В этой истории не будет злодея, и человек есть закон - Дарья Милл

десять часов назад. Бедствие. На ещё действующую электронную почту подполковника Квона пришло новое письмо, и ему оставалось лишь молиться за то, чтобы оно оказалось последним. Один случайный патрульный наконец доказал, что звание своё они носят не просто так.

Срочный выезд в Патуи и ни минуты на промедления. Это был первый раз, когда Эндрю пришёл на встречу с Хён Соком вовремя. И Хён Сок бы заметил тому, что расставание с официанткой из «Холи Белли» повлияло на него наилучшим образом, если бы обстоятельства и без того не душили горла подполковника Арно. Эндрю едва держался от того, чтобы не потерять сознание, и било дрожью его нечто отличное от обычного холода.

В машине он молчал, а никто другой и не думал пытаться завести разговор в его присутствии. В Патуи отправились лишь он и Хён Сок. Шофёр оказался ненужным балластом, но не потому, что им требовалась забрать амфи. То, что случилось в их излюбленном месте, должно было остаться между ними двумя. За одну ночь Вайнкула стала куда ближе к войне, чем за посещение Хён Соком Сварога, и ни одно лишнее лицо не должно было об этом узнать.

Даже через толстый слой одежды было заметно то, как грудь Эндрю судорожно поднималась и опускалась. Глаза его замерли так, словно бы холод взялся за них и превратил в две ледышки. И раньше он знал, что новый статус накладывает на него оковы, но только теперь смог отчётливо это понять. Эндрю хотел бы прямо сейчас прорыдаться в плечо Хён Сока, да боялся, что после не сможет взять себя обратно в руки. Перед фолками он должен быть гордым и строгим. На другое клеймо подполковника не давало дозволения.

Когда припорошенная снегом Патуи заискрилась за окнами автомобиля, солнце ещё только лениво вставало. Оно взбиралось по небу, разминало бока, раздумывало, стоит ли сегодня начать светить, заранее понимая, что в ответ услышит «нет». Под его тайком наблюдающим взглядом Эндрю вышел из машины и помчался в сторону поселения фолков. Никто не вышел ему на встречу, хотя каждый знал, кто именно благословил их обиталище визитом. Одна лишь Ики не знала. Она не улыбалась своему старому другу, не журила его за долгое отсутствие и не спешила с рассказами о жизни малышей амфи. Этой ночью Ики вдруг замолчала. По воле человека её настиг вечный сон.

Бабуля Ия гладила спины её родителей. Их горе не ведало границ и пределов. Глаза их заливались слезами, навсегда лишаясь того блеска, что был при жизни их дочери. Ики была хорошим фолком. Всю её жизнь с этим спешил согласиться каждый.

— Подполковник Арно. Прибыл по вызову патруля от шести утра сегодняшнего дня. — Эндрю едва справлялся с собственным голосом, но держал его куда ровнее, чем обычно. Только вот раньше говорить ему мешали радость и воодушевление, в не стиснувшие горло слёзы.

— Мои соболезнования, мой милый мальчик. — Бабуля улыбнулась ему, передавая в его руки отца и мать Ики. Они в тот же миг упали на его плечи с терзающими душу рыданиями. Поджав губы, Эндрю позволял себе лишь скромно кивать на все их сокрушения.

Год только начался, но уже выдался невыносимым. Он был тяжелее всех прожитых ранее лет, по своей трагедии превосходил всю историю первого отдела по делам межрасовых коммуникаций. Ики мертва. Человек впервые покусился на фолка, но что ещё хуже, изначальной целью его было нечто иное. Тело посмертно прекрасной, юноликой девушки из семейства фолков было найдено в местном амбаре. Там спали дети По и Ко. А покуситься на амфи куда опаснее, чем грешником предстать перед Страшным судом. Сердце навек наливалось свинцом, и даже старые Боги не шли здесь на подмогу. Один человек едва не запятнал чести всего рода людского. Теперь каждая ошибка стоила сотен тысяч жизней, но совсем не человеческих. Если в фолках разуверятся, народ легко отведёт каждого из них на эшафот. А первый признак небожественного происхождения фолков — их смертность. Сегодня она была доказана.

Человек вдруг понял, что властен над жизнью. Может создавать её и сам же избавляться от лишней. Из покон веков это осознание приходило к тем редким душам, что сами себя обрекали на вечную память в истории народов. В новом мире таким хотел стать каждый. Один из подобных этой ночью решил выступить с манифестом, да вот только чернильницу его опрокинула Ики. Она попала под горячую руку человека, что хотел совершить преступление куда более бесчеловечное, чем смертоубийство фолка. Он планировал лишить жизни трёх детёнышей амфи, но своим появлением Ики позволила ему не позорить бедную душу наихудшим из грехов. Ради этой благой цели она принесла в жертву свои тело и разум.

Хён Сок не мог придумать, куда себя деть. Эндрю он был не нужен не только сейчас, но и всю последнюю неделю. Лишь редкими поручения тот позволял ему занимать своё время. Подполковник Арно не мог и посмотреть на него. Позиции их были уже не те, что прежде. Теперь Хён Сок хотел следовать за ним точно так же, как то раньше делал Эндрю. Но новому подполковнику было не до того.

— Прошу вас пройти и дать показания. Я лично приму их и прослежу за тем, чтобы с виновником обошлись должным образом. — Подполковник Арно попытался отвести родителей Ики в сторону, но их сердца разрывались от отчаяния. Они понимали, что никто и никогда не узнает, что же на самом деле случилось с их девочкой. Всему настоящему человечеству не стоит напоминать о том, на что оно способно.

Отец Ики упал, едва не лишившись последних чувств. Несколько фолков подбежали и помогли бедному мужчине встать. От его ботинка остался след, под собой примявший кое-что здесь лишнее. Это был сигаретный бычок, оставленный человеком в амбаре. Кто-то потушил его о голое бедро милой Ики. В беспамятстве сокрушённый отец и не заметил того, как артефакт злодея пошёл за ним следом. А злодеем тем был человек. Им точно был человек, ведь ни один фолк не оставит после себя грязи на священной земле Вайнкулы. А вся её земля была священна.

Подобрав оставшийся от преступника сор Хён Сок окончательно решил бросить курить. Благо он и не успел начать, а бабуля Ия оказалась замечена им прежде, чем безнадёжные печаль и безделье сами привели его в амбар.

Как и было заведено ещё с пять лет назад, бабуля отвела Хён Сока к своему излюбленному месту, но на этот раз оставила кресло пустовать. Оно одиноко