Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

не одна в газете статейка о нём, где, кстати, есть и его фотография. Когда я случайно увидел эту статью, я очень расстроился, что его поймали. Всё это время он жил в тайге под чужим именем. Сейчас он пока находится в тюрьме. Что будет с ним потом, время покажет, но я думаю, что адвокат – внук моего фронтового друга – Кирилл, со временем постарается ему помочь. По его словам, начинают появляться варианты как это сделать, – постарался успокоить Тамару Васильевну Валентин Николаевич.

– Неужели, Валя, и правда, он жив? Мне как-то не верится… – с сомнением спросила пожилая женщина.

– Да, Тома, это правда. Он действительно жив.

– Господи, спасибо тебе и прости меня… Валя, не уходи, пожалуйста, пока. Посиди со мной немного, – произнесла Тамара Васильевна и тихо заплакала.

Она плакала, не понимая сама от чего – от радости или от горя – льются слёзы, а Валентин сидел с ней рядом, понимающе поглаживая её с годами огрубевшую руку.

Адвокат Кирилл постарался сделать всё возможное, чтобы уже на третий день состоялось долгожданное свидание Тамары Васильевны со своим сыном. По короткому пути от ворот до комнаты свиданий она так сильно волновалась, что Валентину приходилось беспрестанно её успокаивать. Даже тогда, когда они рядом с адвокатом сидели уже в комнате в ожидании появления Святослава, он постоянно повторял: «Не волнуйся, Тома! И ничего не бойся!»

И вот на пороге комнаты для свиданий, наконец, появился её сын – Святослав. В этом исхудалом, с осунувшимся лицом мужчине она вряд ли узнала бы своего сына, случись ей увидеть его в общем потоке людей. Святослав же, наоборот, лишь только взглянув на эту исстрадавшуюся за долгую жизнь пожилую женщину, мгновенно и безошибочно узнал в ней свою мать. В глубине его души таилась огромная любовь к ней. Несмотря на то, что именно она в одночасье перевела его жизнь в иную плоскость, он ни коим образом не считал её источником своих жизненных трудностей, и такое отношение к ней легко читалось сейчас в его взгляде на дорогого ему человека – маму. Уловив проскользнувшую на его лице еле заметную улыбку, Тамара Васильевна, ответила ему по-матерински доброй и нежной улыбкой и, слегка коснувшись его руки, наконец, дрожащим голосом вымолвила:

– Здравствуй, сыночек…

– Свят, прошлое не вернуть. Не обижай её. Мама у всех всегда только одна, – напутствовал по-отцовски Валентин, выходя вместе с Кириллом из комнаты, чтобы оставить мать и сына наедине.

Оставшись одни, они ещё долго смотрели друг на друга, не проронив ни единого слова. Из глаз Тамары Васильевны тихо катились слезы, а Святослав, держа мать за руки, время от времени поглаживал их, еле сдерживая эмоции, к чему приучила его суровость таёжной жизни.

– Почти тридцать лет тебя не видел, – наконец произнёс он.

– И во всём этом виновата только я. Не вини за это меня и не держи зла, – попросила у сына прощения мать.

– Я не держу на тебя зла, – успокаивал свою мать Святослав. – Но только вот обидно, что вся моя жизнь стороной незаметно и быстро прошла у меня, да и у тебя тоже. Это очень печально. Но, знаешь, мама, теряя в одном, мы часто находим в другом. Судьба за мои невзгоды даровала мне сына и доброго друга Фёдора. Он, как ты, вероятно, знаешь, родной брат Валентина Николаевича – очень близкого мне тоже человека. Без них мне бы было бы очень трудно в жизни…

– Валя мне всё подробно рассказал о тебе. О вас с ним… Обо всём, – поддержала сына мать, а сын добавил:

– Он постоянно меня всегда и везде оберегал, как родного сына. По доброте человеческой они с Фёдором очень похожи.

– Да, это всё так, – подтвердила Тамара Васильевна.

– Вы что, очень хорошо знали друг друга? – поинтересовался Святослав.

– Да, сынок, знали… И очень даже близко.

– А он мне ничего об этом не говорил, – с сожалением признался Святослав. – Вот, значит, почему это он меня любил, словно родного и защищал, как мог, от любого непредсказуемого случая на зоне.

– Мы с ним с самых малых лет росли вместе в одной деревне и по одной улице голышом часто с ним вместе бегали, – сказала Тамара Васильевна, немного улыбнувшись.

– Мама, если меня когда отпустят, на что я, конечно, надеюсь, я тебя обязательно познакомлю со своим сыном. Хотя он мне вовсе и не родной, но он мне очень дорог. Если бы не он, я бы один в тайге не выжил.

– Сыночек, сыночек… Вот сейчас гляжу на тебя и чувствую как ко мне жизнь возвращается. Спасибо тебе! – прошептала радостно старушка, обняв сына.

Святослав в ответ тоже собрался поблагодарить её за такую приятную его сердцу беседу, но в это время в дверях появились Валентин и адвокат. Время свидания, к сожалению, заканчивалось.

– Ну что, Свят, на время нам приходиться покинуть тебя.

– Совсем забыла тебя спросить: как здесь кормят? – по-матерински напоследок поинтересовалась Тамара Васильевна.

– Голодный не бываю, – заверил, успокаивая свою мать, Святослав. – Николаич, спасибо тебе за эту встречу, – обратился он с благодарностью Валентину.

– Это заслуга больше Кирилла… Твоего теперь адвоката… – отозвался Валентин.

– Я не обещаю вам, что вы со своим сыном будете каждый день видеться, но буду стараться, чтобы свидания были чаще. А мы с Валентином Николаевичем сделаем всё возможное, чтобы побыстрее удалось вам встретиться уже на свободе, чтобы никогда больше не расставаться, – ответственно пообещал адвокат.

– Спасибо тебе, добрый человек, – горячо поблагодарила, обняв его, Тамара Васильевна.

Глава 11

Отважный итальянец

В погожий солнечный день Джулио, как обычно, сидел в одиночестве у себя в гостиничном номере, наблюдая через окно, как лёгкий ветерок плавно раскачивал листья на деревьях, располагающихся недалеко от здания гостиницы. В дверь тихо постучались и, с позволения хозяина, в номер вошла Луиза.

– Ну что, мой дорогой друг, не передумал ещё совершить свою экскурсию по городу? – улыбнувшись, спросила женщина.

– Нет, не передумал. Сейчас самое подходящее время познакомиться с достопримечательностями Москвы и её окрестностей. Даже прекрасная погода на это указывает. – Не медля с ответом, торжественно произнёс Джулио, пояснив далее своё решение: – Потом, когда пойдут каждодневные концерты, времени на это абсолютно уже не будет.

– Ну раз так решил, то вынуждена доложить вам, мой сударь, что водитель должен подъехать через десять минут, – сказала помощница и как-то необычно вопросительно на него посмотрела.

– Не смотри на меня с такой многозначительной загадочностью. Извини, моя госпожа, но я действительно на этот раз хочу поехать без сопровождения, – как