Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

папой.

В тюремной комнате для свиданий сидели рядом Валентин и Кирилл в ожидании встречи.

– Без тебя мне было бы сложно попасть сюда, – с благодарностью признался Валентин адвокату, – и без тебя я бы вовсе не узнал, где его искать. Спасибо тебе, Кирилл за свидание с ним.

– Я вам, Валентин Николаевич, всегда готов помочь. Мне дедушка часто рассказывал о случае с подбитым на войне танком, из которого вы почти полуживыми вытаскивали всех, в том числе и моего дедушку. Если бы не вы, он бы там и сгорел.

– Твой дедушка, Кирилл, был в нашем экипаже моим командиром, но, кроме того, он всегда был отличным мужиком. Мы с ним были настоящими друзьями на фронте, да и после войны, – скромно произнёс Валентин и медленно поднялся со стула, обратив взор на двери – в комнату для свиданий завели Святослава.

– Здравствуй, Николаич! – постарался бодро поприветствовать своего друга Святослав. – Вот, Валя, и свиделись, – добавил он, немного сбросив бравый тон, учитывая реальное своё положение. – Не всё в жизни гладко бывает… Я очень рад тебя видеть, Валя. С Фёдором мы очень часто о тебе говорили и всегда по тебе тосковали. Как жаль, что он от нас рано ушёл. Без него в этой самой тайге было бы трудно выжить. Втроём мы жили там, как одна семья.

– Ты говоришь «мы втроём»? – переспросил Валентин. – Как это, Свят, понимать?

– Это, Валя, очень необычная история и одним словом её не объяснишь,– протяжно выдохнув, объяснил Святослав.

– Я, Свят, недавно у своего дома видел твоего сына; он тебя ищет, – неожиданно огорошил его старик.

– Ты, Валя, что-то путаешь. Не может этого быть. Он там в тайге остался… – слабо веря словам Валентина, удивился Святослав.

– Он похож на китайца? – задал наводящий вопрос старик.

– Не только, Валя, похож, а и есть самый настоящий китаец, – подтвердил Святослав и с нескрываемым волнением продолжил: – Валя, если ты говоришь, что он оказался здесь, в городской обстановке, то я за него очень боюсь. После жизни в тайге он здесь как будто на другой планете оказался. Где он сейчас интересно? Наверное, один Бог знает. Как он стал моим сыном, я тебе об этом потом всё подробно расскажу, если представится такой случай. Боюсь, что на этот раз не отвертеться. Помнишь того «кума» на зоне, которого после того, как я «откинулся» с зоны, вежливо «отпустили» со службы… Так вот…

– Я понял, Свят, потерпи немного, думаю, скоро всё образуется, и встретишься ты, наконец, со своим сыном, – попытался ободрить его Валентин.

– А твоего брата Фёдора по его просьбе мы похоронили в тайге возле охотничьего домика, – поведал Валентину Святослав, уточняя тем самым конкретное место последнего пристанища его брата. – И хочу сказать тебе огромное спасибо за него. Ему мой сын очень нравился, и он старался всегда заботиться о нём. А Кузьма (так зовут моего сына) к Фёдору относился всегда как к очень доброму своему дяде. Он об этом любил часто признаваться, когда, вспоминая о нём, начинал говорить. Как жаль, что его не стало… и знаешь, о чём думаю, Валя, оставив тайгу? О том, что… как время быстро летит.

– Да, ты прав, Свят, время летит так быстро, что…– тихо и задумчиво произнёс старик.

– И никогда не вернуть его… А как хотелось бы, если бы ты знал, всё начать сначала,– с сожалением добавил Святослав.

– Ничего, наверстаем, надеюсь, ещё, – уверенно сказал Валентин и подмигнув, добавил: – Нам не привыкать жить в вечной «догонялке» с самими собой.

Затем Валентин и Святослав в полном молчании долго просто смотрели друг на друга: им не нужны были сейчас абсолютно никакие слова, они понимали всё и так – одними взглядами. Это были взгляды двух одинаково чувствующих жизнь людей – людей, переживших не самые приятные моменты в своей нелёгкой жизни, но при этом не потерявших в себе ничего человеческого, а наоборот, приобретших хрупкость души и нежность взаимопонимания. Такие люди всегда дорожат своей дружбой – мужской и крепкой, оставаясь друг для друга, словно близкими по крови.

Ближе к вечеру в доме на окраине посёлка за накрытым к ужину столом сидели Егор в окружении Тамары Васильевны, Валентины и её дочери Люды. Они мирно о чём-то беседовали. Услышав какой-то шум у дверей веранды, Валентина, удивлённо окинув всех вопросительным взглядом, мол, «что это может быть?», встала и направилась к выходу. Открыв дверь, она лицом к лицу столкнулась со стоящим на пороге незнакомым пожилым мужчиной и, от неожиданности растягивая слова, пригласила незваного гостя войти в дом: – За-хо-ди-те…

Егор, не поверив своим глазам, удивленно воскликнул: «Вот это да!» и, подойдя к Валентине, радостно прошептал ей:

– Вот, Валя, и дождалась ты его. Это твой папа.

Услышав такую неожиданную и радостную весть, Валя растерянно повернулась к Егору:

– Что? Папка? Мой?

Чтобы снять с дочери волнение, Валентин Николаевич подошёл к ней и нежно, прослезившись, обнял её.

– Вот, доченька моя, и свиделись наконец-то с тобой.

– А я тебя ждала, папочка! – прошептала, всхлипывая, она.

Заметив девочку, устремившую на него пристальный взгляд, Валентин Николаевич улыбнулся, а затем, рассмеявшись, проговорил, обращаясь к ней:

– Ну, а ты чего меня так внимательно рассматриваешь, словно прокурор свою жертву?

– Люда, это твой дедушка! – представила долгожданную в их семье «жертву» Валентина своей дочери, которая от такой неожиданности на время буквально потеряла дар речи.

Валентин подошёл к внучке и погладил её по голове.

– Я всегда тебя такой себе и представлял…– ласково обняв её, сказал Валентин Николаевич.

В ответ Люда улыбнулась и, глядя Валентину в глаза, озорно спросила:

– Какой?

– Очень красивой, – ответил он не задумываясь и крепко прижал её к себе.

– А у нас, папа, гостья в доме. Познакомься вот, – сказала Валя, показывая на Тамару Васильевну.

Та суетливо подошла поближе к Валентину, пытаясь без очков внимательно его рассмотреть.

– Здравствуй, Тома! Что так рассматриваешь меня внимательно и не узнаёшь? – обратился к ней неожиданно для всех Валентин.

– Ты что, папа, её знаешь? – удивлённо спросила Валентина у своего отца.

– Ещё как я её знаю, – ответил Валентин, поглядывая, прищурившись, на Тамару Васильевну.

– Тамара Васильевна, это что, правда, что вы с моим папой знакомы?

– Я? Не помню, – отрицательно покачала головой женщина.

– Ладно, Тома, на первый случай так и быть, как говориться, прощаю. Но близких своих друзей забывать нехорошо, тем более когда-то даже любимых… – постепенно сбавляя тон, совсем тихо завершил нравоучительную речь Валентин.

– О каких любимых вы говорите? – удивлённо уставилась на него старушка.

– Ты что, и правда