Поздний гость. Стихотворения и поэмы - Владимир Корвин-Пиотровский

Глюк

Что истина и что есть ложь? не разИ спрашивали мы и отвечали,И на полях тетрадей отмечалиО близнецах запутанный рассказ.Но грубый опыт выяснил, что намУже с рожденья ненавистны обе, —Мы ключ искали к темным письменам,Но как-то сбились на простые дроби.

Композитор

Я слушаю. И кажется мне, право,Что мне знаком ваш голос. Он иль очень,До крайности, похожий где-тоПозвал меня однажды. В раннем детстве,Иль ночью, иль в толпе. Во сне, быть может.Зачем вы здесь? В каком краю далекомВы изучали речь косноязычья?

Глюк

Давно, в пустыне, в зареве песков,Среди камней, расколотых сомненьем,Я формулу вершин и облаковОбъединил крылатым уравненьем.Я взял число. Таинственно звуча,Оно легло основой вдохновенья, —Я вымысла ликующие звеньяСкрепил винтом скрипичного ключа.И было всё гармония и смысл,Прекрасное влекло и волновало,Но в музыке фантазии и числЧего-то мне еще недоставало.Быть может, слез. Иль мутных истин зла,Иль бреда совести недоуменной, —Иль глухоты, в которой бы моглаВновь зазвучать симфония вселенной.

Композитор

Еще одно ночное наважденье, —Как ваше имя?

Глюк

Множество именЕсть у меня, но все они чужие.Я — поздний гость, зашедший ненароком,Бессонницы случайный собеседник.Когда меня бранят, я не сержусь,А тем, кто темным шорохом взволнован, —Я говорю: покойной ночи…

(Исчезает за деревьями)

ДОПОЛНЕНИЯ

БЕАТРИЧЕ

(первый печатный вариант)

ПОСВЯЩЕНИЕ

(Н. Е. K.)

Уж близок день. На письменном столеБледнеет круг под мутным абажуром,Горбатый конь, в окурках и золе,Беззвучно скачет бронзовым аллюром.

Остановись! Враждебное окноЗадернуто старательно и глухо,Лишь беглый стих, проверенный давно,Касается внимательного слуха.

Конец, конец — Два года протекло,Два года мысль тревожилась и пела —Кому скажу, как звонко и светлоВ суровом сердце радость закипела —

Ты не со мной, — но тонкая рукаЕще ласкает бережно страницы,Еще взлетают длинные ресницыНад пестрым хаосом черновика.

Завороженный музыкой немой,В тебе лелею творческую муку, —Покорная ритмическому звуку,Душа скользить меж солнцем и чумой.

Мятеж страстей, любви ревнивый жарИ мудрости бесплодные уроки,И опыта не выносимый дарЯ заключил в размеренные строки.

Они твои. В такой же поздний час,Быть может, ты перечитаешь сноваО нежности, о гибели рассказ,Дневное эхо голоса ночного.

ЛИЦА

БЕАТРИЧЕ ЧЕНЧИ

ФРАНЧЕСКО ЧЕНЧИ — ее отец

ЛУКРЕЦИЯ ЧЕНЧИ — ее мачеха

МАРЦИО

ОЛИМПИО

МОНСИНЬОР ГУЭРРА

ХУДОЖНИК ГВИДО

РИМСКИЙ ГУБЕРНАТОР

СУДЬЯ

НАЧАЛЬНИК ГОРОДСКОЙ СТРАЖИ

ПАЛАЧ

ПЬЕТРО }

КОЗИМО помощники палача

СЛУГА В ДОМЕ ЧЕНЧИ

СОЛДАТЫ ГОРОДСКОЙ СТРАЖИ

Место действия — Рим. Время — 1598 год.

СЦЕНА 1

(Часовня св. Фомы. Гвидо складывает кисти)

Гвидо

Итак, отъезд решен бесповоротно?

