан, кажется, постоянно раздражена. Вчера вечером она была слишком резкой. Она убежала, даже не попрощавшись.

— Нет, она скорее чересчур благовоспитанна. Думаю, что | записки, которые написал Джереми, показались ей не особенно пристойными.

Джайлс хмыкнул:

— Мне нравится Джереми. Он славный малый — очень неординарный молодой человек. Но он несколько… э-э… эксцентричен. Я знаю, что это не мое дело, но тебе следует быть с ним поосторожнее.

— Почему же?

— Он, кажется, несколько неуравновешен, а ты слишком молода, чтобы разбираться в подобных вещах. Вот и все!

— О, мне это нравится. Знаешь, я всего лишь на шесть месяцев младше Лаллы!

О том, что Джайлс собирался соблазнить Лаллу, не думая о последствиях, я предпочла умолчать.

— Ты выглядишь гораздо моложе. Перестань, не стоит дуться! Хорошо, я прошу прощения. Я не хотел тебя обидеть. Большинство женщин мечтают выглядеть более юными, чем они есть на самом деле.

Джайлс не желал обострять обстановку, он сделал шаг навстречу. Я приняла его предложение позвонить в Инскип-парк, чтобы сказать о часах. Он вызвался растолковать все самостоятельно, чтобы я не утруждала себя длительными телефонными переговорами с Хаддлом.

Когда Джайлс ушел, официантка принесла кофе. Я пила его в задумчивости. Мыслями я все еще находилась в Инскип-парке. Мне очень нравился Хаддл. Он тепло попрощался с нами. Обняв меня с отеческой нежностью, он умолял не пренебрегать собственным здоровьем. Я так и не поняла, насколько справедливы слова Лаллы о том, что болезни Хаддла — всего лишь выдумка. Члены семейства Инскипов достаточно странные люди, и было бы совершенно неудивительно обнаружить, что и их слуги немного не в себе. Хотя леди Инскип — действительно ли она настолько неуравновешенна, как все полагают? Я начинала сомневаться. В конце концов, я ведь тоже слышала жуткий вопль в бальном зале.

После того как мы с Ники нашли сокровище, я отправилась в оранжерею поблагодарить Джереми за кольцо. Внезапно я увидела в темном окне чье-то лицо, прижатое к стеклу. Лицо было демонически: искривлено, нос сплющен, глаза выпучены, а на губах играла дьявольская улыбка. Я дико закричала. Лицо исчезло. На стекле, на том месте, где находились губы чудовища, осталась влажная метка. Мысль о том, что ни одному сверхъестественному существу не дано оставлять на стекле теплые следы дыхания, приободрила меня. Я с силой распахнула двери оранжереи. В темноте перед собой я увидела маленькую фигурку, бегущую в сторону лагеря угольщиков. Было довольно холодно, а я не захватила манто, но я решила поймать незнакомца, чего бы мне это ни стоило. Мы почти добежали до озера, когда его ноги, значительно более короткие, чем мои, стали уставать. Я ускорила бег и схватила его за воротник. Он выругался и попытался лягнуть меня по голени.

— Как тебя зовут? — спросила я, как только мне удалось восстановить дыхание. — Если ты снова ударишь меня, то я пожалуюсь твоему отцу.

— Барри! — грубо ответил мне мальчик. На вид ему было не больше шести-семи лет. — Это я расскажу о тебе отцу, ты порвала мне рубашку.

— Зачем ты подглядывал в оранжерее? Ты напугал меня.

— Я хотел посмотреть на сумасшедшую леди. Шейн сказал, что, когда у нее припадок, у нее изо рта появляется пена. Я не делал ничего плохого.

— Ты когда-нибудь раньше подглядывал в окна?

— Что с того, если и подглядывал? — Мальчик погрустнел и перестал вырываться у меня из рук. — Мне больше нечего делать, только смотреть телик. Мне уже надоело… Мы с Шейном любим смотреть на сумасшедшую леди.

— Шейн — это твой брат?

— Да-а. Шейну десять. — Мальчик ответил с вызовом, словно пытаясь удивить или напугать меня.

— Если он такой взрослый, то должен знать, что неприлично заглядывать в чужие окна.

— Мне наплевать!

— Попробуй-ка еще раз, и я все расскажу!

— Ну и что? Отец может только отлупить меня, а я его не боюсь. Я не боюсь быть битым. Вот тебе…

Мальчик показал мне язык. Мы зашли в тупик. Я отпустила его и поплелась обратно к дому. Вдруг чья-то тень выскочила из-за кустов. Я вскрикнула от испуга. Поначалу я подумала, что Френсис притаился и ждет меня в засаде. Я приготовилась сражаться за свою добродетель, но, всмотревшись в темноту, к своему огромному облегчению, узнала Баузера.

— Здесь небезопасно в сумерках, мисс. Эти чертовы цыгане шастают по парку, как у себя дома. Не ждите от них ничего хорошего и держитесь подальше!

— Я выскочила наружу только потому, что заметила, как один из мальчишек пялится в окна оранжереи. Они до смерти напугали леди Инскип.

— Не только мальчишки слоняются возле особняка, — продолжил Баузер зловеще. — Я видел нечто, что может напугать и более крепкого человека, чем миледи. Вы никогда не поверите, если я вам обо всем расскажу. Лучше оставайтесь в доме и не выходите в парк по вечерам.

Меня немного утомили зловещие рассказы. Если кто-то и производил впечатление человека, от которого не следует ждать ничего хорошего, то это был Баузер.