Одинокий волк - Джоди Линн Пиколт

упомянуть об облаках. – Кара пожимает плечами. – Так и с моим отцом.

– Как бы ты описала свои отношения с ним?

– Он знает меня лучше всех в мире, – немедленно отвечает она.

– Когда ты видела его в последний раз?

– Вчера утром. И мама обещала отвезти меня в больницу, как только вы уйдете. – Она переводит взгляд на меня. – Без обид.

– Конечно. – Я постукиваю ручкой по блокноту. – Давай немного поговорим об аварии.

Кара горбится, крепче прижимая забинтованную руку к телу свободной рукой.

– Что вы хотите узнать?

– Поднимался вопрос, пила ты в ту ночь или нет.

– Совсем чуть-чуть. Бокал пива перед уходом…

– Откуда? – спрашиваю я.

– С той дурацкой вечеринки. Я пришла туда с подругой, но увидела, что все напиваются, испугалась и позвонила отцу. Он приехал в Бетлехем, чтобы забрать меня. – Кара серьезно смотрит мне в глаза. – Полиция подозревает, что я вела машину, но это не так. Отец никогда бы не позволил мне сесть за руль после спиртного.

– Он рассердился?

– Я его разочаровала, – тихо произносит Кара. – Это намного хуже.

– Ты помнишь аварию? – (Кара качает головой.) – Парамедики сказали, что ты успела вытащить отца из машины до того, как она загорелась. Это очень храбрый поступок.

Кара просовывает здоровую руку под бедро. Я вижу, как у нее дрожат пальцы.

– Давайте… уже перестанем вспоминать аварию?

Я немедленно перехожу к более безобидной теме:

– За что ты любишь отца больше всего?

– За то, что он не сдается. Когда папе говорили, что он спятил из-за желания пожить в стае диких волков, он отвечал, что у него получится и тогда он будет знать о волках больше, чем кто-либо в мире. И он оказался прав. Когда ему приносили раненого или умирающего от голода волка, отец никогда не опускал руки. Однажды нам даже принесли волка, которого держала в квартире глупая дамочка из Нью-Йорка. Отец все равно пытался спасти их, даже если не все выживали.

– Вы с отцом когда-нибудь обсуждали его желания на случай, если он окажется в подобной ситуации?

Кара качает головой:

– Отца слишком занимала жизнь, чтобы говорить о смерти.

– Как ты думаешь, что должно произойти дальше?

– Ну конечно, я хочу, чтобы он поправился. Я понимаю, что будет трудно и все такое, но я уже почти окончила школу и не буду уезжать в другой штат в колледж. Я поступлю в местный техникум и помогу отцу с реабилитацией…

– Кара, – перебиваю я, – но твой брат считает иначе. Как ты думаешь – почему?

– Он думает, что избавит отца от страданий. Что после черепно-мозговой травмы уже нет жизни. Но это только Эдвард так считает. Отец никогда не назвал бы шанс на жизнь ничтожным, каким бы маленьким он ни был, – натянуто отвечает Кара. – Эдвард не живет с нами уже шесть лет. Если бы они встретились на улице, отец даже не узнал бы его. Поэтому мне с трудом верится, что Эдвард знает, что в интересах моего отца.

Она отстаивает свои убеждения с фанатичной яростью. Мне остается только гадать, каково это – оказаться получателем столь безусловной любви.

– Ты же разговаривала с папиными врачами, не так ли? – спрашиваю я.

Кара пожимает плечами:

– Они не все знают.

– Но они хорошо разбираются в медицине. И у них большой опыт работы с людьми с черепно-мозговыми травмами, как у твоего отца.

Кара долго смотрит на меня, потом встает с кровати и подходит ближе. На какое-то неловкое мгновение мне кажется, что она собирается меня обнять, но девушка протягивает руку над моим плечом и нажимает кнопку на своем ноутбуке.

– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Зак Данлэп? – спрашивает она.

– Нет.

Я поворачиваю стул к монитору. Там проигрывается клип из передачи «Сегодня» о молодом человеке в ковбойской шляпе.

– В две тысячи седьмом году он попал в аварию на квадроцикле, – объясняет Кара. – Врачи диагностировали смерть мозга. Его родители хотели пожертвовать органы, потому что желание было указано в водительском удостоверении. Но когда семья собралась для отключения аппаратов жизнеобеспечения, одной кузине – она работала медсестрой – интуиция подсказала провести лезвием перочинного ножа по ноге Зака. Нога дернулась в ответ. И несмотря на то что другая медсестра твердила, что это просто рефлекс, кузен нажал ногтем под ноготь Зака, и Зак отмахнулся от его руки. Через пять дней он открыл глаза, а через четыре месяца после аварии его выписали из реабилитационного центра.

Я смотрю подборку кадров, где Зак лежит на больничной койке, а его родители рассказывают о чуде. Зака приветствуют как героя в родном городе. Слушаю, как Зак рассказывает о воспоминаниях, которые потерял и которые помнит. В том числе и о том, как он слышал, что врачи объявили его мертвым, но не мог встать и возразить.

– Врачи считали, что у Зака Данлэпа умер мозг, – повторяет Кара. – Это еще хуже, чем состояние моего отца. А сегодня Зак может ходить, говорить и делать почти все, что делал раньше. Поэтому не надо говорить мне, что отец никогда не поправится, поскольку это возможно.

Видеоклип заканчивается, и начинается воспроизведение следующего ролика из избранной подборки Кары на YouTube. Мы вдвоем как завороженные смотрим на Люка Уоррена, вытирающего полотенцем крошечный, слепой, пищащий комочек. Он засовывает волчонка под рубашку, согревая теплом своего тела.

– Это одна из волчат Пгуасек, – тихо говорит Кара. – Пгуасек заболела и умерла, так что отцу пришлось растить двух волчат из ее помета. Он кормил их из пипетки. Когда волчата подросли, отец научил их, как вести себя в стае. Эту девочку отец назвал Сабой, что означает «завтра», чтобы оно всегда у нее было. Единственное, к чему он не смог привыкнуть в дикой природе, – это смерть помета, которая должна научить мать-волчицу лучше выполнять свои обязанности в следующий раз. Он говорил, что должен вмешаться, потому что нельзя просто так разбрасываться жизнью.

На крошечном прямоугольном экране волосы Люка Уоррена падают вперед, скрывая сморщенную мордочку волчонка.

– Ну же, малышка, – шепчет он. – Не сдавайся.

Люк

Кто учит новое поколение тому, что ему нужно знать?

В семье это родители. В волчьей стае – няня. Эта должность очень престижна, и, когда альфа беременна, несколько волков в стае принимаются рекламировать свои услуги, подобно участницам конкурса красоты, пытаясь убедить будущую мать выбрать именно их. Должность получают благодаря имеющемуся опыту. Часто о рожденных волчатах заботится старый альфа или бета, которые больше не могут выполнять задачи по обеспечению безопасности стаи. В этом волчья культура сильно похожа на культуру коренных американцев, где также почитается возраст. И совсем