Беатриче

Отъезд? Как вор иль площадной убийца,Что пробует железные решеткиСвоей тюрьмы, — так с тайным содроганьемЯ пробую замки родного дома.Нет, не отъезд, — побег, побег! ДушаГотова грызть медлительное время,Чтоб сократить неволю заточенья…Вы видели Кристофоро?

Гвидо

ВчераЯ передал ему письмо и слепокС замочной скважины.

Беатриче

Он не раздумал?Всё так же ли настойчив и отважен?

Гвидо

И терпелив.

Беатриче

Ага, вот добродетель,Убийственно похожая на трусость.Вы хмуритесь? Я, кажется, сказалаНелепость или дерзость? Боже мой, —Я, в самом деле, слишком безрассудна.

Гвидо

Я не сержусь, и вы не безрассудны,Но нетерпенье — всадник без коняИли кинжал без рукоятки…

Беатриче

Полно,Помиримся. Но что сказал мой брат?

Гвидо

Его ответ вам должен передать,Еще сегодня, монсиньор Гуэрра.

Беатриче

А, монсиньор? Он верен мне.

Гвидо

Увы,Я только предан.

Беатриче

Новая обида?Несчастный день. Уж, видно, сужденоМне попросить у вас прощенья. Но —Я и сама не знаю, что со мной…Меня гнетет зловещее волненье,Предчувствие, душевная усталость…(Указывает на образ)Признаться ли? Быть может, этот образМеня наполнил страхом непонятным.

Гвидо

Святой Фома задумчив, но не страшен.

Беатриче

Святой Фома, с сомнительной улыбкой,До ужаса похожий на синьораФранческо Ченчи? — О, скажите, Гвидо,Кто выдумал двойную эту пытку, —Быть дочерью врага и звать послушноВрага отцом?Вот он… Молчит. НасмешкаЖестокий рот надменно искривила —Не правда ли? В такой улыбке скрытОсобый смысл; мерцанье темной тайныПод колпаком стеклянным. Будто дверь,К которой мы давно привыкли, вдругСлегка раскрылась, и за ней, во мраке,Неясно проступили очертаньяЗнакомых, но волнующих предметов.

Гвидо

Но как чело вознесено высоко,Какая мысль во взоре непокорном!

Беатриче

Оставьте, мастер Гвидо. Есть черты,Подобные неверным отраженьямВ воде прозрачной. Всё в них гармоничноДо первого прикосновенья. Пальцы,Которые хотели бы ласкатьЛицо такое, лишь нарушат гладьПоверхности зеркальной, и глядишь —На месте, где качался дивный образ,Дрожит урода гнусная гримаса.

Гвидо

Так яростно отца возненавидеть!Я слушаю и молча ужасаюсьИ, видит Бог, — любуюсь вашим гневом.О, если бы я мог на полотнеЗапечатлеть мятежный этот пламень!Эринния, Сивилла…А, теперьВы улыбнулись? Узнаю, — Мадонна,Зовущая вечернюю прохладуПоцеловать младенца Иисуса.Невинный взгляд девически задумчив,И золото волос, и пурпур губ,Еще не тронутых земною страстью,И неба золотистая лазурь…На горизонте — пять иль шесть деревьевВ цвету весеннем, розовом и белом,Как свечи в алтаре —О, сколько разВ своих мечтах я видел этот образИ поверял бессоннице глухойНесмелые и дерзкие признанья!В час отдыха и в творческом бредуЯ пил прохладу легкого дыханьяС незримых уст, внимал летучей тени,Ловил одежд невыразимый шорохИ леденел в предчувствии голодномПоследнего блаженства…

(Входит Гуэрра)

Беатриче

Ах!

Гуэрра

Конечно,Некстати я? Молчанье… Влажный взор,Оборванный внезапно разговор,И вы бледны — и кавалер коситсяИ видимо краснеет или злится…

Гвидо