Источник Вознесения - Брендон Сандерсон

– Может, отпразднуем во дворце? – предложил Бриз. – Хоть я и люблю туман, внутренний двор, на мой взгляд, не самое подходящее место, чтобы обсуждать подобные вещи.

Эленд похлопал его по спине и кивнул. Вин с Элендом сели в карету, к ним присоединились Хэм и… Доксон. Странно, обычно он выбирал другой транспорт – тот, в котором не было Эленда.

– Честно говоря, я впечатлен, – когда они уселись, признался Хэм. – Я-то уже почти решил совершить набег на лагерь, чтобы вас освободить.

Эленд улыбнулся, глядя на Доксона, который, едва карета тронулась, вытащил из сумки запечатанный конверт.

– Это пришло из Ассамблеи некоторое время назад, ваше величество.

– Что это? – Эленд взял конверт и сломал печать.

– Я не уверен, – покачал головой Доксон. – Но… слухи уже пошли.

Вин наклонилась, читая через плечо Эленда, взгляд которого быстро скользил по строчкам.

Ваше Величество, настоящим уведомляем Вас, что большинством голосов Ассамблея решила прибегнуть к оговорке о недоверии, закрепленной в хартии. Мы ценим Ваши усилия во благо города, но нынешняя ситуация требует другого руководства, нежели Ваше Величество может предложить. Мы предпринимаем этот шаг без враждебности, но его нельзя избежать. Мы не видим альтернативы и должны действовать во благо Лютадели.

Сожалеем, что пришлось об этом сообщать письмом.

Ниже стояли подписи всех двадцати трех членов Ассамблеи.

Потрясенный, Эленд опустил бумагу.

– Что? – спросил Хэм.

– Меня только что свергли…

Часть третья

Король

28

Разрушения, которые он оставил после себя, были забыты. Он создавал королевства, а потом уничтожал их, переделывая мир.

– Позвольте уточнить, правильно ли я понимаю, – Тиндвил говорила ровным, спокойным голосом, который почему-то звучал жестко и неодобрительно, – что в основном законе королевства есть оговорка, позволяющая Ассамблее свергнуть короля?

– Да, – подтвердил Эленд, слегка поникнув головой.

– И вы сами этот закон написали?

– Большей частью.

– Вы сами написали в своем собственном законе, что вас могут сместить? – уточнила Тиндвил.

Их компания – к тем, кто ехал в каретах, присоединились Колченог, Тиндвил и капитан Дему – расположилась в кабинете короля. Народу было так много, что стульев не хватило, и Вин – она уже переоделась в брюки и рубашку – устроилась поодаль, на стопке книг. Тиндвил и Эленд стояли, остальные сидели: Бриз с чопорным видом, Хэм расслабленно, Призрак – раскачиваясь в попытке удержать стул на двух ножках.

– Я специально вставил эту оговорку. – Одной рукой Эленд упирался в стекло массивного витража, разглядывая темные детали узора. – Эта земля увядала под рукой жестокого владыки тысячу лет. Все эти годы философы и мыслители мечтали о государстве, в котором плохой правитель мог быть устранен без кровопролития. Я стал королем в ходе непредсказуемой и уникальной последовательности событий и посчитал себя не в праве навязывать свою волю – или волю своих потомков – целому народу. Я хотел основать государство, в котором монархи несли бы ответственность перед своими подданными.

«Иногда он будто не говорит, а с листа читает», – подумала Вин.

«Ты не такая, как он», – словно шепнул вдруг голос Зейна.

Она прогнала эту мысль.

– Со всем уважением, ваше величество, – продолжала Тиндвил, – но это одно из глупейших деяний, о которых я когда-либо слышала.

– Это ради блага королевства, – возразил Эленд.

– Это чистый идиотизм, – отрезала Тиндвил. – Король не подчиняет себя капризам другого правящего органа. Он тем и ценен для народа, что его авторитет непререкаем!

Вин редко видела Эленда таким расстроенным; от печали в его глазах она внутренне сжалась. Правда, в глубине души ощущала невольную радость. Эленд больше не король. Теперь наконец прекратятся упорные покушения на его жизнь. Он опять станет просто Элендом, и они смогут покинуть город. Уйти туда, где все не так сложно.

– Как бы то ни было, – начал Доксон, – мы должны что-то предпринять. Обсуждение благоразумности принятых ранее решений не имеет большого значения в данный момент.

– Согласен, – поддержал Хэм. – Итак, Ассамблея пытается тебя выпихнуть. Что мы можем по этому поводу сделать?

