Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

— Что за Джейсон Борн?! — прорычал председатель Федеральной торговой комиссии.

— Он связан с сайгонской «Медузой», о чем я только что упоминал. Тринадцать лет назад Управление дало ему псевдоним Джейсон Борн — настоящий Борн к тому времени был мертв, — и послало его на выполнение задания с грифом секретности «четыре-ноль», то бишь для ликвидации...

— Для осуществления убийства, если выражаться по-английски, дружок.

— Да, да, именно об этом и шла речь... Но дело обернулось по-другому: он потерял память, и операция провалилась. Операция провалилась, но он остался жив.

— Боже правый, ну и расклад!

— Что ты можешь рассказать нам об этом Уэббе... или Борне, Саймоне или Кобре? Да это прямо ходячий персонаж комедии с переодеванием!

— По всей видимости, он занимался именно такими делами: брал разные имена, менял облик и каждый раз становился другим человеком. Именно поэтому его и послали бросить вызов убийце по кличке Шакал, выманить его и уничтожить.

— Шакал?! — переспросил пораженный саро supremo[58] «Коза ностры». — Как тот тип в фильмах?

— Какие там фильмы и книги, ты, идиот...

— Эй, полегче, amico.

— Да заткнись ты... Ильич Рамирес Санчес, известный также как Карлос-Шакал, — человек из плоти и крови, суперубийца, за которым уже четверть века охотятся полиции всех стран. На его счету среди множества подтвержденных убийств есть одно, о котором ходит много разговоров. Вроде как дымок, взметнувшийся с лужайки в Далласе, — его рук дело... То есть он — настоящий убийца Джона Кеннеди.

— Не вешай мне лапшу на уши.

— Уверяю, это так. Мы получили в Управлении информацию — на самом высоком уровне, полнейшая надежность данных, — что после стольких лет Карлос выследил единственного живого человека, который способен его опознать, — Джейсона Борна, — или, я уверен, Дэ-вида Уэбба.

— Эта информация должна была поступить от кого-то! — взорвался Альберт Армбрустер. — Чья же она?

— М-да. Все так неожиданно и удивительно... Ее сообщил отставной оперативник с искалеченной ногой — Конклин, Александр Кон-клин. Он и еще один психиатр — Панов, Моррис Панов — близкие друзья этого Уэбба... или Джейсона Борна.

— Где же они? — мрачно спросил саро supremo.

— Вам не удастся не только подобраться к ним, но и даже поговорить. Они находятся под охраной — максимальная степень защиты.

— Меня не интересует степень их безопасности, дружок... Я спрашиваю: где они?

— Конклин сейчас живет в дачном поселке под Веной — это наше владение, куда никому не пробраться, а квартира и офис Панова поставлены под круглосуточное наблюдение.

— Ты ведь дашь мне их адреса?

— Конечно. Но уверен, что они не станут с вами разговаривать.

— Ах-ах! А ведь нам нужна такая малость: найти одного парня, у которого десяток имен и который любит задавать вопросы и предлагать свою помощь.

— Их на это не возьмешь.

— А может, мы договоримся?

— Черт подери, но почему?! — повысил голос Армбрустер, но тут же осекся. — Почему этот Уэбб, Борн — и кто там еще — был у Суэйна?!

— Этот пробел я не могу заполнить, — ответил Десоул.

— Что?

— На жаргоне Управления это означает, что нет данных.

— Ничего удивительного, что страна по уши в дерьме.

— Это не так...

— А теперь ты заткнись! — велел человек из Нью-Йорка, вытаскивая из кармана блокнот и ручку. — Запиши-ка адрес отставного шпиона и жида мозгоправа: И быстро!

— Здесь темно, — сказал Десоул, стараясь повернуть блокнот к свету от неоновой вывески. — Готово. С номером квартиры я мог ошибиться, но это где-то рядом, кроме того, фамилия Панова указана на почтовом ящике. Но повторяю: он не станет с вами разговаривать.

— Тогда мы извинимся, что оторвали его от дела.

— Да, наверное, так и будет. По-моему, он обо всем забывает, когда речь идет о его пациентах.

— Да что ты? Так же, как и ты о той телефонной линии, что подсоединена к твоему факсу?

— Вовсе нет. Это гораздо проще. Буду точен: это третья линия.

— И ты всегда так точен, дружок?

— А вы всегда столь недоверчивы?..

— Нам пора, — вмешался Армбрустер, наблюдая за тем, как человек из Нью-Йорка прячет блокнот и ручку. — Успокойся, Стивен, — прибавил он, явно сдерживая гнев и направляясь к лимузину. — Вспомни о том, что нет ничего, с чем мы не могли бы справиться. Когда будешь звонить Джимми Т. в Брюссель, постарайся придумать вместе с ним какое-нибудь разумное объяснение, о'кей? Но если не придумаете, не волнуйся, мы скумекаем что-нибудь у себя на верхних этажах.

— Конечно, мистер Армбрустер. Меня интересует еще один вопрос... Можно ли снять с моего счета в Берне деньги сразу же, на случай... ну, вы понимаете... на случай...

— Разумеется, Стивен. Все, что тебе надо сделать, это слетать туда и собственноручно написать номер счета. Все дело в подписи, образец которой хранится в деле, понимаешь?

— Да, да, конечно.

— Там должно быть больше двух миллионов.

— Благодарю вас. Благодарю вас... сэр.

— Ты заработал их, Стивен. Спокойной ночи.

Армбрустер и capo уселись на заднем сиденье лимузина; они оба были напряжены. Армбрустер взглянул на мафиози-шофера за стеклянной перегородкой, который в этот момент включал зажигание.

— Где вторая машина?

Сицилиец щелкнул выключателем, чтобы при свете плафона взглянуть на часы.

— В данный момент машина припаркована у дороги меньше чем в миле от бензоколонки. Наш человек подберет Десоула, когда тот будет возвращаться, и останется с ним, пока обстоятельства не изменятся к лучшему.

— Этот человек точно знает, что надо делать?

— Да брось ты, он не девица. У него в машине установлен такой мощный прожектор, что его из Майами будет видно. Наш человек поедет по дороге, включит прожектор на полную катушку и начнет вилять рулем. Твой неудачник стоимостью в два миллиона долларов будет ослеплен и выйдет из игры. Мы несем совсем небольшую ответственность. Сегодня твой день, Алби.

Председатель Федеральной торговой комиссии откинулся назад и уставился на черные, стремительно проносившиеся мимо силуэты за дымчатым стеклом.

— Знаешь, — задумчиво произнес он, — если бы двадцать лет назад кто-то сказал мне, что я буду сидеть в этой машине с таким человеком, как ты, и буду говорить то, что я сейчас говорю, я бы решил, что это бред.

— О, как раз это нам и нравится в ваших аристократических характерах. Вы задираете нос и чуть ли не сморкаетесь на нас до тех пор, пока мы вам не потребуемся. А потом мы вдруг становимся «приятелями». Живи и радуйся, Алби, мы просто устраняем одну из причин твоей головной боли. Возвращайся в свою большую Федеральную комиссию и решай там, какие компании честны, а какие — нет. И подмазка вовсе не обязательна, верно?

— Заткнись! — зарычал Армбрустер, ударив по подлокотнику. — Этот Саймон, этот Уэбб! Откуда он взялся? С чего это он за нас уцепился? Что ему нужно?!

— Может, он ищет ход к этому Шакалу.

— Чушь какая! У нас нет ничего общего с Шакалом.

— Да и зачем вам? — широко ухмыльнувшись, спросил мафиози. — У вас ведь есть мы, верно?

— Знаешь, это весьма дурацкое сравнение, и не забывай... Черт, этот проклятый Уэбб-Саймон — кто бы он ни был, — мы должны найти его! При том, что ему и так известно, плюс то, что я ему рассказал, — он становится для нас опасен!

— С ним действительно непросто справиться?

— Да, это так, — согласился председатель, вновь глядя в окно и нервно постукивая по подлокотнику.

— Хочешь, договоримся?

— Что? — рявкнул Армбрустер, посмотрев на спокойное лицо сицилийца.

— Я не так выразился, извини. Я назову цифру, а уж твое дело — соглашаться или нет.

— Предлагаешь... контракт? На Саймона-Уэбба?!

— Нет, — ответил мафиози, покачав головой. — Я имел в виду Джейсона Борна. Гораздо удобнее убивать того, кто и так уже мертв, согласись?.. Мы только что сэкономили тебе полтора миллиончика, поэтому моя цена — пять.

— Пя-ать миллионов?!

— Избавление от крупных неприятностей дорого стоит... А когда тебе еще и угрожают — это еще дороже. Пять миллионов, Алби, половина — в течение суток после получения согласия. Как обычно.

— Это уж слишком!

— Тогда откажись. Но если когда-нибудь решишься, цена будет семь с половиной, а если опять откажешься и потом все же пойдешь на это, цена удвоится, и это — пятнадцать миллионов.

— А где гарантия, что тебе хотя бы удастся его найти? Ты слышал, что сказал Десоул: он под защитой степени «четыре-ноль», а это означает, что к нему не подобраться — он «похоронен».

— Да? Ну так мы его выроем, чтобы уже окончательно зарыть.

— Как? Два с половиной миллиона — слишком высокая цена, чтобы ее платить, полагаясь всего лишь на твое слово.

Вновь ухмыльнувшись, саро supremo вытащил из кармана блокнот, который возвратил ему Десоул.

— Близкие друзья — самый надежный источник, Алби. Спроси об этом мошенников, которые марают все эти детективные книжонки. У меня есть целых два подхода к нему.