Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

за компанейский труд. Кузьма хорошо помнил слова отца: «Сынок, труд с радостью – это всегда полезный труд и он всегда тебе в нужный момент поможет в жизни». Именно беседы с отцом на разные темы в перерывах между делами и во время походов по тайге стали для Кузьмы единственным и бесценным источником знаний об окружающей жизни, на которые он мог сейчас опираться.

Кузьме вспомнилось, как однажды ранней весной они отправились в тайгу за берёзовым соком. Отец научил его делать особым образом выемки на березах и добывать сок, который был особенно полезен для изнурённого долгой зимовкой в пещере организма. Часто после еды вместо чая они пили отвары из трав, собранных в лесу. Например, в случае легкого недомогания и физической слабости они с папой делали отвар из листьев и кореньев левзеи. Это помогало очень быстро восстанавливать силы. О полезных свойствах этого травянистого растения Святославу рассказал как-то один из солагерников, с улыбкой сославшись на то, что не случайно эту траву обожают олени. Выкапывая корни этого растения своими копытами и тут же на месте их поедая, олени тем самым обеспечивают себе быстрое восстановление резвости бега. Как-то за чашкой «чая» из левзеи, рассказ о свойствах этого растения Святослав завершил своим излюбленным выражением: «И это, сынок, научный факт». Будучи ребёнком, Кузьма вряд ли правильно понимал выражение «научный факт», да это ему и не нужно было. Главное, что так сказал его папа. А если он так сказал, значит, это правда и сомнениям не подлежит.

Воспоминания об отце и их совместной жизни в тайге придавали Кузьме сил в поисках своего отца, а особенно помогали тогда, когда терялась уже всякая надежда найти его.

Как и предчувствовал Кузьма, его отсутствие в гостях у бабы Натальи по причине поисков отца длилось на этот раз значительно дольше предшествующих, но и на этот раз закончилось неудачей. Юноша был так этим разочарован, что как никогда нуждался в чьей-либо поддержке, и баба Наталья в этот момент была именно тем человеком, к кому просилась его душа. Впрочем, была и другая причина, почему, так и не найдя своего папу, он всё же появился здесь. Может быть, непрерывные дожди в последнее время, а, может, холода стали причиной того, что в одну из своих ночлежек на дереве в парке Кузьма почувствовал слабость. Вернувшись в домик на окраине, он уныло встал у дверей и безотносительно посмотрел на старушку. Заметив, что её гость совсем не улыбается и немного дрожит, баба Наталья дотронулась до его лба.

– Да у тебя жар, родненький мой, и ты весь дрожишь. Давай скорей раздевайся и в постель. – Она, быстро подошла к стоящей у окна кровати и, откинув одеяло, позвала его: – Кузьма, родненький мой, иди сюда скорей и залезай вот под это тёплое одеяло. Видать, ты не на шутку заболел, срочно надо лечиться, а то осложнение получишь.

Кузьма послушно снял с себя одежду и аккуратно, как учил его отец, сложил её на стул, хотя от приступов слабости его бросало в дрожь и шатало из стороны в сторону.

– Вот и хорошо, что лёг, мой прилежненький Кузьма, – проговорила старушка, удивлённо замечая, что даже в состоянии явной болезни парень не изменяет своей привычке складывать всегда свою одежду аккуратно. Достав из тумбочки аспирин, она набрала в стакан воды и подала всё это Кузьме. – Давай вот, прими таблетку и запей её водичкой. Вот так хорошо. А теперь, давай лежи, грейся и обязательно постарайся заснуть. Во сне болезнь быстрее уходит. А я в это время супу приготовлю тебе куриного, – сказала она, погладив Кузьму по голове. Поцеловав его в покрасневшие от болезни глаза, она плотно подоткнула вокруг него одеяло и принялась хлопотать на кухне.

Проведя около двух часов в беспокойном сне, Кузьма приоткрыл глаза и окинул взглядом дом. Увидев, что её гость проснулся, баба Наталья подошла к нему и, потрогав ладошкой его лоб, поняла, что высокой температуры уже нет. Она немного помогла больному сесть и опереться о спинку кровати. Потом налила в миску горячего супа и ласково попросила: – Дорогой мой Кузьма, даже если не хочешь сейчас есть, но тебе надо это обязательно сделать. Попробуй через силу поесть. А потом опять таблетки попьёшь, и также ещё надо будет поспать.

После порции ароматного куриного свежего супа парень основательно вспотел и, снова приняв из заботливых рук старушки аспирин, скоро вновь забылся в тревожном сне. Баба Наталья, не отходившая от изголовья его постели, услышала, как через некоторое время Кузьма закашлял, отчего проснулся и снова начал сильно дрожать. Его состояние так напугало пожилую женщину, что она, не раздумывая о дозировке лекарства, отсчитала сразу три таблетки и, протянув их Кузьме, скомандовала тихо: – Глотай все! – а потом, накрыв его одеялом, молила Бога о помощи.

До самого утра не сомкнув глаз просидела она рядом, вытирая лоб больного от выступающего пота. В эту тревожную ночь, Кузьма был для неё, наверное, самым дорогим на свете человеком. Под утро озноб ослаб, и Кузьма проспал почти до самого обеда. Проснувшись и придя в себя, он улыбнулся, легко приподнялся и сел на кровати, растерянно оглядываясь вокруг. Баба Наталья до слёз за него обрадовалась, но всё же немного пожурила ласково для порядку:

– Кузьма, дорогой мой, чего ты встал? Тебе ещё лежать надо, чтоб организм твой окрепнул. – В ответ на её слова, Кузьма широко улыбнулся и полез обратно под одеяло. – Я рада, что ты у меня такой послушный. Сейчас тебе попить немного компоту принесу. А потом, чуть попозже, тебе покушать горяченького супу дам. Ну а потом опять спать будешь. Сон – это самое лучшее средство от любой хвори, – и, наклонившись к нему, поцеловала его, накрыв плотнее одеялом. Кузьма почувствовал, как на глазах его выступили слёзы. Он был сейчас безмерно благодарен бабе Наталье за поистине материнскую любовь и заботу. Смутившись от нахлынувших на него впервые в жизни таких чувств, он с головой накрылся ватным одеялом, не в силах сдерживать всхлипывания, перешедшие в безудержные рыдания. Это был плач человека, перенёсшего тяжёлые испытания, но никогда не жаловавшегося ни на суровые условия жизни в тайге, ни на изматывающие будни безрезультатных поисков своего отца. Он рыдал, словно волк, загнанный в капкан безысходности незнакомой ему «цивилизацией», а баба Наталья сидела у его постели, глядя на его сотрясающееся от рыданий тело, скрытое одеялом, и вытирала платком нахлынувшие на неё слезы сострадания…

Благодаря неусыпной заботе бабы Натальи