Амаира Первого дома - Ина Деш

Большие ладони, длинные пальцы. Что он пытается с ней делить? Соревнуется в острословии? Зачем? Она готова уступить, не вступая в бой. Невеста не по душе? Но вроде бы она сама и не напрашивалась.

— Не сплю, просто задумалась, — коротко ответила принцесса, продолжая смотреть на Икрея.

В такие игры и вдвоем играть можно, ей, в принципе, не привыкать.

— И о чем задумалось Ее Высочество? — легко попался в расставленную ловушку амаинт.

От того, как он произносил это самое «высочество», невольно зубы сводило. От злости.

— А ваш дракончик какой? Тоже медовый, как ваши волосы? — с придыханием спросила Шарлинта, а под конец добавила, копируя его интонации. — Ваше Амаирство.

Сзади раздался дружный мужской хохот, Трейвент фыркнул, плечи Равенеля дрогнули. Икрей продолжал улыбаться, но теперь только губами. Голубые глаза заледенели.

— Я обязательно… — насмешливо начал он, правда, неожиданно был остановлен коротким предупреждающим окриком старшего брата.

— Икрей!

От холодного властного тона Равенеля, казалось, волоски на руках встали дыбом. Шарлинта обогнула старшего трехипостасного и пустила льорха галопом. Тугая пружина внутри разжалась, сильный встречный ветер не успевал подсушивать слезы на щеках. Принцесса не знала, какую именно гадость собирался ей ответить Икрей. То, что именно гадость, было понятно по реакции Равенеля. Она сама тоже хороша. Не в королевском же дворце находилась. Нужно было следовать своему плану — молчать, наблюдать, анализировать.

Очередной порыв ветра сбил с головы венок. Шарлинта оглянулась. Она хорошо оторвалась, погони было не видно. Впереди показалась развилка. Пришлось замедлить льорха. Куда именно ехать дальше, принцесса не знала. Неожиданно ее накрыла какая-то тень. Девушка подняла голову.

Дракон. Не медовый, песочный. Раньше Шарлинта видела драконов только на картинках, ну и в воспоминаниях Альбера. Дракон тяжело опустился на дорогу, прямо перед Серым, вынуждая остановиться. Принцесса соскользнула с седла и, не задумываясь, шагнула к крылатому ящеру. Огромный. Одна его лапа была больше ее самой и по длине, и в обхвате. Чешуя теплого песочного цвета тускло блестела на солнце. По широкой спине бежали три ряда гребней, средний из которых начинался на клиновидной голове.

— Красивый.

Шарлинта даже не поняла, как произнесла это вслух. Дракон довольно оскалился. Принцесса вздрогнула, к подобным зубастым улыбкам привычки у нее не было. Дракон лег на землю, опустив голову возле ног девушки. Она нерешительно протянула к ящеру обе ладони. Дракон игриво толкнулся в них головой, требуя ласки. Как большой кот. И глаза кошачьи — темно-зеленые с узким вытянутым зрачком. По малахитовой радужке россыпь черных точек. Трейвент. Она была права. Цвет дракона совпадал с цветом волос в человеческой ипостаси. Только у Трейвента были длинные, заплетенные в косицу волосы песочного цвета.

Девушка молча гладила дракона, постепенно успокаиваясь. Чешуя была гладкой и очень горячей. Так они и стояли, пока на дороге не появились всадники. Дракон поднялся с земли, сделал шаг назад. Воздух дрогнул, пошел едва заметной рябью, спустя всего несколько мгновений на дороге уже стоял Трейвент в человеческой ипостаси.

Он был ниже своих братьев, сложен изящней. Черты лица более мелкие и мягкие по сравнению с Икреем, хотя родственное сходство все равно прослеживалось. Сейчас, когда Трейвент стоял так близко, Шарлинта могла рассмотреть черные точки, рассыпанные по темно-зеленой радужке глаз.

— Не убегай больше, — мягко попросил амаинт, как-то легко и совсем не оскорбительно, переходя сразу на ты. — Это опасно.

— Я не беспомощная, — ответила принцесса, не возражая, а скорее констатируя факт. — Меня можно называть Шарлинта или Лин. Без всяких высочеств.

— Я уверен, что ты не беспомощная, Лин, но все же не убегай. Ко мне тоже можно обращаться по имени. Без всяких «Ваше Амаирство».

Трейвент не давил, не требовал, не угрожал, просто просил. Может, поэтому бороться или спорить с ним совсем не хотелось.

— Не буду, — легко согласилась принцесса. — Но мне иногда нужно побыть одной. Придется найти какой-то компромисс.

Как она должна ужиться с ними тремя? С мягким Трейвентом, в обществе которого она чувствовала себя удивительно спокойно. С властным Равенелем, только от голоса которого волоски на теле становятся дыбом. С колючим Икреем, каждое слово которого больно цепляет что-то внутри. Как они вообще уживаются вместе подобными семьями? Может, можно спросить прямо? Ответит ли?

Пока Шарлинта набиралась решимости, задавать вопросы было уже поздно. Кавалькада всадников нагнала беглянку и ее сопровождающего. Впереди (впрочем, Лин и не сомневалась, что так будет) явно разозленный, с красными пятнами на щеках, Икрей и Равенель, холодно и цепко, без тени улыбки, рассматривающий ее.

— Жива, — тихо ответила на этот властный оценивающий взгляд Шарлинта, обращаясь к старшему амаиру. — А значит, магическую клятву нарушить не пыталась. Никуда не сбегала. Просто нужно было успокоиться. День выдался не простой, и еще явно не закончился.

Девушка не извинялась и не оправдывалась, еще и пообещала самой себе, что больше просить прощение ни за что не будет. Она ничего плохого не совершила. Амаинты втянули ее в эту странную игру по своей воле, пусть терпят такой, какая есть. Всю жизнь она притворяться все равно не сможет. Да и откуда Лин знать, какой именно амаинты хотят ее видеть. И правда ли то, что ей дают рассмотреть.

Трехипостасные дружно промолчали, только Трейвент тепло улыбнулся. Двинулись дальше. Шарлинта остро ощущала, что все недовольны ее выходкой. Охрана, потому что упустили, не уберегли, король за это по головке не погладит. Альбер, так как считал, что веллорийская принцесса не может позволять себе гонять верхом, как мальчишка, честь королевской семьи роняет. Только что там от этой чести после поступков принцев осталось. Советник, потому что она вела себя, как ребенок, хотя давно, по его мнению, вышла из детского возраста. И сама принцесса готова была с этим согласиться, могла бы сдержаться. Амаинты… Кто же их знает, этих трехипостаных, что там в их головах бродит.

Шарлинта замкнулась в себе и весь оставшийся путь молчала. Навалилась какая-то обреченная усталость, как будто утренняя прогулка у озера, еще ничем не омраченная, была давным-давно. Встрепенулась принцесса лишь тогда, когда они въехали в небольшой городок. Раньше она редко путешествовала по Веллории. Из дворца в летнюю резиденцию принцесс перемещали порталом. За пределы Чардифа Лин никогда не выезжала.

Городок попался чистенький,