– Мы не можем им уступить, это ясно, – вмешался Бриз. – И вообще народ уже сверг одного правителя год назад! Не стоит поощрять дурные привычки, по-моему.

– Надо подготовить ответ, ваше величество, – продолжал Доксон. – Что-то осуждающее этот обманный маневр, совершенный как раз в то время, когда вы вели переговоры о безопасности города. Теперь я понимаю, что они специально устроили заседание в то время, когда вы не могли присутствовать.

Продолжая смотреть в темное окно, Эленд кивнул:

– Уже нет необходимости звать меня «ваше величество», Докс.

– Чепуха. – Скрестив на груди руки, Тиндвил стояла у книжного шкафа. – Вы по-прежнему король.

– Я потерял поддержку народа, – покачал головой Эленд.

– Зато осталась поддержка армии, – парировал Колченог. – И это делает тебя королем, что бы там ни говорила Ассамблея.

– Точно, – подтвердила Тиндвил. – Если забыть о глупых законах, власть по-прежнему принадлежит вам. Мы должны ужесточить военное положение, ограничить передвижение по городу. Захватить ключевые позиции, а членов Ассамблеи посадить под домашний арест, чтобы ваши враги не могли поднять восстание.

– Мои люди будут на улицах до рассвета. – Колченог аж подался вперед.

– Нет, – едва слышно проговорил Эленд.

Наступила тишина.

– Ваше величество? – первым нарушил ее Доксон. – Но это в самом деле наилучший выход. Мы не можем позволить, чтобы враждебная вам клика набрала силу.

– Это не клика, Докс! – повысил голос Эленд. – Это избранные представители Ассамблеи.

– Ассамблеи, которую создал ты, мой дорогой друг, – улыбнулся Бриз. – У них есть власть, потому что ты ею поделился.

– Закон дает им силу, Бриз, – стоял на своем Эленд. – И мы все ему подчиняемся.

– Глупости, – махнула рукой Тиндвил. – Вы король, вы и есть закон. Как только мы обезопасим город, можете созвать Ассамблею и объяснить ее членам, что вам нужна их поддержка. Кто не согласится, будет под арестом, пока не разрешится кризис.

– Нет, – твердо повторил Эленд. – Мы этого не сделаем.

– Тогда что? – поинтересовался Хэм. – Ты сдаешься?

– Я не сдаюсь, Хэм. – Эленд наконец повернулся к собравшимся. – Но я не стану использовать городские войска, чтобы надавить на Ассамблею.

– И потеряешь трон, – заметил Бриз.

– Будь благоразумен, Эленд, – поддакнул Хэм.

– Я не стану исключением из моих собственных правил!

– Не будьте глупцом. Вы должны…

– Тиндвил, – перебил Эленд, – вы можете относиться к моим идеям как хотите, но не называйте меня глупцом. Не надо недооценивать меня за то, что я открыто выражаю свое мнение!

Тиндвил застыла с полуоткрытым ртом. Потом поджала губы и села. Вин ощутила легкую волну удовлетворения.

«Ты сама его выучила, Тиндвил, – подумала она с улыбкой. – Теперь не жалуйся, что он осмелился тебе возражать».

Эленд прошел вперед, оперся руками о стол и оглядел собравшихся:

– Да, мы им ответим. Докс, проинформируй Ассамблею о нашем разочаровании их предательством, расскажи им об успехе со Страффом и посильней напирай на чувство вины. Мы же будем составлять планы. Мы вернем трон. Как уже было отмечено, я знаю закон. Я сам его написал. Мы справимся и без того, чтобы наводнять город войсками. Я не уподоблюсь тиранам, которые готовы отнять у нас Лютадель! Я не стану принуждать людей исполнять мою волю, даже если буду знать, что так лучше.

– Ваше величество, – осторожно вмешалась Тиндвил, – нет ничего аморального в том, чтобы обезопасить свою власть во время хаоса. Люди действуют неразумно в такие периоды. Это одна из причин, по которым им необходим сильный правитель. То есть вы.

– Только если я им действительно нужен, Тиндвил.

– Прошу прощения, ваше величество, – покачала головой террисийка, – но это заявление кажется мне немного наивным.

– Даже если и так, – улыбнулся Эленд. – Вы можете изменить мою одежду и манеры, но вы не можете изменить мою душу, то, чем я являюсь на самом деле. Я буду делать то, что считаю правильным, и позволю Ассамблее сместить меня, если такова ее воля.

Тиндвил нахмурилась: