Амаира Первого дома - Ина Деш

локоны. Лин снова не услышала, как амаинт приблизился вплотную, одной рукой обхватывая ее чуть ниже груди и прижимая крепко к своему телу, другой придерживая запястье поднятой вверх руки с зажатой в ладони щеткой для волос.

— Ты так и не поняла, маленькая глупая девочка, — прямо в ухо, щекоча кожу своим дыханием, хриплым шепотом произнес Икрей. — Ты не всесильна, твоя магия в такой ситуации бесполезна, я один легко справился, а если желающих будет несколько?

Шарлинта поморщилась от боли в запястье и разжала онемевшие пальцы, позволяя щетке упасть на траву. Потом чуть дернулась, пытаясь ослабить захват, но амаинт лишь сильнее прижал ее к себе. Повернув голову, девушка взглянула трехипостасному в лицо, пальцами, уже свободными от щетки, ухватила прядь его волос и чуть потянула к себе, медленно и демонстративно облизнув губы. Мужчина легко поддался на простую женскую уловку и наклонился, позволяя принцессе коснуться его губ своими. Почувствовав, как ее язычок прошелся по его нижней губе, Икрей отпустил запястье девушки и ослабил жесткий захват, позволяя Лин развернуться. В эту же секунду амаира отбросило от Шарлинты на несколько метров. Силы разъяренная девушка не пожалела — приложила от души. Спиной амаинт упал прямо на густой кустарник, смял его и ударился головой о торчащий из земли корень дерева. Трехипостасный с чувством выругался и потер ушибленный затылок. Звук механического щелчка заставил его поднять глаза.

Шарлинта стояла в нескольких метрах от него, сжимая в руках заряженный арбалет.

— Глупая девочка справилась с одним конкретным амаинтом? — твердо спросила она, глядя в глаза Икрею. — Или будут еще попытки?

То, что кто-то приближается к ней со спины, принцесса не услышала, а скорее почувствовала. Девушка поменяла дислокацию так, чтобы видеть и Икрея, и двух других женихов, решивших составить им компанию.

— Что здесь происходит? — раздельно произнося каждое слово, осведомился Равенель, рассматривая проломленные кусты, поднимающегося с земли младшего брата и взъерошенную злую принцессу, явно не собирающуюся опускать оружие.

Шарлинта закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти и обратно, выравнивая дыхание.

— Я… — начал было что-то говорить Икрей, но принцесса его резко прервала.

— Я покажу, — холодно произнесла она, убирая арбалет в сумку.

Лин приподняла свой щит, чтобы амаинты могли увидеть произошедшее, так, как это выглядело с ее точки зрения, почувствовать все эмоции девушки, как будто они были их собственными.

На поляне установилась тишина. Принцесса убрала грязную одежду, подхватила сумку и шест и, обойдя амаинтов, молча отправилась в лагерь. Хотелось только одного. Оказаться как можно дальше от этого места и этих нелюдей.

Останавливать девушку не стали, но она чувствовала, что кто-то из братьев идет следом за ней, не пытаясь, впрочем, догнать. Глаза жгли злые слезы, которым Лин не могла дать пролиться, неприбранные волосы лезли в лицо. Лагерь проснулся и ожил. Шарлинта спряталась в шатре от любопытных взглядов трехипостасных и людей. Кто бы из братьев ни провожал ее от озера, но следом за ней он не пошел. «Хорошее решение», — мысленно согласилась принцесса. Ей нужна была передышка.

С пяти до пятнадцати лет большую часть года Шарлинта проводила у деда. И если занятия по магии с ней проводили индивидуально, то физические упражнения, в том числе и с шестом, принцесса выполняла в компании двиртийских мальчишек. Доставалось ей часто, двирты априори сильнее в силу своих расовых особенностей, но ни разу никто не относился к ней, как к никчемной бестолочи только потому, что Лин — принцесса или женского пола.

Девушка расчесала волосы, заплела косу, покрепче затягивая непослушные локоны, почистила вчерашнюю одежду заклинанием, сгрызла припасенное еще с таверны яблоко и решила, что больше прятаться не будет. Застегнула плащ, накинула капюшон поглубже, чтобы лишний раз не всматривались ей в лицо, и отправилась на поиски единственного живого существа, которого хотела сейчас видеть.

От костров пахло едой — кашей и травяным отваром. Последний раз Шарлинта полноценно ела за завтраком, перед поездкой на озеро, всего сутки, но как будто целую вечность тому назад. Но слабую сосущую боль в желудке принцесса предпочла не заметить. На крайний случай в сумке лежали еще одно яблоко и пара кусков присоленного хлеба, припасенные в той же таверне для Серого.

Увидев льорха среди лошадей амаинтов, привязанных неподалеку, принцесса вернулась в шатер за своим седлом. Направляясь в нужную сторону со своей ношей, Шарлинта принципиально не смотрела на встречных амаинтов. Достаточно было того, что их голоса смолкали, едва она оказывалась рядом, и потом нарастали гулом уже за ее спиной. Во дворце к такому поведению придворных девушка привыкла, а здесь почему-то было неприятно. Один гадюшник сменился другим, правда, менее аристократичным, хотя кто же знает, как у амаинтов обстоят дела с классовым разделением.

Шарлинта бросила седло на траву, отвязала Серого и прижалась к нему, поглаживая нос.

— Прости, что не позаботилась сама о тебе вчера, — произнесла Лин еле слышно.

— Он был не против, чтобы я позаботился о нем, — раздался за спиной голос, который Шарлинта уж точно не желала слышать несколько часов, а то и дней. — Я должен извиниться.

Девушка обошла Серого, чтобы не стоять спиной к Икрею. Такой ошибки она постарается больше не допускать.

— Кому должен? — холодно уточнила она, по-прежнему наглаживая бархатный нос льорха.

Икрей пришел не один, видимо, братья его сюда сопроводили. Интересно, насколько это было его добровольным желанием.

— Мне не нужны извинения, особенно неискренние, — произнесла девушка, решив не дожидаться ответа на свой вопрос.

На лице Икрея раскаяние и не присутствовало, зато желваки ходили, и глаза были холодными и злыми. Лицо Равенеля — застывшая маска, синие глаза изучают ее саму так, как будто хотят разглядеть что-то тщательно скрытое. Трейвент мягко улыбается и как будто любуется.

— Чем ты меня так приложила? — неожиданно с каким-то почти детским любопытством спросил Икрей.

— Ничем, — пожала плечами Шарлинта. — Сырой магией. На что-то более изящное времени не было.

— В полную силу? — вмешался в диалог Равенель, все так же не сводя с лица девушки неприятный, как будто препарирующий взгляд.

Принцесса откинула капюшон плаща.

— Не в полную силу, он же жив и здоров, по кусочкам собирать не пришлось, — вполне искренне улыбнулась девушка. —