Похороны К. - Чон Хиран

руку к выключателю, я не могла оторвать взгляд от большой черной сумки, которую мужчина крепко держал обеими руками. Резко включившиеся флуоресцентные лампы быстро осветили все вокруг.

– Так, ну и где он?

Я развернулась и пошла в сторону комнаты, где находился К., а мужчина разулся и последовал за мной, не говоря ни слова. Дверь я открыла, но заглянуть внутрь не смогла. Протянув руку, я пыталась нащупать выключатель. Но мужчина прошел мимо меня, без малейшего колебания сразу заходя в комнату еще до того, как я успела включить свет, и сделал это первым. Лампы, которые долгое время не включались, начали мерцать сразу после включения и только после пришли в норму, освещая комнату. Я услышала из комнаты тяжелый вздох.

– Вы пока можете прогуляться. Я обо всем позабочусь.

Я никак не могла понять происходящего, не находила этому никакого объяснения и не знала, какое это окажет влияние на меня. Но я задумалась о том, что должна как-то объяснить мужчине, личность которого не могла опознать, почему я настолько растерянна.

– Я и сама не могу понять, что же произошло… – Остановившись в дверях, я заговорила с мужчиной, пока он стоял спиной ко мне. В комнате и без того было не так уж светло, но и гость загораживал собой весь свет, поэтому я не могла видеть лицо К.

– Думаю, вы можете вернуться сюда к утру.

– Ну… А что вы планируете делать? И могу ли я как-то связаться с вами снова? Я уже пыталась перезванивать…

Мужчина, склонившийся у кровати, услышал мой вопрос, слегка повернулся и посмотрел прямо на меня.

– Я не знаю ни вас, ни этого человека. Я лишь когда-то пообещал, что, если мне позвонят на тот номер, я буду обязан прийти и убрать тело, вот и все. Никаких вопросов задавать вам я не собираюсь.

У меня вдруг резко закружилась голова. То, что он не будет задавать вопросов, относилось не только к нему, это также означало и то, что я не должна ни о чем спрашивать. Все то, что обещал мне К., все то, что он мне дал за эти пятнадцать лет вместе. Никто не будет интересоваться ни моей «второй» жизнью, ни моей реальной жизнью, никто даже не будет пытаться представить себе ничего, что касается моей жизни. Это означало, что отныне мне придется решать самой – как я буду жить без К. С самого начала я верила в то, что смогу уйти, отказавшись от этой жизни, в любой момент, потому что это не было тем, чего мне действительно хотелось, но я и не могла спрашивать К. о том, какое будущее меня ждет. Возможно, эта тема никак меня не беспокоила лишь потому что К. всегда был здоров и крепок вдобавок к тому, что он был амбициозен. А может и потому, что чувствовала, что все то, что получила от К., – моя личная заслуга. Внезапно я вспомнила о «честной сделке», про которую мне рассказывал К. в день нашей первой встречи. Мы украли жизни друг друга, но в отличие от него я совершенно не понимала, что мне делать с этой украденной жизнью, как ее использовать. Я согласилась на эту сделку, не зная о том, чего мне будет это стоить.

Я ушла из дома К., оставив пришедшего мужчину одного. Звук шагов, раздающийся эхом по старой темной лестнице, преследовал меня. Когда я вышла из узкого переулка, я оказалась в самом центре шумного района. У входа в каждое из зданий висели колонки, из которых гремела музыка, смешиваясь в единый шум. Кричали люди, которые были уже изрядно выпившими. Но молодежи было не так уж много, поэтому улица не казалась оживленной. К. тешил себя надеждой о том, что это место грубое и утомительное, так что тут его никто не узнает, и эти ожидания не подвели его.

Перейдя дорогу, я направилась к припаркованной машине, села в нее и отправилась домой. Стоило мне проехать всего лишь два квартала, как я обратила внимание на то, что пейзажи за окном полностью изменились с тех пор, как я впервые приехала в этот город для встречи с К. Сейчас здесь очень много многоквартирных домов и торговых центров, но в то время тут были пустыри, которые заполняли лишь заброшенные здания с торчащими из них стальными каркасами черного цвета. У обочины стояло множество разных автомобилей, покрытых пылью, и в этом беспорядке автобусы высаживали и принимали пассажиров. Трудно было предположить, куда могут направляться все те люди, что выходили у этого места. А свет, исходящий от временных построек, лишь подчеркивал темноту улицы вместо того, чтобы освещать ее ночью. В тот миг я поймала свой взгляд в отражении стекла, он выражал смесь волнения и ожидания. Ведь тогда я не имела никакого представления о том, что эта дорога будет значить для моего будущего.

К концу этого пути я стала автором романа, который написал сам К., обрела статус и смогла заработать. Я боялась возвращаться к той жизни, которую променяла на смерть К. Теперь же по обеим сторонам дороги мне в глаза бросались здания жилых комплексов и торговых центров, настолько высокие, что, казалось, они вот-вот могут рухнуть. Я посмотрела на указатель, но все равно не понимала, в каком направлении мне двигаться, я знала лишь привычный для себя путь. Пока я жала на педаль газа, я начала чувствовать, что ноги ослабевают, поэтому подумала о том, что мне стоит остановиться. И только в тот момент осознала, что не проронила ни единой слезинки с того момента, как К. умер. Даже когда я задумывалась об этом, я не плакала, а продолжала вести машину вперед.

Находящийся под влиянием

Смерть разрушает жизнь. Не в том смысле, что навсегда обрывается чья-то жизнедеятельность, а в том, что смерть будто бы конфискует у всех людей, так или иначе связанных с прерванной жизнью, всю суть живого. Большинство представляют себя стоящими на судилище в аду, а я иногда начинаю размышлять о том, насколько идеальным может быть настоящий ад. Жизнь, в которой определенно можно спастись, имея в качестве опоры лишь веру в то, что не существует сострадания, сроков исковой давности, в которой не нужно никому доказывать, что ты ни в чем не виноват, когда жизнь и есть само доказательство, когда существует закон, способный наказать даже душу человека, точно имеет место быть. За всю свою жизнь