«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма - Сергей Николаевич Магнитов

целая скрытая байская модель на национальных окраинах, которые, провозглашая свой корень, питались русским трудом – начальник – бай. А заместитель русский, первый держит флаг, второй выполняет всю работу, а главное за всё отвечает.

И Сталин воочию увидел, что классовая эксплуатация на его глазах сменилась национальной!

Сталин провел процесс деукраинизации с масштабированием – до запрета на так называемую коренизацию по всей стране – во всех национальных республиках. Проще говоря, он заставил всех работать – без всяких квот и паразитарных соблазнов.

Второй момент, который Сталина волновал в национальном вопросе – это национальная деградация культуры, которая била по основанной Сталиным идеологеме – Квалитативной Диктатуре – ставке на производство и создании всего лучшего, чтобы вопрос о мировой легитимности СССР отпал раз и навсегда. Эта стратегия Сталина никак не вязалась с культивацией доморощенных национальных забав. Искусством это назвать было нельзя. Ну не мог Сталин в проведении Квалитативной Стратегии опираться на Лесю Украинку вместо Достоевского, на акынов вместо Глинки и Бородина. Ну невозможно было заявить о мировом лидерстве в музыке, опираясь на степного композитора, перебирающего три струны! Уважать – можно! Опираться нельзя.

А что приходилось делать в период коренизации? Как раз ставить рядом со Свиридовым трехструнного «композитора», рядом с Пушкиным «народного» сказителя, сказку которого никто не мог воспроизвести, а сам трехструнный инструмент – рядом с симфоническим оркестром в сто инструментов, и называть это всё народными культурой и искусством… То есть, уравнивая Чайковского с акыном, Сталин сразу проигрывал в качестве и перспективах, поскольку установление приоритетов – ориентиры для страны! А если ориентиром становится трехструнный композитор, то кто пойдёт в Чайковские?

Наконец, возникала тотальная угроза лженациональной культуры – когда за культурное явление бралось всё, вплоть до убогих резных деревяшек. И возводилось до мирового уровня! Поиск лжекорней, которые выискивались повсюду, имели вполне финансовый смысл: чтобы из бюджета страны тянуть деньги. Это была беда. Это, не говоря уже о коренной вороватости – когда этносы приписывали себе всё, что явно не входило в их культурный код. И это останавливало развитие самой этой национальной культуры!

Третья сторона украинизации, шире – национализма – которая совершенно была неприемлема для Сталина – это то, что мы называем блатом – то есть рекомендации, которые имеют хапужный криминальный характер. Это создавало такой сетевой мир, который начинает формироваться по принципу закрытой секты. Сталин, говорят, называл такие сетевые конструкции гангреной на теле государства.

Но дело и не в сектах. В рекомендации ничего дурного нет, но если рекомендация блокирует сталинскую конкурентную дисциплину, то она неприемлема. Ведь идея блата сворачивает конкурентный потенциал конкурентов: один расслабляется, потому что его всё равно возьмут, другой расслабляется, потому что он хоть волшебником стань, всё равно останется вне возможностей. И в конечном итоге блат заканчивается паразитизмом двух сторон:

1. Зачем мне стараться рвать когти, если меня и так возьмут мои добрые сородичи на теплое место?

2. Зачем мне рвать когти, всё равно бесполезно – блата-то нет!

Итог такого сетевого национализма – стагнация страны и очевидный кризис. Сталин такого терпеть не мог.

Конечно, Сталин знал, кто и как активно занимается Украиной ещё с времен Грушевского. Он видел, какую жуть творят Чубарь, Скрипник, Косиор. Но он знал также, что ему не своротить груз невероятного количества проблем, связанных с борьбой мощных заинтересантов вокруг этой территории. Троцкисты открыто делали ставку на украинизацию как на формирование своих ударных сил. Сталин пытался противодействовать, активно формируя пул своих сторонников, которые становились флагманами на заводах, службах, спорте, искусстве. Но украинизация была настолько жестокой, настолько ультимативно-устрашающей, что перемалывала всех.

Но что стало спусковым крючком, почему Сталин решился на такой крайне рискованный шаг? Кадровая проблема – да, культура – да, но было ли это решающим фактором?

Совершенно очевидно, что спусковым крючком стал нарастающий сепаратный душок, который становится всё более плотным. Но, думается, решило дело окончательно угроза украинизации на территории РСФСР. Ведь украинизация пошла широким шагом на Кубань, на Ставрополье, на Дон и даже на Дальний Восток! То есть в один прекрасный момент можно было смело столицу СССР переносить в Харьков (после 1932 года в Киев)! Более того – требовать этого! Партийные организации уже поголовно украинизировались, и не только на Украине. Напомним, что на Украине была самая большая партийная организация, которая давала подавляющее количество делегатов на съезды, а значит могла проводить почти любые решения.

А схитрить на тему того, что все мы с Руси, теперь – Украины, а значит, и нужно вернуть власть на Родину в Киев и перетянуть всю власть из Москвы – не фантазия, а довольно тонкий план, который проводился в жизнь как один их вариантов борьбы против имперской России. И Сталин хорошо знал эту долгоиграющую карту.

Есть сведения, что Сталин применил метод попущения инерции, когда враг, не видя препятствий, прежде скрытный, раскрывает пасть – и всем видны становятся вместо умильной культурной мордашки клыки лютого зверя. Потом этот метод назовут методом айкидо, ну значит Сталин был первым политическим мастером. Видимо, попуская украинизацию на территории РСФСР, Сталин возбудил огромную силу страха и сопротивления у людей, увидевших звериные клыки украинизма. На что и оперся в борьбе с украинизмом.

То есть украинизация в связке с экспансией и сепаратизмом представляла угрозу номер один на тот момент. И Сталин пошел в бой, понимая, что он может не вернуться. Если бы он потерял власть, судьба его была бы предрешена К XVII съезду ВКП(б) сформировалось такое количество прямых и переворотных троцкистских угроз, что жизнь Сталина висела на волоске. Многие угрозы зафиксированы и давно гуляют по печати, вроде Шмидта («Смотри, Коба, уши отрежу») после сокрушения путча Троцкого в 1927 году. И именно в связи с тем, что угроза после деукраинизации нависла над всей страной, Сталин пошел на первые репрессии – почти весь XVII съезд ждала печальная судьба неудачников переворота. Тогда стало ясно, что жанр работы в стране стал другой: это война – и он её принял: на войне – так на войне.

Тем более в Германии к власти пришел Гитлер, с задачами, которые вообще не вызывали никакого сомнения.

Декабристы и Троцкий vs Пушкин и Сталин

Можно перечислять антиленинские и антитроцкие мероприятия Сталина, но мы останавливаемся только на принципиальных моментах. Декабристы – это принципиально. У Ленина вызревало представление о декабристах как предшественниках – «В 1825 году Россия впервые видела революционное движение против