Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века - Михаил Ильич Якушев

из совета один из лидеров националистического движения православных арабов Палестины Халиль ас-Сакакини издал памфлет «Возрождение православия в Палестине» («Ан-нахда аль-уртудуксийа фи Филастын»), в котором содержались открытые призывы к православным арабам взять в свои руки бразды правления в Иерусалимской православной церкви, как это сделали арабы в Антиохийском патриархате (488, л. 139—149об; 552, с. 139–149; 682). За издание своего труда ас-Сакакини был отлучен греческим духовенством от церкви.

Тезисы своего будущего сочинения ас-Сакакини впервые озвучил в беседе с российским вице-консулом в Яффе Г.С. Фонвизиным еще в 1909 г. после завершения «патриаршего кризиса» и грекоарабского противостояния. Произошедший в лоне Иерусалимской церкви внутриполитический кризис автор брошюры рассматривал как начало серьезной и длительной борьбы между православными арабами и греческим духовенством. Она стала составной частью общеарабского движения за обретение своих национальных прав. Особенность этой борьбы заключалась в том, что православные арабы Палестины выступали не только лидерами этого движения, но и получали поддержку со стороны своих «мусульманских братьев», о чем те открыто заявляли в ходе демонстраций и митингов. Конечной целью «православных националистов» являлось не только достижение равноправия с греческими иноками и клириками Иерусалимской церкви, но и изгнание греков из Святогробского монастыря. По словам ас-Сакакини, патриарх Дамиан исключительно из-за конфликта со святогробцами был вынужден на время выступать в роли радетеля интересов православных арабов. На самом же деле он выступал скрытым апологетом панэллинизма и являлся опаснейшим врагом арабского православного возрождения в Палестине (367, л. 48—48об).

С 1913 г. арабская православная община фактически стала существовать независимо от греческого духовенства. Значительную роль в этом сыграло немногочисленное арабское белое духовенство и «первые лица» (аль-вуджаха’) православной общины. Никакой практической помощи от Святогробского монастыря православные арабы-палестинцы не получали. Крестная духовная «академия» по-прежнему была закрыта, а количество православных школ при патриархии неуклонно сокращалось. Если до Первой мировой войны в Палестине функционировало 87 православных начальных школ, то после ее окончания – только 16 (936, с. 325).

Сразу после войны в Палестине стали формироваться различные исламско-христианские ассоциации для противодействия реализации британским правительством декларации Бальфура76. В 1920 г. в Палестине состоялся III Арабский конгресс Палестины (АКП), ведущую роль в котором, наряду с мусульманами, играли православные арабы. Они делали упор на то, что их «арабизм» должен стоять выше различий вероисповеданий. Мусульмане Палестины также фокусировали внимание слушателей на том, что их объединяет с христианами77. В Палестине, так же как в Сирии и Ливане, было неучтиво и некорректно спрашивать собеседника о том, к какой конфессии он принадлежал.

Православные христиане занимали различные должности в местной османской, а затем и британской администрации. Они возглавляли общеарабские политические и общественные движения, а также играли заметную роль в палестинской журналистике. Главными редакторами ведущих арабских газет чаще всего являлись православные палестинцы. Наиболее известным из них был Яакуб Фаррадж, вице-президент Партии национальной обороны – одной из двух крупных партий в Палестине (там же, с. 201). В 1923 г. в Хайфе состоялся первый Арабский православный конгресс (АПК), на котором был выработан стратегический курс лидеров православной общины. На нем обсуждалась программа «возрождения православия» в Палестине и дальнейшее развитие отношений с греческим духовенством. На более поздних форумах АПК звучали призывы к изгнанию греков из Палестины (по примеру того, как в 1187 г. Салах ад-Дин изгнал из Палестины всех латинян) и восстановлению арабского патриаршества (там же, с. 239).

«Болгарское дело» послужило детонатором для «мины замедленного действия», которую Османы заложили в «устои восточного православия» после того, как предоставили фанариотским кланам руководящие посты в церковной иерархии всего православного миллета. Не случайно, что в 1872 г. сразу обострились отношения с болгарскими, сербскими, арабскими и другими православными общинами, лидеры которых, вдохновленные примером Элладской церкви, пожелали взять в свои руки бразды правления своими «национальными» (поместными) церквями. Этого, в конце концов, сумели добиться православные арабы-антиохийцы. Однако это оказалось невыполнимой задачей для православных арабов-палестинцев.

Порта, озабоченная развитием идей панарабизма, панэллинизма и панславизма, во второй половине XIX века стремилась противопоставить этим опасным вызовам обществу государственную идеологию «османизма», пытаясь с ее помощью усилить чувства принадлежности («верноподданнического отношения») райа к империи и ее правителю. Логическим следствием Закона о национальности 1869 г. стало жесткое требование в 1875 г. Порты, чтобы в новой «конституции» Иерусалимского патриархата было закреплено положение о том, чтобы все его архиереи, включая патриарха, были османскими подданными. Более того, сам патриархат как духовное образование объявлялся «османским», а никаким ни «греческим» институтом, как его именовали святогробцы, выступавшие за признание Портой не только Сионской церкви, но и контролируемых ею Святых мест Палестины исключительно «греческим достоянием». Новая «османизированная» конституция церкви была в том же году ратифицирована султаном Абдул Азизом (1861–1876 гг.). Подобной административной мерой Османы пытались ограничить доступ эллинским монахам и священнослужителям (подданным Греческого королевства) к османскому рум миллети и возможность Греции через своих представителей претендовать на собственность, принадлежавшую султану. Таким образом, если во вспыхивавших конфликтах между арабскими общинами и греческим духовенством Османы первоначально однозначно принимали сторону греческого духовенства, то в конце XIX – начале XX века угроза антиосманских настроений и призывов к независимости под воздействием лозунгов панарабизма заставляли Порту занимать в отношении греко-арабского противоборства более сбалансированную позицию. Такой же «колебательный» подход приходилось занимать Османам в вековом споре о Святых местах Палестины, выступая в роли «третейского судьи». Деликатность положения Порты усиливало то, что этот спор касался уже не одной православной общины, но и других христианских церквей, претензии которых поддерживали ряд европейских столиц.

Примечания

1 Теория панэллинистов, в основе которой лежит вера в «богоносную» роль греков в Святой земле Сирии, Египта, Палестины и во всей византийской ойкумене в целом.

2 Салим Шаххада издал свою книгу «Экскурс в историю греческого Святогробского братства» («Аль-Ламха ат-тарихийа фи ахавыййат аль-кабр аль-мукаддас аль-юнанийа») под псевдонимом «шейх Абд аль-Ахад аш-Шафи‛и» (1-е изд., 1893; 2-е изд., 1909). Он работал учителем, затем директором православной школы в Бейруте, а позже заменил отца на посту драгомана российского консульства в Бейруте (848, с. 194–195).

3 Был арабского происхождения.

4 По словам ЕА. Муркоса, апостол Павел осуждал «племенную кичливость» иудеев и эллинов и указывал на равенство всех народов перед лицом Церкви (613, с. 89).

5 После заключения между Портой и Россией Кучук-Кайнарджийского договора 1774 г. Софроний был избран Вселенским патриархом (1775– † 1780 гг.).

6 Патриарх Анфим был родом из Верхней Месопотамии.

7 См. гл. III.

8 Первая богословская Халкинская